О жизни после смерти.



Выдержки из работы ученого - универсала, основателя экспериментальной психологии Г.Фехнера о жизни после смерти, а также ссылка на эл. вариант в более полном варианте. "Не единожды, но трижды живет человек на земле. Первая ступень его жизни-постоянный сон, вторая-переплетение бодрствования и сна, а третья-вечная бодрость. В одиночестве и темноте пребывает человек на первой ступени, на второй же- живет, хотя и общаясь с другими, но отдельно от них,

при свете, не отражающем всей глубины сущего. На третьей ступени сплетается его жизнь с жизнями прочих душ в одну общую жизнь высочайшего Духа, и проникает он в сущность конечных вещей. ..

На первой ступени из семени развивается тело, создавая себе орудия для второй, а на второй из этого семени развивается Дух, создавая орудия для третьей ступени. На третьей же развивается божественное семя, вкладывающее Дух в каждого человека, и уже здесь в людях проявляется и выходит за их пределы мир потустороннего, темный для нас, но светлый как день для Духа третьей ступени. И происходит это благодаря упражнению, вере, чувству и инстинкту гения. Переход от первой ко второй ступени называют рождением, переход же от второй к третей-означает смерть. Путь, по которому движемся мы в направлении третей ступени, нисколько не более мрачен, чем тот, на котором мы достигаем второй ступени. Один ведет нас во внешнее, другой исподволь подводит ко внутреннему видению мира.



Когда мы, дети, слепы и глухи на первой ступени во чреве матери ко всякому блеску и музыке жизни ступени второй,а наше рождение из материнского лона нам жутко и больно,когда промелькнуло мгновение рождения,когда словно смерть ощущается разорванность прежнего существования,прежде чем состоялось пробуждение нового Бытия,то не знаем мы в нашем

насущном Бытии, ни того,где в тесном для нас теле сосредоточено все наше сознание,ни ничего из того блеска, музыки, великолепия и свободы жизни на третьей ступени. И легко принимаем тесный,темный переход, что ведет нас туда, за тупиковый путь, из которого не последует выхода.



После смерти наступает второе рождение,ведущее к более свободному Бытию.При этом Дух взрывает тесную для него оболочку,оставляя ее тлению,словно ребенок,который оставляет свою при первом рождении.После этого все то, что с помощью наших чувств представлялось нам внешним образом и словно бы из дали, наконец, проникает в нас и ощущается нами.Отныне Дух не просто касается гор и долин и,наслаждаясь весной,но и не подвергается более муке, что все окружающее пребывает

лишь вне его. Отныне горы и долы пронизаны им. Он ощущает их возрастающую силу и высоту.

Отныне будет не словами и жестами вызывать мысли других,но в непосредственном воздействии духов друг на друга,не разделенных более с помощью своих тел,но связанных благодаря им, возникнет воздушное восприятие мыслей. Уже не внешним образом Дух явится тем, кто оставлен в любви,но поселится глубоко в их душах,словно часть их самих, в них и через них будет он думать и действовать.



Все духовные воздействия,всякое следствие выражения нашей силы,исходящее в период жизни из самого человека и,выходя вовне,проникающее в человеческий мир и природу,и выходящее за его пределы,уже таинственным образом связаны между собой невидимой нитью. Они-духовные члены человека,которые приводит он в действие в течение жизни,привязанный к своему духовному телу,

как к некому организму непрерывно пульсирующих сил и действий,осознание которых еще ускользает

от него и которые поэтому,хотя и нераздельно переплетены с его насущным бытием,все же признаются лишь исходными пунктами его бытия. Однако в мгновение смерти,когда человек отделяется от органов,с которыми была связана его творящая сила, то он неожиданно получает сознание всего того, что в качестве наследия выражений его прошлой жизни продолжает свое существование и развитие в мире идей, сил, воздействий. И когда, наконец, лишится оно своего органического источника,тем не менее продолжит нести в себе свое органическое единство, которое,однако,становясь все более живым,все отчетливее сознает себя, и в мире человечества и природы начинает господствовать, получая личную индивидуальную и совершенную власть над собственным определением.



То,что привнес кто-либо в течение своей жизни в создание,оформление и сохранение идей, пронизывающих человеческое и природное,становится его бессмертной частью,что продолжает свое развитие еще и на третьей стадии,хотя давно уже истлела та плоть,к которой была привязана

сила его воздействия на второй ступени. То,что было создано,сделано и помысленно миллионами

умерших,не превратится в прах вместе с ними, и не подвергнется новому разрушению творениями, действиями и мыслями следующих миллионов,но продолжит в них свое дальнейшее развитие,пребывая в своей живой самости,и повлечет их в направлении той великой цели,которую сами они не увидят.

Правда,продолжение этой идеальной жизни представляется нам в виде некой абстракции,а развитие Духа умерших людей в людях живых кажется лишь чистым предметом мышления. Но лишь потому представляется это нам,что не обладаем мы надлежащими чувствами, которыми владеют духи на третьей ступени в своем подлинном Бытии,наполняющим и пропитывающим всю природу. Мы же способны познать лишь точки присоединения их Бытия к нашему,то есть ту часть, в которой они в нас присутствуют и взрастают и благодаря которым они способны являться нам под видом идей, распространяющих свое влияние на наш мир.



.....На иных путях духи живых и духи мертвых, пожалуй, встречаются друг с другом,не осознавая этого, на иных же, осознают,хотя и в одностороннем порядке. Кто был бы способен проследить и описать процесс их общения? Мы же лишь коротко скажем:они встречаются,сталкиваясь с сознанием,

а умершие находятся там,где пребывает также и сознание. Существует средство,помогающее осознанию встречи между живыми и мертвыми. Это-память живых об умерших людях.Направленность нашего внимания на умерших означает пробуждение их внимания к нам. Это такое раздражение,

затрагивающее живущего,которое будто приманивает его внимание именно там, где оно его и коснулось.



И хотя наша память об умерших это лишь одно ставшее в нас осознанным и обращающееся в прошлое следствие их посюсторонней осознанной жизни, все же оно оказывает влияние и на их потустороннее существование. Хотя и живой человек думает о живых, тем не менее может быть

выделена некоторая тяга их сознания, влекущая к мертвым. Однако действие ее ни в чем не сказывается, ибо это влечение сознания полностью сковано узкими рамками тела живущего. Сознание,развязанное смертью, тем не менее ищет место нового обитания и тем сильнее и легче следует мысли, выражающей это влечение, чем чаще и четче эта мысль выражалась ранее. Подобно тому,как один и тот же телесный удар одновременно ощущается как ударяющим так и принимающим

его,также обстоит дело и с ударом сознания в виде воспоминания об умерших, который также взаимно ощущается и живыми и мертвыми. Мы заблуждаемся,считая посюстороннюю сторону сознания,

поскольку не чувствуем потустороннего,единственно действительной. И это заблуждение приводит к другим заблуждениям и упущениям.



У любимой можно отнять любимого,у супруга- супругу, у матери - ее дитя. Напрасно ищут они в далеких небесах оторванную от них часть своей жизни, напрасно в пустоту простирают они взоры и руки, а между тем поистине нельзя сказать, что разорваны между ними связи. Порвана лишь нить внешнего взаимопонимания,ибо из опосредованного внешнимичувствами общения,благодаря которому оба понимали друг друга,возникло новое,ставшее непосредственным благодаря внутреннему смыслу,который они до времени не научились понимать.Однажды я увидел мать,искавшую

в страхе свое еще живое дитя в саду и в доме,которого она несла на руках. Еще более велико заблуждение той,кто ищет умершего в той далекой пустоте,а между тем его можно было бы обнаружить лишь взглянув внутрь себя. Могла ли найти мать своего ребенка,который был при ней,

но которого лишь внешне она несла на руках? Преимущества внешнего общения,внешние слова, внешние взгляды,внешние заботы более не доступны матери умершего.Лишь преимущества внутреннего

общения остаются на ее долю.Она должна лишь знать,что существует подобное общение и оно имеет свои преимущества. Мы не говорим с умершим, не подаем ему руку, не думая, что он с нами действительности. Но обладая верным знанием,мы окажемся способными начать новую жизнь живущих и мертвых, и, общаясь с живыми, обретать связь с умершими.



Если правильно мыслить об умершем,то не просто мысль, но сам умерший окажется в это мгновение перед нами.Внутренне заклиная,молите его явиться перед вами и будете удерживать его, упрашивая

остаться,лишь удерживая смысл и мысль о нем самом.Если думать о нем с любовью или ненавистью, он почувствует это, а будете думать о нем с большей любовью или с большей ненавистью, тем с большей силой он это ощутит. Обычно вы часто вспоминаете о покойниках и знаете,что нуждаетесь в них. Если же хотите сознательно осчастливить умершего или подвергнуть его мучениям с помощью воспоминаний о нем,или примириться с ним,или непримиримо поспорить,то это коснется не только вашего,но и его сознания. Обращайтесь же к ним с хорошими мыслями и будьте озабочены тем,что собственные ваши помыслы,оставленные вами, в будущем окажутся полезными вам самим.

Хорошо тому,кто в своих мыслях о человеке оставляет наследие в виде сокровищ любви,уважения,

почитания и удивления. То,что оставлено им в посюсторонней жизни,обретет он вместе со своей смертью,ибо получит в распоряжение сознание,охватывающее все,что мыслят о нем оставленные им в этом мире. И возьмет он четверик с того, с чего в жизни считал лишь отдельные зерна.Это принадлежит к тем сокровищам, которые мы накапливаем,чтобы взять на небо.



Горе тому,кому слышны вослед ругательства,проклятия и прочие отвратительные воспоминания. То, что сопровождало его в этой жизни, не оставит и с его смертью. Это и есть тот ад, который его ожидает. Каждая боль,которую он причинил,и которую вспоминают ему,словно стрела, посланнаяему вслед,проникает в него до самого сердца.Однако лишь из суммы всех следствий,которые порождают

хорошее и плохое из себя самого,исполняется справедливость. Вероятно,что праведники, непризнанные здесь, страдают и в том мире от внешнего им зла, неправедные же люди,которым следуют после смерти ложные воспоминания, ощущают это как внешнее им благо. Поэтому следует создавать о себе чистую славу и не зарывать свой талант в землю.Среди же самих потусторонних

духов не существует более непризнанных. То, что внизу полагают ложно, вверху мыслят истинно и исправляют неправильное. Небесная справедливость преодолевает в конечном счете земную несправедливость.



То,что всегда пробуждает память о мертвых,есть не что иное как средство призвать их к нам.

На каждом празднике,посвященным умершим, витают они над нами, воспаряют над всякой статуей, установленной нами в их честь, каждую песню, что воспевает их подвиги, слушают они вместе с нами.Тоска, внутренне присущая всякому человеку,и его мечта снова встретиться после смерти, желание общаться друг с другом и вспоминать прежние отношения, исполняется в более совершенной степени,чем когда-либо было предвещано и обещано.Ибо встретятся в той жизни не просто те, которые в жизни этой были связаны как общественные духовные элементы, но которые срослись в единое целое, так что возникло общее им душевное звено, принадлежащие общему для них обоих сознанию.Так,уже и теперь мертвые и живые как и сами живые между собой

сращиваются друг с другом благодаря этим бесчисленным совместным элементам.Но лишь только смерть разорвет узлы этой связи,которую проводит тело с душой каждого живущего,то и

сознание связи вступает также в связь сознания.Каждый в мгновение смерти распознает,что то, что воспринял его дух от ранее умерших или имел с ними что-либо общего,все еще принадлежит также и этим духам. Поэтому он вступает в третий мир не просто как чуждый гость, а как давно ожидаемый, которому протягивают руки все те, с кем он был связан общностью веры, знания, любви, чтобы привлечь его к себе как принадлежащее им существо.



В мгновение же смерти,когда вечная ночь надвигается на глаза тела,начинается рассвет его духа.

Здесь разгорается внутренний центр человека до яркости солнца,освещающее в нем все духовное. Он начинает видеть мир словно внутренним глазом с неземной ясностью.Все,забытое им здесь,

вновь обнаруживает он там. Ибо он забыл это здесь лишь потому,что он раньше переходит в новый мир, но в собранном состоянии затем обнаруживает забытое. В этой новой всеобщей ясности он более не обречен с великим трудом собирать все то, что он хотел бы связать, не обязан разлагать на детали то, что хотел бы разделить, но в одно мгновение ока все, что существует в нем самом, одновременно охватывается его взором,в своих отношениях единства и противоречия, взаимосвязи и разделения, гармонии и расколотости, и не просто в одном направлении мышления, но во всех одновременно.Так же высок полет и и широк обзор, открывающийся птице, парящей над медленно ползающей и слепой гусеницей, не познающей ничего помимо того, чего касается ее ленивый шаг,как та ступень познания,что возвышается над ступенями более низкими. Так же и во время смерти покидают нас вместе с человеческим телом и его смысл, и его рассудок, да и все то строение его духа,рассчитанного на конечное, как формы, что стали слишком узкими для его новой сущности,как члены тела,которые не пригодны ему более ни в чем в данном порядке вещей, где все,что по отдельности,с трудом и в несовершенном виде они создавали и открывали человеку

,он вдруг непосредственно обнаруживает в себе, взирая на это и наслаждаясь этим. Самость же человека остается неповрежденной, существуя в своем полном развитии и распространении и при распадении всех этих временных форм. На место же тех угасших, более низких образов действия заступает совершенная иная жизнь.Улетучивается всякая обеспокоенность мыслей, которые не нуждаются более в том,чтобы постоянно искать одна другую, чтобы найти себя и двигаться в направлении друг друга, чтобы удостовериться в своих содержаниях. Вместо этого начинается взаимная жизнь духов более высокого порядка с другими духами. Подобно тому, как сообщаются мысли в нашем духе друг с другом, также вместе общаются они и в более высоком духе,которого или все связывающий центр которого мы называем Богом.Сама же наша мыслительная игра представляет собой лишь ответвление этого общения.Никто более не нуждается в языке для взаимного понимания, никто не нуждается в зрении,чтобы видеть другого, но подобно тому как в нас одна мысль понимает другую и воздействует на нее без всякого посредника в виде ока, уст или рук,связывается или, наоборот, отделяется от нее без соединительных нитей или разделяющих стен, так же таинственно, внутреннем образом и непосредственно протекает и взаимная жизнь духов между собой. Ни от кого не остается чего-либо скрытого в другом.И все греховные мысли, которые прокрадываются в нашем мире в темноте Духа,и все то,что человек мог бы скрыть от себе

подобного тысячами уловками,чистосердечно раскрываются в том мире для всех духов. И лишь тот дух,который был в нашем мире полностью чист и искренен,сможет безо всякого стыда выйти навстречу другим в том мире. И тот,кто был непризнанным здесь на земле,найдет в том мире свое признание.