Я вот щас прочитала Кундеру "Бессмертие" и надоела всем друзьям до смерти цитатами из него. :( Вот цитаты из него:
«Человек помышляет о бессмертии и забывает помыслить о смерти».

«… почтение к трагедии гораздо опаснее, чем беззаботность детского лепета. Осознал ли ты, что является вечным условием трагедии? Существование идеалов, почитаемых более ценными, чем человеческая жизнь. А что является условием войн? То же самое. Тебя гонят на гибель, поскольку якобы существует нечто большее, чем твоя жизнь. Война может существовать лишь в мире трагедии; с начала истории человек не познал ничего, кроме трагического мира, и он не в силах выйти из него. Век трагедии может завершить лишь бунт фривольности. Люди уже сейчас знают из бетховенской Девятой лишь четыре такта оды «К радости», которые ежедневно слышат в рекламе духов «Белла». У меня это не вызывает возмущения. Трагедия будет изгнана из мира, как старая плохая актриса, которая, хватаясь за сердце, декламирует охрипшим голосом. Фривольность – радикальный курс лечения против ожирения. Вещи лишатся девяноста процентов смысла и станут легкими. В такой невесомой атмосфере исчезнет фанатизм. Война станет невозможной.»

«Уж так повелось, и это касается всех: мы никогда не узнаем, почему и чем мы раздражаем людей, чем мы милы им и чем смешны; наш собственный образ остается для нас величайшей тайной.»


«Страдание – великая школа эгоцентризма».

«Самое невыносимое в жизни – это не быть, а быть своим «я».
Жить – в этом нет никакого счастья. Жить: нести свое больное «я» по миру.
Но быть, быть – это счастье. Быть: обратиться в водоем, в каменный бассейн, в который, словно теплый дождь, ниспадает Вселенная.»

Абсолютно МОИ ощущения. Точно так же я ощущала в детстве. Я в детстве очень мучилась от того, что я есть. Почему именно я живу именно таким образом. Почему я есть именно так. Почему есть именно я, а не другой человек. Потом произошло нечто вроде идентификации, и я примирилась с собственным существованием, с тем, что я есть. Именно я, а не другой человек. А в детстве очень страдала от этого. Чувствовала именно это, но не могла выразить словами, слова пришли позже. Но память о том ощущении осталась. И вот у Кундеры я наткнулась на это самое ощущение. Как будто мои мысли текут по кундеровскому руслу, если можно так сказать. И я согласна с Кундерой, который в романе заметил, что именно этот роман («Бессмертие») ему следовало назвать «Невыносимой легкостью бытия», что больше бы подходило по смыслу, чем тому , другому роману, который автор назвал так.

«… нет ничего более морального, чем быть бесполезным». Хех.

Напоследок- последняя выписка из «Бессмертия»(на предпоследней странице):
«И тут я понял его: если мы отказываемся признать значимость мира, который считает себя значимым, если в этом мире наш смех совсем не находит отклика, нам остается одно: принять этот мир целиком и сделать его предметом своей игры; сделать из него игрушку.»