День 21. (воскресенье, 7 сентября)
Сегодня случилось небывалое: подъём был аж в 8 утра. Уж не знаю почему, может проспал кто или ещё по какой причине, но удалось выспаться впервые за всё пребывание в поле. Правда, весь недосып компенсировать не удалось, но это дело будущего.
Сегодня батальон опять проводил тренировки, гоняли танки по маршруту, нарабатывали взаимодействие. И мне как штабнику досталась работа: практически всё время пришлось просидеть в КНП (командно-наблюдательный пункт) батальона работая с картами и вычерчивая схемы. Тут же крутились и наши связисты, доводя до ума КНП в инженерном отношении и проводя связь.
Батальон гоняли до 6 вечера, после этого направились в баню на территории бывшего лагеря полка. Пока ехали на «Уралах» я, интереса ради, пытался считать все воткнувшиеся в землю боеприпасы от наших авиаторов (хрен знает что конкретно, но точно с неба). Оказалось минимум 15 бомб или ракет, и это километров на 10 дистанции. Но есть территории полигона, где плотность этого взрывоопасного мусора зашкаливает все разумные пределы. Когда приехали, увидели, что мотострелки ещё не закончили помывку. Когда подошла наша очередь, воды хватило лишь половине батальона: она успела вымыться, вторая же половина либо вовсе не мылась, либо успели лишь окунуться под душем.
День 22. (понедельник, 8 сентября)
Пустой день: тренировками не занимались, был только ремонт техники, работа с картами и схемами, связисты сделали себе блиндаж.
Вечерком присели попить пива… В результате я услышал просто колоссальное количество рассказов о войнах в Абхазии и Чечне от непосредственных участников этих событий. Лёг аж в 5 часов утра. Естественно, пьяным.
День 23. (вторник, 9 сентября)
День полковых тренировок. После трёх часов сна я заступил на дежурство на батальонном КНП. Стереотрубы, пара биноклей… С замполитом, начштаба и связистом, наблюдал за разворачивающимся действом. Пылища!.. Над головами ходила пара СУ-25.
Разговорились с замполитом о житье-бытье армии, службе и жизни в Забайкалье, контрактной системе и прочем. Общий вывод: рыба тухнет с головы. Если кому-то ни хрена никакого интереса в определённой области жизни нет, то он эту тему завалит осознанно или случайно. И сейчас в армии таких чмошников не мало, ещё со смутных времён остались, умеют лишь пиздить то, что плохо лежит.
Естественно, без слабого пола и его логики не обошлось. Узнал много интересного.
Закончилось всё рано, часов в 12-13 дня, но я бдел на КНП до шести вечера. После по приказу комбата съездил за хлебом на батальон старшим в машине, короче просто прокатился с ветерком. На ПХД полка увидел повариху-женщину. Как инопланетное существо, среди этого мужского моря. Приеду домой – держите меня семеро!
Дальше на ноутбуке смотрел клипы. Особенно пронял «Сектор Газа» со своим «Домой».
День 24. (среда, 10 сентября)
Тёплая погода закончилась, с утра уже чувствительная прохлада не давало спать. Нам отдан приказ покинуть свои позиции, оставив технику и всё барахло на своих местах. Части, находящиеся в тылу, отрабатывали действия артиллерии, и нас убрали с вероятной траектории полёта снарядов.
Мы тронулись и направились в старый лагерь. Там стали ожидать бани. По срочному делу пришлось сорваться в Самару одному и старлеев батальона. Я взял и напросился проехаться до Соль-Илецка, чтобы затариться батарейками к цифровику, купить станок для бритья и что-нибудь почитать.
Попав в городок (сплошь одноэтажные дома) охренел. Пока ехали по улочкам, разыскивая автовокзал, чуть голова не открутилась от сопровождения взглядом любого существа женского пола. Тут хоть и Казахия близко, но достойных девчонок и женщин было более чем достаточно.
По пути назад мы с зампотехом и водителем заехали на бахчи (весь юг Оренбургской области живёт бахчеводством, покупкой арбузов и дынь, похоже, занимаются только приезжие и скупщики, для отправки в глубь России). Сторож дал разрешение собрать, сколько душе будет угодно. Мы штук тридцать крупных арбузов взяли с собой, завалив свой двухкабинник. По приезду сходили в баню и возвратились на свои позиции.
В наши позиции снаряды не попали, куда артиллерия целилась, туда и попала: степь на холмах позади нас полыхала пару дней.
День 25 (четверг, 11 сентября)
Наступил день тренировки со стрельбой. Я и замполит сидели с двумя радистами на КНП и слушали практически непрерывное буханье артиллерии. Разрывы в основном были нам не видны, так как стреляли за гребни холмов, но после переноса огня обстрел предстал во всём своём великолепии. Потом по команде тронулся наш батальон. Через пятнадцать минут его буханье органично вплелось в гул артиллерийского огня.
Один из радистов сказал, что в учениях под Астраханью было намного круче, так как долбила не только артиллерия, но и РСЗО с авиацией. Скорее всего, мы это тоже увидим.
Как оказалось, не всё было так безоблачно: у пары танков не произошёл выстрел, точнее был затяжной выстрел. А чтобы он не рванул в башне во время его извлечения, наводчик перепробует сначала три способа выстрела, потом подождёт пару минут, а уж потом станет извлекать заряд и снаряд из канала ствола.
После тренировки, я и замполит были отосланы в штаб полка для перенесения боевой обстановки с карты командира полка на нашу, батальонную. Протусовались мы там часа четыре, причём моя работа заключалась лишь в помощи по складыванию-раскладыванию карты, подаче карандашей и маркеров нужного цвета. Основную работу делал замполит по старой памяти (когда-то был ЗНШ батальона, но фактически выполнял обязанности начштаба). Ближе к плановому совещанию, которое устраивал комполка, стали подтягиваться командиры подразделений. Приятно было видеть знакомые лица, когда все кругом чужие, даже простой знакомый из эшелона воспринимается как лучший друг.
На совещании мы с замполитом не остались, просто пересидели в «Урале», обсуждая оперативную обстановку, которую нам предлагают на учении, вспоминая некоторые примеры из Великой Отечественной, преимущества бригадной системы, недостатки полковой и прочее.
Вечером я после совещания предпочёл не сидеть, просто убивая время, а лечь поспать, так как работа с картами только начинается.
День 26. (пятница, 12 сентября)
Проснулся где-то полвосьмого от звука дождя и писка мышей. Эти твари уже завелись в блиндаже, видимо жратву почуяли.
Зампотех устроил разгоняй взводам обеспечения и их командирам, так как «слоны» вконец распоясались. Нас опять отправили с наших позиций из-за артиллерийской тренировки частей дивизии. Там была баня, но я просто не успеваю пачкаться, в отличие от танковой роты. Там встретили нашего батальонного психолога. Прикольнулся замкомбата: обнял психолога и, закрыв глаза, выдал: «Блин, сколько уже женщину не мял…». Аккомпанементом этому было лишь наше ржание.
После возвращения на позиции, я, замполит и замкомбата отправились в штаб полка для продолжения работ по нанесению обстановки. Там нас слегка пропесочили за ведение карт и соблюдение регламента ведения секретных документов. Мозгокрутная процедура, в которой цена за ошибку – проблемы с ФСБ.
День 27. (суббота, 13 сентября)
С самого утра ждали комиссию по проверке во главе с командиром полка и военными из Москвы. Комбат продохнуть не давал, гонял до полного опупения, я был близок к тому, чтобы послать всё на х…. После относительного наведения порядка, удовлетворившего комбата, связисты и я занялись наблюдением за дорогой к нашей высотке, дабы засечь подъезд колонны УАЗ-иков. Прождав до 3 часов дня, бойцы успокоились, а мне предстояла работа с картами и схемами. Работу в основном делал замполит, я был лишь на подхвате, но гонка была ничего себе.
Ближе к шести вечера начал работу по уговору с командиром второй роты: я ему обстановку на карту, он мне – возможность поводить танк. Вполне приличный бартер…
К вечеру опять началась работа с картами, часа на 3, потом мы с замполитом отправились в штаб полка: он в секретку, я в сам штаб за донесением. Сразу почувствовал себя, как в институте: экземпляр распоряжения был в единичном экземпляре, ксероксом здесь не пользуются из-за секретности, поэтому пришлось шарашить весь текст вручную, в течение 3 часов.
Дальше больше: на выходе из штаба поскользнулся и рухнул в грязь, мало того, начался очередной дождь, а «Урала» не оказалось на месте (повезли карты на наши позиции, так как задолбались ждать моего возвращения). Знал бы кто, какими словами и выражениями поминал я эту армию, отвратительную погоду, эту долбаную степь, себя, за то, что согласился идти на сборы…
Стал замечать за собой, что даже при размышлениях матерюсь, по манере приближаясь к комбату или зампотеху. Это не есть гуд, дичаю, блин.
Где-то через полчаса меня забрали, но поехали мы не на позиции батальона, а в одну из наших приданных рот. В конце концов, я обнаружил в себе способность спать в кабине «Урала», когда тот прыгает по ухабам и вообще едет чуть ли не боком, уцепившись за ручку верхнего лючка…
Часа в 2 ночи мы доехали до нашего блиндажа и продолжили работу с картами: пять человек у стола 2Х1 м. Через полчаса комбат всех выгнал и сам стал делать мелкие коррективы в карту. Тут я и решил, что мне уже держаться незачем и лёг спать.