я заклеиваю окна сушёными крыльями бабочек,
затыкаю щели сахарной ватой
из аптечки старшего брата
(он лейтенант запаса медицинской службы)
мы пьём чай с йодом,
когда хочется яда,
а ещё он говорит, что раны души
должны дышать,
и не надо
заматывать их в бинты.
между рамами паучок распятый
на липких ленточках лейкопластыря
горько плачет над своей коллекцией
сушёных крыльев мотыльков и бабочек,
он, наверное, прототип
«коллекционера» фаулза...
и давно зарится на мои крылья -
в паутину меня,
долгожданного яда
и долго сушить между рамами.

Наталия Боева