Высокий, мосластый, лет ему примерно сто пятьдесят. Во время войны В.Г. служил в охране Сталина. Явно не ближней, т.к. потерял под бомбежкой стопу ноги и теперь хромал на протезе. О том времени вспоминал с придыханием.
В.Г. работал на машиностроительном заводе непонятно кем. Числился вроде за отделом оборудования, но выполнял личные снабженческие задания директора завода. Когда ему звонил директор, В.Г. вытягивался во все свои 190 см. Разговаривал только стоя.
О его талантах.
Я сидел на деловой встрече в кабинете гл. инженера завода железобетонных изделий. Первый этаж. Мимо окон прохромал Валентин Георгиевич. Гл.инженер вздрогнул:
- Ваш человек?
- Наш.
Вскочил, заметался по кабинету и забормотал быстро, без интонаций, как в бреду:
- Я ему отдам все. Все отдам. Сорву госпоставки и отдам. И своим транспортом отправлю. Я отдам ему все, что он попросит. Только пусть он не заходит в мой кабинет!
И посмотрел на меня с мольбой.
В другой раз В.Г. поехал в командировку в Новосибирск, на какой-то завод, сделал свои дела и вернулся. Следом на трех ж/д платформах пришел уникальный пресс, за который В.Г. заплатил по ящику водки монтажникам и стропальщикам. В.Г. подрезал этот пресс с прилавка мимоходом. Вскоре, конечно, прибыла бригада следователей. Не знаю, как уж они там терли, но в итоге В.Г. остался на свободе, а пресс на заводе.
Ну и, наконец, история, в которой я просклизнул в непосредственной близости, в тени Валентина Георгиевича.
Мы строили заводской профилакторий. Проектировался он одновременно с египетскими пирамидами. Уже шли отделочные работы. К несчастью объект находился рядом с директорским "бункером" и директор ежедневно посещал стройку. И не просто, а с идеями, которые надо было воплощать немедленно. Только строители могут понять, что такое - построить просторную сауну с почти олимпийским бассейном в непредназначенном для этого подвале.
Стройку перманентно лихорадило. А поскольку к делу были привлечены все цеха, (помимо профилактория еще много чего строили), директор проводил отдельную строительную оперативку ежедневно в 9 вечера. Иногда он сокрушенно говорил:
- Не умеем мы работать днем. Нет, не умеем. Следующая оперативка в 1 час ночи. Я вас, блядей, буду учить работать.
"Бляди" хохлились за столом совещаний, хмурились и приходили в час ночи.
И однажды-таки он объявил:
- С этой минуты ответственный за профилакторий Валентин Георгиевич. Ему - вся полнота власти.
После оперативки я подошел к В.Г. и спросил, чем могу помочь.
- Единственное, что мне от вас нужно, это чтоб ваше управление не совалось в мои дела. Я с вашими бюрократами работать не смогу.
- А как же процентовки, деньги?
- Мы это решим напрямую с директором.
Через три месяца ко мне подошел главбух завода, которого заинтересовали ошеломительные заработки на профилактории и протянул три процентовки, где одной строкой было написано "Общестроительные работы - 260(290,320) тыс. рублей". Цифры по тем временам огромные. Подписано директором завода и заводом оплачено. Бух попросил расшифровать эту сиротливую строчку. Собрали все выполненные работы, все предстоящие, умножили на пять, ничего не сошлось. Отчетливо запахло тюрьмой.
Вечером собрался узкий состав: директор, В.Г., бух и я.
Директор: Откуда эта хрень? /смотрит на меня/
Я: /индифферентно/ Ващще не видел. Подпись ваша...
Бух: /потихоньку, сквозь зубы/ ...Быть может старая тюрьма центральная меня, мальчишечку...
В.Г.: Меня всегда учили, что люди - это всё, а деньги - это ничто! Мусор это - деньги! /победно оглядывает нас всех/
Директор: /на глазах превращаясь в кабана-секача/ Вон! Вон с завода! И чтоб никогда! Ноги твоей! /весь существующий мат/
Через месяц. Оперативка. Обычная картина. Дела идут не очень. Нет того и сего тоже нет. Снабженцы врут в глаза: "Все есть. Вот тут, за углом лежит. Ах, нет? Не успели положить - завтра будет."
Директор обвел всех презрительным взглядом:
- Один был Человек на заводе. Валентин Георгиевич. И того вы, сссуки, сожрали. (Мне) Завтра езжай к нему домой, извинись (за что?!) и уговори вернуться на завод. Без него не приезжай.

Валентин Георгиевич умер в один день с женой. Жену звали Валентина Георгиевна.
(Написал последнюю строчку и подумал: Зачем? Ведь не поверят...)