В сегодняшних новостях как-то ничего особо светлого нет, так я мемуар решил написать.
Мое школьное детство прошло в селе. Диком и патриархальном. Приметами цивилизации была очень хорошая школа (я о ней писал) и роскошнейшая, без шуток, детская библиотека. Потом, когда я водил своих детей в библиотеки не самого маленького города, даже сравнивать смешно было. Ну и еще местный драмкружок, учителя, врачи и прочая местная "богема". Два спектакля в год. МХАТ рыдал от зависти. Тем более что этот МХАТ никто отродясь в глаза не видел. Так что может он и не рыдал.
Что плохо - не было, блин, ювенальной юстиции. Поэтому любой распоясавшийся мужик мог выдрать как сидорову козу любого ребенка за несчастную папироску или не такое уж и матерное слово. И думалось при этом почему-то не о правах, а как бы этот зверь родителям не донес - ДП последует. Дикость.
А криминогенная обстановка, между тем, была. Протягивались за чужим ручонки (детские) на чужих огородах. По сей день для меня загадка - чем же огурец деда Игната, а бананьев он не выращивал, вкуснее домашнего? Может дома не давали огурцов? Да нет - хоть до поноса жри. Ну еще когда на ночь рыбачить идешь, запечь в глине гуся - святое дело. За это наказывали (если ловили), но не очень. Потому что любой мужик когда-то был пацаном и гусиков ночами на реке подъедал, не брезговал.
Но однажды-таки прогремело. Забегали по домам возбужденные бабки, зашушукались. Народ-то был легкомысленный. Из дома ушел - дверь палочкой подпер. Зимой в летних кухнях, в сараях мясные туши развешаны, на чердаках битая птица, погреба во дворе. Замков, понятно, никаких нет, где в деревне денег на замки набраться?
И вот появились настоящие Воры. Скорее всего, В Законе. По ночам они тайно проникали в погреба, съедали (страшно представить) сметану или сливки, а пустую кринку с неслыханным цинизмом вывешивали на забор.
Забегали местные пинкертоны, зарычали на сворках индусы и изловили злодеев. Правда, мелких каких-то. Лет по 16. Двоих особо опасных посадили. В местную ментовку. На трое суток. Не знаю, что уж за статья такая была. Их потом звали "тюремщиками".
У моего другана старший брат был этим самым "тюремщиком". Я приходил к Павлику и смотрел, разинув рот, с восхищенным ужасом на Борьку. А тот был весь из себя пропащий и ему обязательно когда-нибудь "в кабацкой драке саданут под сердце финский нож". Это было потрясающе! Правда, в дальнейшей жизни Борьки что-то не сложилось и он стал полковником-танкистом.
Пили тогда редко. Наверно потому что жили бедно. По большим праздникам и на свадьбах. Но уж тогда пили крепко. Мужики обязательно в перерывах выходили во двор и пластались со всей дури, разрывая новые рубахи. Морду-то не жалко, что ей будет? Это называлось "хорошо гуляли".
А бабы в оконцовке брались под руки в шеренгу по 10-12 человек, шли домой самой дальней дорогой и пели на несколько голосов протяжные украинские песни. Без музыкального сопровождения, а капелла. До сих пор, если очень редко где услышу подобное - в глазах щиплет.
Время сказать про мать.
Село было степное и очень голое. Только сирени в палисадниках и огороды. Мать, человек совершенно необузданной энергии, провела кампанию по озеленению. Прижилось, естественно, не всё. И мать по вечерам проезжала на "козлике" (ГАЗ-69), останавливалась у засохшего деревца, вытаскивала из машины саженец, лопату и начинала копать, бросая по сторонам гневные взгляды. Тут же выбегала хозяйка ближнего дома с лопатой. Их почему-то это сильно обижало. А мать ехала дальше. Понятно, что самый первый сад был у нас. Сейчас село утопает в зелени.
В местном, очень по-домашнему уютном музее висит ее фотография. Я не думаю, что кто-то из сегодняшних жителей знает, что это за тетка с орденами и почему она тут висит. Согласитесь, что это совсем не главное.
Так получилось, что я заехал в это село лет через двадцать.
Резанула по сердцу фраза Клиффорда Саймака:
"Никогда не возвращайтесь туда, где вам было хорошо".