Позже, в процессе службы я не раз сталкивался с враждебностью в отношениях с местными жителями. Особенно нас задевали представители местной милиции, так называемая местная власть. Конфликты могли возникнуть в любой момент и по любому поводу. Мы не видели в своем пребывании в Казахстане ничего предосудительного, но туземцы, особенно молодежь, относились к офицерам нашей части с неприязнью и при всяком случае задевали и провоцировали на драку. Чего же стоило ожидать от тех же местных, но обличенных властью милиционеров?
В выходные дни ни офицерская столовая, ни буфет в клубе части не работали. Молодым офицерам приходилось перебиваться кто чем может. В десяти километрах от нашего городка располагался небольшой поселок с неожиданным названием Арысь. В нем, естественно, было пара харчевен, где готовили местные блюда. Но внутри этих заведений местного общепита царила жуткая антисанитария, жужжали рои надоедливых мух и от любого блюда можно было если не загнуться под ближайшим забором, то получить жесточайшую изжогу на несколько дней. Выходили из положения по-разному. Для себя, после ряда неудачных экспериментов я подобрал вот такую диету. Покупал на местном рынке огромную дыню, килограмм на 8-10. Дыни, надо сказать, продававшиеся почти круглый год, были необычайно вкусные: сладкие, сочные, с почти прозрачной мякотью и стоили, отчетливо помню, 10-11 копеек за килограмм. К дыне на том же рынке в лавке покупалось пара батонов, если с утра, то еще мягкие. Симбиоз этих продуктов оказался вполне терпимым и можно даже сказать лакомством, не надоедал и позволял мне переживать выходные. Конечно, поначалу были сложности. Желудок Ленинградского мальчика был не очень приспособлен к такой диете, но через пару недель полностью адаптировался и каждое субботнее утро я направлялся в сторону базара на своем мотоцикле.
Так в один прекрасный день с привязанной на багажнике сумкой пылю я потихоньку по улице в привычном направлении за своим выходным рационом, и вдруг вижу на перекрестке знакомую фигуру Евдокимыча, отбивающегося от 3-х молодых казахов, один из которых, естественно в милицейской форме. Не раздумывая долго, я бросаю свой мотоцикл и вписываюсь в процесс. Может уличная закалка помогла, может не ожидали местные такого дерзкого вмешательства, но после того, как их правоохранитель лег и больше не захотел вставать, закончили махать руками, подхватили своего товарища под руки и с руганью утащили во двор ближайшего дома. Мы с Евдокимычем оседлали мой мотоцикл и, не задерживаясь больше нигде, полетели к себе в городок. По пути мой начальник рассказал, что по просьбе жены на рейсовом автобусе поехал с утра в магазин. Проходя по улице, он столкнулся с молодым казахом, который довольно нахальным тоном потребовал у него закурить. Евдокимыч не курил никогда, о чем он и сообщил парню. Тот почему-то обиделся, крикнул со двора своих родственников, один из которых оказался милиционером, и они втроем попытались залезть к Евдокимычу в карманы. Майор советской армии такого допустить не мог, а через пару минут на его счастье появился я и спас его от этих непристойных посягательств. Все обошлось почти без следов на лице, но рубашка Евдокимыча была порвана, а я, что обидно, остался без своего меню выходного дня. Мой начальник, наверно из чувства благодарности, пригласил меня на обед. Я, конечно, не отказался и с удовольствием оценил кулинарные способности его супруги.