Затеялись тут с другом на новый проект, существенный недостаток которого заключается в том, что он - не постоянная служба. С другой стороны, может быть, оно и к лучшему. Покамест мы следуем верным курсом: "А сразу нельзя было сделать хорошо?". Прямо-таки удивительно, как под этот принцип взрослые вменяемые люди склоняются к всепониманию, всепрощению и упарыванию о предоставленные поверхности. Ведь дела обстоят, можно сказать, со всей очевидностью. Поспать любим? Ещё бы! Пухлые конверты ценим? Да, пожалуйста, передайте ещё. Совершать бессмысленные телодвижения и подставлять нос, чтоб за него водили? Это скорее к тем, кто административной частью занимается. Я, например, предпочитаю чётко знать свой кусок работы и допиливать его в уголку. Насколько часто мне это удаётся, почтим память лучше не озвучивать.
В связи с переходом в штормовой режим деятельности маленько устаю. Поздним вечером подпираю колонну в метро, читаю. Текст понимаю, мне хорошо, потому что уносит течением нежных исторических романов Мэри Рено. Вдруг передо мной вырастает медно-рыжий парень с печальной склонностью к прыщам и скороговоркой профессионального коммивояжёра. Спрашивает, нет ли у меня сберовской карты. Думаю, что за шут? Паять, примус починять? - давайте не сегодня, а то я правда запарился. Он сопит, объясняет свою безвыходную ситуацию, что ему к девушке через одну станцию на свидание надо спешить, а ботинки прохудились, и непременно надо купить хотя бы вьетнамские тапочки - не заявляться же перед любимой босиком? Банкомата поблизости нет, поэтому пара сотен наличкой спасут белорусского партизана. А деньги он мне сразу же перекинет. Задолбанный криминальной тематикой мозг вздохнул и послал незнакомца куда подальше. Потом устыдился. Ну что человек на эти деньги сделает? На тебе, приключенец, купюры и мой номер мобильника. Рыжий решил, что я пьян, раз не сразу вник в его просьбу. Говорю, нет, хлопотная смена была. Тогда он немедленно просиял, вскочил в проезжающий поезд и был таков. Стою, подъедаю македонские жизнеописания и думаю, ну ничего ж себе, мыла Марусенька белые ножки - это даже на утомление не спишешь, как легко меня самой чудесатой историей ввести, скажем так, в милосердие заблуждение? Даже расстраиваться не стал. Погадал немножко на ромашке и угомонился - спасибо, мол, Господи, что взял деньгами.
А сегодня Георгий Викторович скинул мне триста рублей.
Хм.