Эти записи были сделаны
02.02.2004 В 2:30
А все началось с желания записать некоторые мысли о причинах того, почему иезуитами были поддержаны китайские и малабарские обряды.

«Направление мысли, религиозной веры и всей жизни Игнатия Лойолы определил нравственный кризис, трагическое ощущение греха. В Манрезе он предается посту, умерщвлению плоти, покаянию, повторным исповедям, проводя дни и ночи в молитве, но не достигает успокоения.
Сосредоточенная, рассудительная, дисциплинированная, надменная, непоколебимая и уверенная в себе натура Лойолы находит путь к успокоению совершенно уникальным способом.
В отличие от Лютера, который остается проникнутым сознанием своего нравственного недостоинства, сознанием бессилия человека самому творить добро, и находит прощение грехов не в отпущении грехов, даваемым священником, а в непосредственном общении с Богом и общении с Богом, Лойола освобождает себя от угрызений совести мыслью, что терзающие его, несмотря на повторные отпущения, угрызения являются внушениями дьявола. Он убеждает себя в ценности духовной благодати, сообщаемой священниками.»
Таким образом, совершенно неуверенный в себе человек отказывается от малейшего посредничества церкви и считает, что его может судить только Бог.
Мне не попадались психологические оценки Лютера, но первое впечатление от прочтения данных строк, таково, что Лютер был не совсем психически здоров.
Не останавливаясь на фактической греховности Лютера, отмечу только, что согласно тому же автору, Лютер, прибегая на исповедь с криком «Мой грех! Мой грех!», часто не знал, в чем же ему каяться. Получая отпущение грехов, он не получал успокоения, и в конце концов, пришел к выводу, что никто в этом мире не может понять его греховности и его грехи отпускаются, не взирая ни на что, хотя не должны. Фактически, руководствуясь своими собственными ощущениями о том, что он грешен, не разбираясь, в чем собственно заключается его грех, он приходит к выводу, что поскольку священники не видят этой греховности, значит они слепы и не уполномочены Господом на вынесение суждения.
В качестве примера из современной жизни можно привести общение с психотерапевтом по поводу какой- либо фобии или чувства вины, или угрызений совести.
Если это чувство, например, вины, ложное, психотерапевт может попытаться убедить пациента в этом, а если для вины есть все основания, то попытается помочь человеку примириться с этим. Но в этот момент может встать вопрос, а хочет ли пациент, чтобы он перестал испытывать чувство вины.
Стремление к тому, чтобы тебя осудили и наказали столь велико, что Лютер отказывается принимать прощение и отпущение грехов.
Возможно, если бы ему попался священник, который налагал бы ему епитимьи одну за другой, но в результате все равно бы не давал отпущения, то не было бы Реформации. Мазохизм и мания величия – а в результате раскол церкви .
Верить или не верить психотерапевту? Вот в чем вопрос! Самостоятельность суждений. Лойола, убедивший себя в том, что его грехи отпускаются, а мысли о его греховности – не более, чем дьявольские искушения (или используя современную атеистическую терминологию, капризы больного сознания), как бы поверил «психотерапевту», принял его точку зрения, отказавшись от своей точки зрения.
Кто может рассудить, кто был прав в этом споре – Лойола или Лютер?
Осознание, что в мире есть мудрее тебя, умнее тебя, совершеннее тебя. Они имеют право тебе приказывать, причем их приказания априори являются правильными и не могут быть подвергнуты сомнению. Они говорят, что нужно делать, а что делать нельзя.
Первыми подобными людьми, встречающимися в нашей жизни, являются родители, затем учителя, сверстники. Постепенно мы избавляемся от их влияния, но на роль оракула и вождя постоянно выбираем нового идола.
Правильно выбрано слово – идола.
Мама, психотерапевт, астролог, любовник, подруга.
Но они только люди и могут ошибаться, но возводя их на престол идола, мы отказываем им в праве на ошибку и когда замечаем их, с грохотом сбрасываем их с пьедестала. Мама говорить «согласись с тем, что родители знают этот мир лучше потому, что прожили на двадцать лет больше». И это правда. Но дополнительные двадцать лет опыта не гарантируют от ошибок и это важно сознавать. Также важно сознавать, что наличие образования и длительная практика не наделяют Алексея всезнанием.
Отличие психотерапии от психоанализа бросается в глаза любому человеку, кто сталкивался с этим. Но разница между психоанализом и психоаналитической группой более тонка. Если психотерапия убирает фобии и тп, то психоанализ помогает понять причины возникновения этих фобий, и таким образом, терапия тоже осуществляется, но с подробным анализом. Я уверена, что если бы терапия была бы возможна без анализа, то какая-то часть людей и не занимались бы им. Психоанализ можно выделить в отдельную категорию, потому что анализ не всегда подразумевает терапию. Психоаналитические группы учат людей самоанализу. Дают в руки инструмент для самопознания. И как все, что ты сделал сам, занятия в группе не просто добавляют тебе информации, но способствуют саморазвитию.
Учат разбираться самому и самому принимать решения.

Есть лучше и хуже меня
И много людей и богов
И в каждом метанье огня
И в каждом печаль облаков

И каждый другого зажжет
И снова потушит костер
И каждый печально вздохнет
Взглянувши другому во взор.

Да буду я царь над собой
Со мною да будет мой гнев.
Чтоб видеть над бездной глухой
Черты ослепительных дев.

Я сам свою жизнь сотворю
Я сам свою жизнь погублю
Я буду смотреть на зарю
Лишь с теми, кого полюблю

Девочка Венди отказалась взрослеть и предпочла убежать.
Идолы, мы везде ищем идолов. Общество – тоже идол. Мнение общества, осуждение общества. Как мы восхищаемся теми, кто в старину относился с пренебрежением к мнению света. Это был не наш свет, не наше общество и мы смотрим на эту ситуацию со стороны. Но как же осуждается попытка пойти против мнения того общества, в котором мы живем сейчас. Это почти преступление. Преступник изолируется от общества. Изолируется либо в прямом смысле – сажается в тюрьму, либо в фигуральном. С ним перестают общаться. И в первую очередь подобную реакцию можно увидеть у того общества, мнением которого пренебрегли.
Почему я хочу перейти в православие? Исключительно из эгоистических побуждений. В православной церкви я не чувствую одиночества, в то время, как в католический церквях по прежнему остается ощущение, что кроме тебя, перед Богом никого нет. Но одиночество пугает. Несмотря не желание как-то выделиться из толпы, присутствует страх остаться одному.
Но что означает этот страх. Что случиться, если останешься одна? Одна без людей или совсем одна? Что пугает больше? Если остаться одной без людей, то возникает страх не справиться, не выжить без помощи других людей. То есть это дает о себе неуверенность в себе, в собственных силах.
Еще возникает страх безумия. Что не с кем поговорить, не с кем поделиться мыслями, обменяться мыслями. Кто сможет тебя понять и разделить с тобой твои сомнения и радости.
Получается опять сомнение в своих силах, с своих способностях справиться с ситуацией. Сомнение, что твой здравый смысл сможет разрешить твои сомнения самостоятельно.
Также это страх того, что оставшись один, ты лишишься руководства людей, более опытных, более знающих, чем ты. А также лишишься информации о их знаниях, содержащихся в книгах.
Еще один идол – информация. Книги, фильмы, иные записи. Почему печатному слову мы верим больше, чем себе?
Почему человеку вообще необходимо кому-то верить? Во что-то верить? В бога, в дело, в предназначение, в других людей?
По Мулдашеву («В поисках города богов» или «В объятиях Шамбалы») религии посылаются для того, чтобы люди становились лучше. Так родители устанавливают правила и воспитывают детей. Так во взрослом мире есть писаные правила, за нарушения которых ты попадешь в тюрьму, и есть неписаные правила, за нарушения которых тебя могут подвергнуть общественному осуждению.

Да, я знаю, я вам не пара
Я пришел из другой страны.
И мне нравятся не гитара,
А дикарский напев зурны

Не по залам и по салонам,
Черным платьям и пиджакам,
Я читаю стихи драконам,
Водопадам и облакам.

Я люблю – как араб в пустыне
Припадает к воде и пьет,
А не рыцарем на картине,
Что на звезды смотрит и ждет.

И умру я не на постели,
При нотариусе и враче,
А в какой-нибудь дикой щели,
Утонувшей в густом плюще.

Чтоб войти не во всем открытый,
Православный, прибранный рай,
А туда, где разбойник, мытарь,
И блудница крикнут: «Вставай!»

Разбойник мытарь и блудница здесь лишние, явно. Не надо путать запреты общества с запретами бога. Оставим пока хотя бы этого идола в покое. Но явственно прослеживаться желание порвать с запретами общества.
И нести за это наказание.
Наказание можно разделить на три категории.
Установленные официально за какие-то проступки.
Установленные неофициально (правила поведения в определенном обществе, при условии выполнения которых твоя идеология не будет противоречить идеологии твоего окружения. Как здесь не вспомнить воспоминания великого князя Александра Михайловича о том, как ему необходимо было отвечать в детстве на вопросы гостей за столом. Уже при задаче вопроса подразумевался определенный ответ.
Вопрос – это не попытка узнать твои мысли, чувства и намерения. Вопрос – это тест, ритуальные помахивания лапками и жвалами. Кто ты? Ты из нашего муравейника или нет? Ты свой или чужой? Ты можешь быть другом или только врагом?
Сортируя свое окружение на предмет соответствия их идеологии твоей идеологии мы обеспечиваем себе безопасное существование. Вчера прочитала статью одного из основных участников сайта «Мифология в мире Гарри Поттера», что в будущем общество разделиться по сферам интересов (давалась ссылка на какое-то произведение о тенденциях развития общества, но название не было указано).
Но общество постоянно пытается разделиться по сферам интересов, но это закрепление не может сохраняться долго.
Единомышленники собрались и уплыли в Америку, подальше от Старого света.
Образовавшееся общество в один прекрасный день захотело самоидентификации – было образовано государство. И сообщество по интересам оказалось организовано по территории. Идентификация по территории далеко не всегда совпадает с идентификацией по идеологии.
Именно об этом кричит автор книги «Смерть Запада». Да, он прав. Идеология запада, существовавшая полвека назад, умирает. Остается, пока, идеология – американец.
Но напряжение в обществе США нарастает и скоро эта страна столкнется с тем, что ее жители будут эмигрировать в другие страны.
Таким образом, из всего этого следует вывод, что человечество только тогда может быть организовано в рамках интересов, только если во всех остальных сферах люди полностью автономны и самодостаточны.
Идея улитки – все свое ношу с собой. Но улитку необходимо помножить на «Мой дом – моя крепость». В этом случае можно и объединяться.