И вновь я дома. И вновь эти темные стены. Позавчера я хотел умереть. Позавчера мое желание практически сбылось. Еще немного…и…я бы уже не писал эти строки.
Откуда берется эта страшная боль? Я думал: такое не чувствуют люди. Старался привыкнуть к ней, надеясь, что она уйдет. Но с каждым днем боль увеличивалась. И позавчера достигла своего пика. Я сел в Porsche, в его проклятый Porsche, с ясным намерением покончить со всем этим. Решил, что если Кирилла не впечатлит смерть бывшего любовника, то ему будет жаль хотя бы свою бывшую тачку. Не помню сколько времени и в каком направлении я ехал. Единственное что меня волновало- найти подходящую дорогу: без людей, без машин. А главное, чтобы ее последним изгибом был ад.
Стемнело. С каждым поворотом дороги я прибавлял скорость, не обращая внимания на запрещающие знаки. В зеркало заднего вида я вскоре увидел следовавшую за мной машину с включенной мигалкой. И понял, что пора действовать. Впереди зазывающе мерцал обрыв дороги. Адреналин начал закипать в крови. Вжав педаль газа в пол и направив машину в сторону обрыва, я намертво вцепился в руль. Все мои мысли были о Кирилле. Сердце стучало где-то в горле. Последним моментом, запечатленным в моей памяти была оравшая из радио песня: Я никогда не уйду, я никогда не умру, я всегда буду жить для тебя… и толстое высокое дерево, на которое я летел с бешенной скоростью.
Очнулся я на следующий день в больнице. Вместе со мной вернулась к жизни боль и щемящая пустота в душе. Только теперь к душевным терзаниям прибавилась боль во всем теле. Первыми моими посетителями были молоденькая медсестра и милиционер с уставшим лицом.
- Как вы себя чувствуете? Вы в состоянии ответить на несколько вопросов вот этого человека? – обеспокоено спросила медсестра, указав рукой на милиционера.
- Еще как способен, этого красавчика хоть сейчас в горячую точку направить можно. А уж с ответами на вопросы он справится точно. Правильно я говорю?
Сил мне хватило только на то, чтобы кивнуть головой. Но милиционеру этого видимо хватило. Он начал засыпать меня вопросами, на которые сам уже прекрасно знал ответы. В конце длинного монолога сотрудник милиции сообщил, что машина была оформлена не на мое имя, у меня нет на нее доверенности и поэтому скорее всего она является угнанной. Он также добавил, что по мне давно тюрьма плачет, а даже если и не так, то с водительскими правами мне придется распрощаться по любому. В итоге, пришлось продиктовать ему место проживания. А то этот человек непременно заявился бы по месту моей прописки к родителям, которых я не хочу лишний раз беспокоить своей персоной. Записав мои координаты, он удалился.
Я знал, что мое исчезновение никто не заметит и искать меня не будут. С родителями я уже давно не живу. Сестра меня ненавидит. Друзья привыкли к тому, что я периодически вырезаюсь из их жизни. Кирилл… Кириллу уже на меня наплевать. Поэтому я позвонил лучшему другу . Миха тут же примчался в больницу, разобрался с врачами, не желавшими меня отпускать, и довез меня до дома. В машине мы ехали молча. И только у дверей моей квартиры он спросил, что именно произошло.
- Мих, я не в состоянии что-либо рассказывать. Потом. И спасибо за все.
- ОК, выздоравливай. Врачи сказали, тебе еще повезло: разбитая голова и сломанная рука после такой серьезной аварии можно считать чудом. Ладно, пока. Я тебе позвоню.
На этом мы и разошлись. Он направился к лифту а я в квартиру.