когда начался этот кошмар я не помню. В марте, точнее не скажу. Теперь, спустя годы, я вспоминаю лишь нежный голос, умоляющий
- одну ночь, Саша. Только одну ночь
какой болван…
можно ли считать оправданием то, что я был пьян? Или то, что мне было неловко за то, что я был счастлив, а она нет. Из-за меня нет.
Что изменилось? Я перестал быть счастливым. Вика… Она получила сына и меня. А счастье… не знаю. Вряд ли.
Что помогло ему пережить свадьбу он не знал до сих пор. Вспышки, родственники, крики «горько», фальшивые поцелуи…
Из тусовки не пришел никто. Он был благодарен им.
Брачная ночь. Нервный срыв и рыдающая невеста. Он курил на балконе и улыбался, а по лицу катились прозрачные капли и шелковые губы Маргари были не в силах дотянуться, чтобы сцеловать их. Тихий майский ветер качал серые пряди его волос, перекрывая узкое лицо, знакомое до последней черты и оставшееся только в памяти.
Время шло. О ней не было известий, в положенное время родился маленький Мишка, занявший весь его досуг (не слишком много – врачи реаниматологи не могут похвастаться обилием свободного времени). Вика… Он старался не причинять ей боли. Но он метался во сне и шептал длинное женское имя, а просыпаясь несколько секунд лежал неподвижно, привыкая к мысли что в этой реальности ее больше нет рядом.
А однажды… однажды он неловко повернулся во сне. Зацепил, дотронулся… сорвался. Бешено, и зло, и нежно, не посмев, не захотев разделить сон и реальность, задыхаясь от боли и страсти, видя перед собой только бездонные черные глаза, подернутые желанием…
А наутро он увидел перепутавшиеся волосы – пепельные и…рыже-каштановые. И это было… это было…
В тот же день он пошел в парикмахерскую.