Можно расщедриться и не спать всю ночь, глядя за багровым закатным восходом и прихлёбывая кофе. Можно испытывать великолепный дискомфорт, ставя рядом с собой старую чашку и вынимая из неё парадные галстуки-бабочки. Можно твердить про себя - "я люблю эту женщину" или "я люблю этого мужчину", но когда сбивается ритм на "я люблю эту собаку, дерево, высоковольтные провода, башню под напором воды, пожарную колокольню" - надо спохватываться и бежать. Потому что одиночество подкрадывается, теребя бархатку и готовясь испить соков.
Фу.
Не престижно. Пафосно.
Зато правда - этой занюханной ночью.
I feel that way.
Сбился с пути где-то в районе метро "Щукинская", когда голубенькая книжка Майкла Каннингейма заалела жизненной правдой в моих усталых руках. До такой степени, что автобус останавливал абсолютно кларкгейбловским жестом, а у отражения потом спрашивал - что ж я страшный такой? Широкое второстепенное лицо, свалявшиеся волосы, об очках не забочусь - так дужка погнута центробежной силой. Спрыгнул с 268-го раньше, чем следовало, и гулял по ночному парку. Я не боюсь случайных нападений - что с меня взять, кроме памятного кошелька, телефона и двух сотен рублей эс-эн-гэ? Я знаю это место, тёмно-зелёные аллеи и колышущиеся на ветру острова (колонии птиц), как свою ладонь. Слегка грязновата, ногти обгрызены, но жизнь ещё бежит. И мерещится белая лошадь с прЫнцессой. Я бы дал ей выпить. А вы? Честное слово, дал бы...
Мне сейчас подошла бы роль отца Гамлета - причём не тени. Он был большой эгоист. От него была не в восторге жена. Он пил много вина. И вообще - поэтическая личность, которая не расставалась с разочарованиями. Они его пилили и питюкали, как грязные дождевые капли в городе Нью-Йорке.
Современная англо/американская проза предлагает вариацию на тему: все мы, братья и сёстры, тётки и дядьки, матери и отцы, их бесконечные, с связями-щупальцами, сыновья и дочери - люди. С отдельной жизнью. Не очень-то вдумчивой и похожей по растянутости на колготки "Леванте". Забавная гипотеза. Где-то даже правильная, без учёта того, что младшие редко задумываются о человечности старших. За-еб-ли!..
Будто стою на кухне с половинками тарелки в руках, эдакий деревенский увалень, знающий куда больше положенного своим нутром, но слишком ленивый для того, чтобы продолжать. Гумберта из меня не выйдет по причине того, что не все вещи отглажены. Завести костюм и спаниэля, носящего за мной трость и метущего улицу длинными кудрявыми ушами? О! О...
Я гулял и был влюблён. Политика Ришелье касалась того, что он был спокоен, как кашалот. Симпатичный малый, хотя и слишком замкнутый. Чем больше я узнаю женщин, тем больше понимаю мужчин... Их было очень много в "Ля Фаме" по случаю концерта заезжей сургутской группы "Осанна!". Но я пришёл раньше. Сел за столик и просидел там пять часов: читал всё тот же "Дом на краю света", шелестел страницами, чесал нос, скурил три пачки сигарет - не угощая никого, выпил четыре (!!!) "спрайта", испугал одну миловидную официантку... Ко времени моего внутреннего кипения и сгорания куча знакомых лиц подмигнули и обратились в гомонящую разноголосую массу, по вычленению похожую на тенор, альт и бас. Яся, конечно, умеет наблюдать за людьми, но в таких количествах? Поздневечерние гостьи не умели себя вести. Только что кости на сцену не кидали и не просили ещё греческого яду. Девочки, наконец-то добравшиеся до сцены и принёсшие гитару с виолончелью... понравились - в малой дозе. Смешны их открытость + coming out: "что, что, я ж сама офигела, - добавила собака и почесала за ухом"... Музыка надорвана пополам. Лиллон-лиллон, лиллон-лиллон, лиллон-лиллон-лилле... Я был похож на Джонни Деппа в "Мертвеце" - стукнутый слегка в голову, здравомыслящий и (sic!) с книжечкой. Так проходит мирская слава. Симфонический концерт - в чём я и признался отцу, незапланированно рано вернувшись.
Я рано созрел. Знаю много всего такого, чего не стоило бы делать, отношусь к этому предвзято и чуть свысока, но всё равно в конечном счёте делаю. Не рассчитанно. Не подчиняясь строгой траектории. А по старому русскому принципу "авось" - ну хочется так...
Может быть, я слишком много говорю. И признаюсь. И всё в одну кучу - кони, уздечки, земля под копытами, неуловимые мстители и отрешённость простеньких позитронных мозгов а'ля Невеста.
Ну наф.

Состояние: в нём не то кардинал, а не то скорпион.