Ощущаю чужой взгляд и медленно оборачиваюсь, стараясь найти в потемках хоть кого-то. Мне нравится, как на меня смотрят – а такое бывает редко – но откуда смотрят, я не знаю.
А то, что неизвестно – потенциально опасно.
Наконец в окружающей меня темноте проявляется зеркало. И из него на меня смотрит девочка.
Зеленые чуть раскосые глаза с милыми бесенятами на дне лукаво прищурены, на губах – полуулыбка. Несносная черная прядка чуть прикрыла левый глаз, но ребенок и не думает убирать пушистый волос.
Девочка смотрит на меня, свое отражение.
Я чуть склоняю голову, и ребенок по ту сторону, продолжая улыбаться, охотно повторяет движение, а потом, что-то решив для себя, показывает мне язык.
Я не удивляюсь.
Я уже очень давно не удивляюсь. Ни тому, что девочка – отражение меня, ни тому, что я понятия не имею, кто она; ни тому, что она смотрит на меня как на старого знакомца – иногда чуть задумчиво, иногда ободряюще, а иногда так - словно хочет поделиться радостями прошедшего дня.
Я помню. Так бывает.
Сегодня она загадочно улыбается, бесстыдно меня разглядывая. Впрочем, нет, бесстыдно она разглядывает себя - ведь она стоит у зеркала голышом: на ней нет ни обычной белой блузки, ни обязательного красного платка на шее, ни зеленой юбки – ничего, лишь крестик на груди.
И часы она снять забыла.
Скольжу взглядом по поверхности зеркала, и девочка вслед за мной наклоняет голову, разглядывая свое отражение. Потом поднимает левую руку, и тут уже я повторяю за ней движение.
Ребенок с интересом смотрит на кисть своей руки, сотканной из плоти и крови, в то время, как я разглядываю подвижные суставы механических пальцев, собранных из белого пластика - прочного и твердого.
Безжизненного.
Мертвого.
Сжимаю-разжимаю кулак, следя за тем, как девочка задумчиво повторяет движение. Я вижу, что ей нравятся ее руки, их подвижность, эластичность кожи.
Перевожу взгляд на свою ладонь, медленно поворачиваю ее, двигаю пальцами – так и должно быть?
Мое отражение, это наивное дитя, впервые додумавшееся раздеться перед зеркалом – живая, а я – всего лишь груда проводов, пластика и мозга внутри?
Так что ли?
Девочка делает шаг вперед, не оставляя мне времени на раздумья, и ее ладошки упираются в стекло. Нос кнопкой забавно плющится о прозрачную гладь стекла.
Зачем? Что ты увидел там, малыш?
Осторожно касаюсь холодной преграды. Медленно скольжу пальцами по поверхности – ниже, ниже, туда, где вмерзли в ледяные брызги линии жизни моего отражения.
Перехватываю взгляд девочки - заинтересованный, с толикой страха, который не одолеет любопытства. Не одолеет. Я знаю.
Фиксирую кисти: теперь ладони разделяет лишь прозрачный пласт стекла. И зеркало тает, становится жидким и податливо пускает в себя совершенные механизмы моих рук, чтобы тут же намертво сковывать их серебром.
Испуганно смотрю на ребенка.
Девочка тихо улыбается, качает головой и, бросив на меня лукавый взгляд, бездумно шагает навстречу, погружаясь в сверкающую ртуть стекла.
Я делаю то же самое.
Я ведь отражение.
Или нет?
Слепящая вспышка белого пламени, острая, разрывающая на части боль.
Боль.


Питание.
Есть.
Заряд батарей.
Две недели автономного существования.
Тест целостности позитронного мозга.
Выполнен.
Тест систем позитронного мозга.
Выполнен.
Тест подсистем позитронного мозга.
Выполнен.
Начальные установки.
Выполнены.
Условности.
Приняты.
Директивы.
Приняты.
Протокол связи.
Загружен.
Связь с номером Один.
Есть. Стабильна.
Связь с Королевой.
Есть. Стабильна.
Связь с Домом.
Есть. Стабильна.
Запущена проверка сенсеров по диапазонам.
Инфразвук. Слышимый диапазон. Ультразвук.
В норме.
Инфракрасный. Видимый диапазон. Ультрафиолет. Рентген.
В норме.
Проверка сенсеров закончена успешно.
Датчики градиента температур, радиоактивного фона, химического и бактериологического заражения.
Штатный режим.
Тест целостности спинного мозга.
Выполнен.
Проверка внутренних систем.
Головной отдел.
В норме.
Грудной отдел.
В норме.
Опорный отдел.
В норме.
Двигательный отдел по узлам.
В пределах допустимой нормы.
Координация.
В норме.
Синхронизация.
В норме.
Вооружение.
Девастатор правой руки.
Заряжен. Боеготов.
Девастатор левой руки.
Заряжен. Боеготов.
Антиграв.
Готов.
«Крылья».
Готовы.
Все системы функционируют в штатном режиме.
Начата загрузка матрицы мозга.
Логический отдел.
Загружен.
База знаний.
Загружена.
База навыков.
Загружена.
Ассоциации.
Некритические ошибки в разделах третьем, восьмом, тринадцатом.
Загружены.
Память.
Некритические ошибки в разделах с первого по двадцатый, сорок седьмой, с пятьдесят шестого по сто девятый.
Загружена с искажениями.
Приоритеты.
Выставлены.
Цель.
Задана.
Загрузка матрицы закончена успешно.
Внимание. Функционирование нестабильно. Пограничное состояние перехода к самосознанию. Опасность сбоев.

Я делаю то же самое. Я ведь тоже отражение.
Белые вспышки выстрелов, красные вспышки боли. Раз за разом.
В меня стреляют. Снова и снова.
Стреляют прицельно, на поражение.
- Аи, - кричит в голове голос Альфы, - Аи, что случилось? Аи, ответь!
- Ничего, - говорю я, - ничего особенного. Меня достали, Вера. Они вошли в Координационный Центр.
Удивительно равнодушное спокойствие захлестывает сознание.
- Твою мать, - вопит Вера, - Аи, они не…
- Они уже, Альфа. Они уже…
- Да я их!
- Нет. Ты не успеешь. И у тебя своя цель.
- Аи, я не могу тебя… Аи…
Да, да. Я слышу. И не верю. Сильная, бесконечно сильная Альфа беспомощно плачет.
Медленно сползаю на пол по стене. В помещение тем временем, прикрывая друг друга – как на учениях – заходит с десяток ребят в форме.
Патруль.
Улыбаюсь им.
- Все в порядке, Альфа, - говорю, - держись там.
Слышу ответный крик и обрываю связь, переключаюсь на внутренние динамики Центра. Сама я говорить уже не могу – прострелены оба легких, критические поражения внутренних органов, обильная кровопотеря. Кое-как еще держу сознание, но зрение уже ушло.
- Что, - гремлю я на весь Центр, - вы ворвались сюда целым взводом. Вы, здоровые мужики – против одной девочки? Одной маленькой девочки? Вам самим не смешно?
Я говорю, и говорю, и говорю что-то еще, что-то крайне обидное, но уже не слышу, что. Сознание меркнет и путается, и тогда я снова переключаюсь на Альфу.
- Сестра, - орет она, - сестра, ответь! Не умирай! Ты не можешь оставить нас, я приду, я обязательно приду! Ты только потерпи!
- Альфа, - говорю рассудительно, - ты не успеешь. Выполняй, что должна. Мы ведь знали, на что шли, правда?..
Кричит что-то невнятное, сумбурное.
- Я всегда буду с тобой. – Шепчу. - Я всегда буду с тобой, помни об этом и все будет хорошо.
Я уже не слышу Веру. Связь оборвалась, наверное...
Я просто повторяю эти слова раз за разом, переставая понимать смысл, теряясь в буквосочетаниях, пока холодная вода забвения заливает разум.
«…Я всегда буду с тобой, помни об этом и все будет хорошо….»
«…Itsudemo omae ka ga kitto soba ni iru Omoidashite okure suteki na sono na o…»
Как тогда, как в старой детской сказке: «Я всегда буду…»

Я знаю, что кто-то добрый выполнил обязательный контрольный в голову. Я не могла его почувствовать. Я просто знаю, что он был.

Вспышка. Осознание реальности. Мгновение установления логических связей, выход на обычный режим функционирования. Слух, зрение, мышление, блок задач, средства выполнения. Все как обычно.
-Я Первый. Цель подтверждаю.
- Второй. – Врывается в сознание голос оператора. – Второй, подтверди цель.
- Я второй. Цель подтверждаю.
- Работаем? – Безмолвно спрашивает Первый.
- Работаем. – Соглашаюсь.
- Минус две минуты до десантирования. – Сообщает оператор. - Программа обычная: зачистка, прорыв, захват кристалла.
- Первый. Программу понял.
- Второй. Программу понял.
Оглядываемся на Королеву.
Королева молчит, тежеловооруженной махиной громоздясь на выходе из Транспорта.
Она неразумна.
Не разумна.
Поднимаю левую руку и пристально разглядываю механические пальцы, сжимая и разжимая кулак. Потом выдвигаю девастатор.
- Второй! В чем дело, Второй? – Тут же спрашивает оператор. – Неисправность?
- Нет. Все в пределах нормы.
- Тогда не отвлекайся.
- Hai…
- Внимание. Сброс!

- Внимание. Сброс! - Николай повернулся к Талестре. - А что значит «hai»? Я не знаю такого ответа.
Таль безучастно откинулась на спинку кресла, внутренним взглядом следя, как три фигурки – две маленькие и одна большая – высадились в десяти километрах к югу от Поселения Беженцев.
Талестра промолчала. А вот Такаши порывисто встал и быстрым шагом направился вон из зала.
- Да чтоб вас! Центральная! – Позвал Николай. - Что значит слово «hai»?
- Оно значит «да, я вас выслушал и принял ваши слова к сведению», - раздраженно ответил от двери Такаши, - Японский. – И, видимо уже себе. - Это очень, очень плохо…
Створки бесшумно сошлись за спиной Таки.
- Ничего не понимаю. – Протянул Николай. – Что случилось-то?
- Случилось страшное, - промурлыкала Талестрис, потягиваясь, - наши Эльфы только что обрели собственную волю. И осознали себя. Они пока еще управляемы благодаря набору директив. Но это лишь пока…

remark: выделенное курсивом переписать