| d-r Hogart |
|
У нее были черные волосы, карие глаза с легким намеком на миндалевидность и низкое, вибрирующее контральто. Я любил ее, а она — моего лучшего друга. Обыкновенная история, правда?.. Нам было четырнадцать лет... пятнадцать... Нет, не получается из меня Гумберта Гумбольта. Когда я раз в год вспоминаю о ней, то думаю, что она, скорее всего удачно вышла замуж, нашла хорошую работу и стала красивой интеллигенткой, коих я так люблю — платонически. О, а та — та была совсем иного толка. Огромные серые глаза, похожие на драгоценные камни, коса до пояса, высокий чистый голосок. Шрам на щеке, шрам на шее. Она пела под гитару Визбора и Кима и была вегетарианкой. Я добивался ее нежности полгода с переменным успехом — сегодня она могла целовать меня, а завтра я отчетливо видел, что она вырвет свою руку из моей, попробуй я ее взять. Покорил я ее тем, что поступил с ней благороднее, нежели она со мной. Потом мне как-то рассказали, что она встречалась с каким-то молодым преподователем — но к тому времени мне было, "простите, уже два года как все равно". Потом был далекий северный городок, случайное чатовское знакомство, странный диалог и какая-то чумная, болезненная привязанность-любовь. Литературно одаренная девочка, умная, воспитанная, свежая, как бутон... Хорошо или плохо, что она поздно добралась до Москвы?.. не знаю, право... Потом была еще одна талантливая девочка. Ее длинные, слегка волнистые и абсолютно черные волосы, ее белейшая кожа, ее глаза какого-то невнятного цвета — не то зеленые, не то какие-то рыжие — не могли не будить поэтических чувств. На ее день рождения я подарил ей серебрянное кольцо собственного изготовления. Пьянящие карие глаза, голос с хрипотцой, родинка на подбородке, гибкая фигура... Она ни разу не сказала мне слов любви — но давала больше, чем те, кто мне их говорил. Когда я оставался у нее, то после ужина ложился на диванчик, клал голову ей на колени, а она склонялалась надо мной и часами рассказывала о своих подругах, о бывшем муже, о сыне... В первый же день она сказала мне без обиняков, что не знает, сколько останется со мной. Оказалось — месяц. Человек, к которому она ушла от меня, и которого бросила через несколько месяцев, спился. И я его понимаю. А потом — очередное чатовское знакомство, бесконечные вечерние аськи, телефонный разговор... потом какое-то невнятное "люблю"... "Кость, что бы это не значило, мне приятно, хоть и зря ты..." Поездка в Казань... Она оказалась жутко нефотогеничной, и на платформе меня встречала невероятно красивая женщина. Описывать ее внешность я не в силах. Она мне до сих пор мерещится. У нее очень красивый голос, — лучшая музыка для меня — и я называл ее "колокольчик". Впрочем, я давал ей тысячи ласковых имен. Каким-то образом я всегда умудрялся оставаться со всеми в нормальных, даже теплых отношениях. Так и в этом случае. Вот только все равно — горчит... Описывать свою донецкую аферу мне не хочется. Красивого там не было ничего; умная девочка грамотно воспользовалась моей невостребованностью. А когда вам кружат голову, нужно очень внимательно следить, чтобы не свернули шею. Впрочем, женщина она была действительно красивая и умная, склонная к театральности и эффектам. Я уже слишком приближаюсь к "сегодня", но — давши слово, крепись...  Следующей женщиной, которая навсегда останется в моей памяти, была Озероглазая. О, это все чат, чат, чат... Случайные (ли?..) знакомства. Мы очень быстро сошлись. я делился с ней всеми или почти всеми переживаниями. Она давала мне мудрые советы, а чем мог отплатить ей я?.. Разве только развеять дружеским трепом... Такие женщины, как она, — моя погибель. В ней был надлом. Впрочем, в ней было все, что я обычно ищу в женщине. Ум. Женственность. Внешность. И что-то, от чего ее надо спасать. Она похожа то на совсем юную девочку, то на мою мать; у нее тысячи обликов, и каждый прекрасен. Но признаться в своих чувствах я долго-долго не смел даже самому себе. О, я говорил много комплиментов, но всегда — в шутовском колпаке. |
|
| Источник: Unreal Estate | URL |