Окно раскрыто настежь, так что чувство, будто ты отделен от всего мира тесной бетонной коробкой, исчезло. Я сижу на подоконнике, упершись спиной и пятками в раму. По серо-синему небу, выцветшему, как старая рубашка, плывет самолет. Я вытягиваю ладонь, чтобы поймать его, словно опавший лист. Самолет отвергает мой жест и скрывается из вида. Я наблюдаю, как небо впитывает его след.
Солнце вот-вот взойдет. Венозную синеву неба прорезает тонкая, как от бритвы, рана, из которой льется густая горячая красная волна. Кровь бога слишком хороша для меня. Я слетаю с подоконника и вжимаюсь в стену так, что на ней, кажется, останется вмятина. Рука шарит по стене в поисках пульта. Наконец, жалюзи опускаются и со щелчком запечатывают меня в моем укрытии. Темнота обнимает и ласкает меня, как нежная любовница. Однажды я не совладаю с собой и в панике нырну прямо туда, в алую волну. Когда-нибудь потом. Пошатываясь волоку вмиг потяжелевшие ноги к постели. Я вовсе не стремлюсь покончить с собой, я просто не люблю рано засыпать.