Темные, грязные улочки... ветер гонит трущобный мусор... покосившиеся домики хлопают безглазыми вставнями. В...ц пинает ногой мусорный бачок... он с грохотом опрокидывается и катится по дорожке... воздушный вихрь подхватывает ворох грязных бумаг и липких полеэтиленновых пакетов. Вонь усиливается и В...ц ускоряет шаг, оглядывается... не может найти дорогу и ходит кругами. Черное небо беззвездно... тусклый, зеленоватый свет исходит от обшарпаных стен, но неспособен разогнать темноту... Наконец, заплутавший В...ц выходит на широкий, пустынный проспект... подъезжает дребежащий трамвайчик... останавливается перед В...цем, дверцы распахиваются со скрипом... внутри пусто. В...ц держится за ржавый поручень и смотрит в грязное окошко...Едет... едет... Скучно... пусто... безнадежно... В...ц подходит к кабинке водителя... там тоже пусто. Смотрит в окошко... Но вдруг трамвай резко останавливается. В...ц выходит на всё тот же пустынный проспект, который на этот раз обрывается в пропасть. Она широка и бездонна... далеко, на другом ее конце, виден город... над ним стоит зарево от электрических огней, доносятся слабые, непонятные звуки... оттуда дует теплый ветерок. Трамвайные пути переходят в нечто, напоминающее американские горки... оно навесает над пропастью уродливым, ненадежным мостом. В...ц смотрит на "горки". Кажется они покачиваются от ветра... очень не приятно. К трамваю приближается фигура... её образ размыт и постоянно меняется. Она смеётся и говорит, что сможет перевести через пропасть...
-Даже если ты, Е...т, и не сможешь перевести, полезное дело все равно сделаешь... все будут только рады, если ты угробишь урода В...ца, - В...ц пытается шутить...
-А я и не Е...т, - фигура колыхается и продолжает посмеиваться...
-Б...а, В...р, М...д....?- В...ц озадачен... Входит в трамвай и держится за поручни. Скорость возрастает, начинается тряска... В...ц старается не смотреть на черную бездну внизу... Колеса стучат по ржавым рельсам, усталое железо грохочет... В...ц вжимается в угол не в силах противостоять ускорению... Внезапно наступает тишина. В...ц чувствует легкость свободного падения, думает: ...конец. Удар... железный скрежет... головокружение... тишина. В...ц выбирается из- под обломков трамвая на всё тот же проспект и смотрит на качающиеся "горки". Рядом с обломками покореженный труп "фигуры"...
-В...ц, опять он... - узнал, наконец...

Звезды были маленькие и далекие, совсем уже не яркие... а Луна пожелтела и сморшилась, будто усохшее яблоко. В пустыне было холодно и... пусто. Развалины городов давно уже перетерлись в песок... мои ноги увязали в нем, идти было тяжело. Было неприятное ощушение, словно топчешься на месте... воздух был разрежен, беден кислородом... я задыхался, но должен был идти... почему "должен" и куда, я не задумывался... пустота угнетала, Луна давила на мозги... я был зол, голоден... я ненавидел... моя злость выделялась с потом, соприкасаясь с холодом, превращалась в иней... Луна сосала мою ненависть, отражала на звезды, которые бежали от нее... удалялись всё дальше от Земли и от меня... Не это ли абсолютное одиночество? ...когда даже звезды от тебя бегут... а земля съеживается под твоими ногами... и нет ни одного человека за милионы километров вокруг... Нет. Уже всё равно... осталась только ненависть, причины которой потерялись во тьме веков...

Ему некуда было идти и он попросил остаться на некоторое время. Ему выделили маленькую каморку... он взял себе и дневное, и ночное дежурства с одним выходным в неделю. Днем он обычно сидел за столиком с книжкой... сонно посматривая на тех, кто был за решеткой в распределителе... Ночью... неслышно ступая, проходил по корридору, заглядывая в палаты... И когда наступала тишина, смотрел... как астральные души робко жмутся у своих кроваток...

Машина остановилась у старых ворот на полузаброшенный склад. Напарник остался за рулем, а он пошел будить охранника... Впрочем, охранник сам вышел навстречу. Это оказалась, как ни странно, невысокая, худая женщина лет пятидесяти-пяти. Ее совершенно седые волосы хранили природную волнистость... выцветевшие глаза, тонкие черты лица. Он сразу понял, что она была очень красива в молодости... теперь же, прожитые годы сгорбили ее... покрыли лицо сетью морщин. Она спросила пропуск... усталым голосом, не поднимая глаз. Он сунул ей бумажку, а сам пошел к воротам... остановившись на пол пути, смотрел на нее... она, щурясь, разглядывала номера машины... обернулась на него недоуменно. Он буркнул смущенно что-то... и зашел за ворота. Остановился перед ее сторожкой... он никогда в нее не заходил и видел эту женщину первый и последний раз в жизни... но уже знал, что лежит на столе в этой грязной и холодной будке. Зашел... так и есть... старенький сборник Есенина. Вышел на воздух... голова кружилась, Солнце слепило глаза... Ему хотелось ей что то сказать, что-нибуть приятное и ободряющее... но он прошел мимо, стараясь больше не глядеть. Они ехали обратно... напарник врубил попсу на полную мощность, но так было даже лучше... он притворился, что дремлет... прикрывая глаза рукой, будто бы от Солнца, он прятал слезы... Десятилетия уложились в доли секунды... молодая, счастливая учительница, и вдруг... одинокая сторожиха на задворках... пройдут года и никто о ней не вспомнит... кроме меня... Он ненавидел время.

У него заложило уши и потому, идя по рельсам, он иногда оглядывался... на всякий случай. Дорога терялась в тумане... рождались сомнения... в правильную ли сторону он идет... и откуда вообще может выскочить электричка. Интересно... подумал он... каково это быть машинистом и нестись на полной скорости в таком густом тумане. Ему некуда было спешить, он остановился и озирался по сторонам... впрочем, смотреть было неначто... дырявые заборы, ржавые гаражи... грязный снег, весь в собачих какашках. Вздохнув, продолжил путь... в обратную сторону. Обнаружив свою ошибку через некоторое время, он улыбнулся и повернул в "правильную" сторону. Смотря под ноги, старательно перепрыгивая скользкие от талого снега шпалы, он совсем забыл оглядываться, и когда почувствовал дрожание под ногами, не сразу сообразил в чем дело. Резко обернулся... из тумана прямо на него неслась электричка. Тело сработало мгновенно... резкий прыжок... и теперь лежа в сугробе и смотря на проносящуюся мимо электричку... слущая бешенное биение своего испуганного сердца... он вдруг рассмеялся... Наверное, люди в электричке думали... что еще за пьянчужка в сугробе валяется... все куда-то спешат, у всех какие-то дела... думал он... а мне все равно даже в какую сторону идти... Отряхнувшись от снега и грязи, он свернул с рельс и побрел домой... прямо по лужам.