30 ноября 2010 г.
Ровно месяц прошел с того дня как у меня был последний выходной. Вчера закончила читать «Сожженную заживо». Жуткая книга, не похожая ни на одну из тех, что я встречала ранее. Только больно уж счастливый конец, правда, если поверить, что это действительно автобиография, такую мелочь можно опустить. После нее действительно поняла, что живу в раю, кроме того, счастлива, что свободна в вероисповедании.
Утром даже решила податься в феминистки, а потом вспомнила, что начались выходные, и сразу стала добрее. Я даже рада, что у меня нет недель и weekend-ов, постоянно повторяющаяся уборка по субботам, бег за временем, чтобы успеть все в эти жалкие два дня… Люблю свою непостоянную работу, жаль что могу сказать это только в неделю отгула)
Теперь мы смогли бы проводить с тобой больше времени вместе, я приеду, как обычно наведу беспорядок и в следующее воскресенье уеду. У меня-то дома бардак давно, у сестры тоже выпали каникулы, или они всегда в это время? Кажется да. Будем гулять с тобой целыми днями, я все-таки отнесу никона-утопленника в ремонт, потеряемся где-нибудь в парке… будет весело!
В этот момент я понимаю, что на улице ветер, туман, дождь и как следствие грязь, что у тебя свои дела и заботы, что последнее время ты просто до безумия сентиментален и то мы все-таки поругались из-за этого. Приходится признавать, что осень – пора разведения соплей и нюнь, особенно с твоей нестабильностью. Интересно, откуда у тебя столько терпения, чтобы терпеть мои? Я хочу уничтожить, испепелить, разорвать и утопить тебя уже после пятнадцатой минуты разговора, в котором ты только и делаешь что ругаешься на всех вокруг, жалуешься на свое положение и просто ..бешь мне мозг! За два месяца осени у меня появлялось желание удрать от тебя более пяти раз, чувствую, если не пойдет снег, мы снова разбежимся до весны. А, кстати, хотела тебе что-то рассказать, но наверно уже завтра.
И я перевела ту заметку, оставлю без комментариев, ладно…:
Первые шаги.
Погоня за счастьем, успехом, престижем… наверно это не так уж плохо. Что действительно плохо, на мой взгляд, это бежать не останавливаясь. К сожалению, не все дороги ровные, и иногда можно упасть, а самое страшное, что после падения можно так и не найти в себе силы встать.
Понимание жизни как дороги, наверно, самое точное и правдоподобное. Жизнь – постоянное стремление за чем-то и куда-то.
Многие люди просто бегут, бегут бездумно, иногда даже не зная куда; за некой сказкой, которую им когда-то рассказали, а они были настолько глупы, что в неё поверили... Иногда стоит остановиться, потому что можно пробежать даже собственное счастье, не говоря уже о том, что двигаясь слишком быстро, можно потерять тех людей, с которыми шёл изначально. Порой стоит скрыться от вечной суеты и почувствовать то, чего никогда не испытывал, и не испытал бы, если бы продолжил вечную гонку ни за чем. После этого ощущения вообще не хочется торопиться, погони вообще теряют какой-либо смысл, потому что это чувство осознание того, что «всё, что ты искал и за чем гнался всегда были рядом с тобой!». Глаза были закрыты, что бы увидеть это, быть слепым так глупо. Всё познается в сравнении.

Если когда-нибудь, гоняясь за счастьем, вы найдете его, подобно старухе, искавшей очки, обнаружите вы, что счастье было все время у вас на носу.
Дж.Б.Шоу

28 сентября 2010 г.
Не перестаю удивляться бессмысленности школьных сочинений, вернее, бессмысленности самого их названия - «сочинения». Подруга сегодня показала это чудо в двух вариантах: ее и откорректированное преподавательницей. Мне стало страшно. Живые, вольные фразы были заключены в строгие рамки структуры, предложения, носящие описательный характер, сокращены до причастий, а своя позиция, в которой по логике должны быть рассуждения, уничтожена, вместо нее появились взрослые рассуждения какой то журналистки, их она на свою беду принесла вместе с работой. Выходит, что государству не нужны люди способные мыслить иначе, как равно и не нужен творческий подход, стране куда более необходимы работники четко следующие указаниям и стандартам.
Со свойственной только дипломатам лаконичностью, выверяя каждое слово, стараясь заключить в нем одном всю глубину мысли, мы пишем о прощении, милосердии, любви к чтению и обо всем том, чего давно нет у большинства молодежи, о чем многие из них имеют весьма отдаленное представление. Если же тебе повезло родиться в семье более или менее закаленной временем, и ты все же осознаешь важность всех этих понятий и вечность поднимаемых тем, тебя ждет разочарование - твои рассуждения не имеют значимости, как, впрочем, и твой читательский опыт (для тех у кого он отсутствует - это безусловный плюс).
Используемые аргументы должны быть исключительно выписками из российской классики (вот интересно почему, а как насчет всесторонней заинтересованности, любви к Тому Сойеру, в конце концов?!), после должны следовать подтверждения, и снова аргумент, теперь уже, к моей радости, это может быть и народный. Теперь вернусь к началу, ведь все должно начаться со слов автора. Выявление позиции, распознавание всех( внимание ВСЕХ!) проблем текста, «заковычивание» определенных фраз, все это должно занять не более трети страницы, 3-4 предложения. Все творчество таких «сочинений» в умении находить, сжимать, играть словами, укладываться в скромные рамки, заданные системой образования. Изящность краткого, но неимоверно емкого предложения, слова. Я ничего не имею против, это, как минимум, интересная тренировка ума, разработка словарного запаса и изворотливости, взрослого такие сочинения даже могут заставить всерьез задуматься над проблемой текста(т.к даже моя читающая подруга ограничивается поиском аргументов по проблеме в сети), но что эта структура даст 17ти летнему подростку у которого мысли и без того коротки и ограниченны? Я не знаю…
Мы с тобой пишем друг другу даже письма не менее чем в три листа, а ты можешь весь рассказ посвятить одному лишь состоянию,такие рамки нам не понять, никогда не уложиться в них, мне даже кажется, что экзамены мы провалили бы, и наш язык показался бы проверяющим скудным, убогим, неинформационным. Может пора пересмотреть наше творчество? Ведь Чехов для молодежи куда приятнее Толстого одной только толщиной его книг.