Купил себе косуху (наконец, ура!!! во блин). Купить бы еще и чОрное осеннее пальто. Но это потом, суже в Испании.

U2 - Until The End Of The World
Haven't seen you in quite a while
I was down the hold, just passing time.
Last time we met it was a low-lit room
We were as close together as a bride and groom.
We ate the food, we drank the wine
Everybody having a good time except you.
You were talking about the end of the world.

I took the money, I spiked your drink
You miss too much these days if you stop to think.
You led me on with those innocent eyes
And you know I love the element of surprise.
In the garden I was playing the tart
I kissed your lips and broke your heart.
You, you were acting like it was the end of the world.


In my dream, I was drowning my sorrows
But my sorrows they'd learned to swim
Surrounding me, going down on me
Spilling over the brim
Waves of regret and waves of joy.
I reached out for the one I tried to destroy.
You, you said you'd wait till the end of the world.

Azaluciel ‎(12:29 PM):
Йоблядь
Софсем недотрахоз арм.мужиков замучал
Им бы в деревню
Там скота полно
Nevermore ‎(12:30 PM):
к овЭчгам
Azaluciel ‎(12:30 PM):
Хотя у меня есть определенные сомнения насчет их привлекательности
Им и овечки нэ дадут
Nevermore ‎(12:30 PM):
))))))))))))))))))))))))))))))
лоооооооооооооооооооооооол

Серый октябрь - 2008



Агрегатное состояние Walking up the hill tonight...

Потом спрашивают, почему я не подаю попрошайкам Центра... Вчера иду себе мимо киномосквы, бабуля-бомж поднимает взгляд, смотрит на меня и говорит:
-Вай ку ара (на русском - не хуя себе).

Слушаю: Anna Ternheim - The Ones They Blame
Агрегатное состояние сонное

На акумб.ам-е есть такое понятие - совместные рассказы: трое людей вместе пишут рассказ, один-начало, другой - середину, а третий - конец.
Девушка из моей тройки попросила не слишком разбушеваться и написать романтично.
Вот я и написал:
Ее часть:
Աշնան աչքերը թախծոտ են....

Պատուհանից այն կողմ աշուն էր՝ ոսկետերև ու քնքուշ, թախծոտ ու հոգեհմա: Բարակ անձրև էր մաղում՝ մեղմ թկթկացնելով պատուհանի ապակին, և անձրևի կաթիլները, փարվելով սառն ապակուն և մանրիկ առվակների վերածվելով, տխուր ցած էին սահում: Քամին խենթ պար էր բռնել օդում՝ իր գիրկն առնելով անուշաբույր, գույնզգույն տերևներին, որոնք ասես տարերքի մեջ էին այդ կրքոտ պարից: Նրանք քամու թևին սավառնելով ու միմյանց հետ խելահեղ շուրջպար բռնելով թաց օդում՝ ասես հրաժեշտ էին տալիս պայծառ օրերին, կենսատու արևին և պատրաստվում հանգրվանելու հողի սառնաշունչ մահճում: Բնությունը իր տարերքի մեջ էր, երկինքն ու երկիրը մի աննման ներկայացում էին բեմադրել՝ ի ցույց դնելով իրենց ողջ հմայքն ու ուժը: Այնքան դյութիչ էր այդ խաղը, այնքան հոգեհմա, որ դիտողի հոգին լցվում էր անասելի քնքշությամբ ու կարոտով, սիրով և քաղցր թախծով....
... Աղջիկը, որ հենվել էր բազկաթոռին և պատուհանի ապակուց լուռ նայում էր դուրս, կարծես ձուլվել էր բնության այդ խաղին, ասես այն իր հոգու լարերի վրա նվագում էր մի խելագար ու կրակոտ մեղեդի, ասես խոսում էր իր հետ միայն իրեն հասկանալի լեզվով՝ փարատելով նրա այրված ու տանջված սիրտը, պարուրելով նրան հոգատարությամբ ու սիրով... Սակայն նրա հոգում նույնպես մի անասելի տարերք էր, այն փոթորկվում էր՝ վերհիշելով նամակը, նրանում գրված յուրաքանչյուր բառն ու արտահայտությունը, որոնք սուր դանակի նման խոցում էին նրա սիրտը, զրկում օդից, խեղդում, բարկության փոթորիկ առաջացնում: Ինչու՞ այդպես եղավ, ինչու՞ նա գրեց այդ չարաբաստիկ նամակը, ինչու՞ սպանեց այն ամենը, ինչ կար, այն երազանքը, որ իրենք երկուսով էին փայփայել ու սնել այդքան ժամանակ, այն նրբին զգացմունքները, որոնցով իրենք շնչում էին ու քայլում սիրո երազային արահետով...
Նրա գեղեցիկ, պայծառ աչքերց գլորվում էին արցունքի բյուրեղյա կաթիլները, և նա ասես էլ ոչինի չէր տեսնում, չէր զգում սենյակի անկյունում բոցկտացող բուխարու կրակի ջերմությունը.. նրա հոգին դողում էր, մրսում , աղերսում, որ այս ամենը լիներ լոկ մի դաժան երազ... Բայց ,ավա՜ղ, ահա նրա ձեռքում էր արցունքներից թրջված ու ճմրթված նամակը, որը նա վերստին ընթերցում էր ու սուզվում նրա տողերի մեջ.....

Моя часть:
Դժվար ու ցավալի էր հավատալ, որ նա խաղալիք էր դառել ուրիշի դաժան խաղին՝ մարդու, ում կարողացել էր սիրել երկրորդ անգամ, առաջին անգամ լքելուց հետո: Սիրել էր լրիվ նորովի, նախկինում անվճռակաությունից տառապող քնարական երիտասարդի մեջ տեսնելով նոր մարդու՝ ուժեղ, կտրուկ, որոշ պահերի՝ նույնիսկ դաժան:
Հենց այդպիսի մարդ էր իրեն պետք, որպեսզի ժայռի նման ամուր ու անտարբեր կանգնի իր կողքը, իսկ ինքն իրեն պաշտպանված զգա:
Բայց նամակը, անխիղճ, սառը նամակն ամեն ինչ փշրեց:
«Աննա,
Միգուցե այս նամակից հետո դու ինձ հրեշ համարես, ինձ համար մեկ է: Իրականում մենք իրար արժենք: Այո, ես դաժան հրեշ եմ, որը հրաժարվեց ամեն սրբությունից, որպեսզի դու ու Մայքլը անդառնալիորեն իրար կորցնեք. Մայքլը սողալով եկավ քո մոտ, ինչպես ես մի ժամանակ, ու դու նրան մերժեցիր, ինչպես ինձ: Աննա, տղամարդիկ նման բաները չեն ներում: Կասես՝ փշրել եմ սիրտդ, կպահանջես, որ սիրտդ ետ վերադարձնեմ: Հիշու՞մ ես, ինչպես էիր ամիսներով աչքերս փակում ու հարաբերություններ կառուցում նրա հետ: Ամեն ինչ ակնհայտ էր, բայց ես նախընտրեցի քեզ հավատալ: Իսկ քո հետ կորցրեցի հավատս:
Աննա, հավատս ետ տուր մարդկանց նկատմամբ, ու ես էլ քեզ սիրտդ կտամ:
Երբեք քեզ չեմ ների,
Ադամ»:
Քամու մի սառը ալիք վազեզ շղարշե վարագույրների վրայով, ասես ավելի ընդքծելով Աննայի մենակությունը: Ժամացույցի ճոճանակն իր մոնոտոն թխկթխկոցով ստիպում էր աղջկա շուրջը սավառնող միտք-ուրվականներին վախից թրթռալ:
Աննան լալիս էր՝ գեղեցիկ կլիներ ասել, թե դա նրա առաջին անկեղծ լացն էր՝ ոչ միջոց ինչ-որ նպատակի հասնելու համար, որը ծնվեց այդ միայնակ սենյակում, որտեղ մահն իր քայլերգն էր թխկթխկացնում ջարդված հնաոճ ժամացույցի ճոճանակի վրա, անողորմ անտարբերությամբ համրելով Աննային մնացած ժամերը: Բայց գեղեցկությունը դրա մեջ քիչ էր. բնության թախծի մեջ ձուլվել փորձող քիտակցության բոլոր գեղեցիկ մտորումների տակ թաքնված էր ենթագիտակցական երեխան, որից խորամանկությամբ խլել էին սիրելի խաղալիքները:
Սարսափելի է այս հակասությունը. տղամարդու վրեժը դաժան է, բայց իսկական դաժանության ընդունակ է միայն կինը, որը դրա նկատմամբ հակում չունի: Քանի որ տղամարդը դաժան վրեժով բավարարում է վիրավորված հպարտությունը, քենն ու արդարության զգացումը, իսկ հետո կանգ առնում: Կինը հաճույք է ստանում դաժանությունից, հարստացնում է այն իր ֆանտազիայով ու մոռանում է, երբ է պետք կանգ առնել:
Ընդամենը երկու ժամ հուսալքությունից հետո Աննայի գլխում միտք ծագեց:
«Դու դեռ չգիտես, որ հայր ես դառնալու: Անպայման կիմանաս: Բայց քո երեխան աշխարհ չի գա»:
Գրիչի հատու շարժումներով նա իր կլոր ձեռագրով, որի մեջ, ավաղ, այդքան պակասում էր անկեղծությունը, երկտող գրեց Ադամին.
«Ես շատ բան կորցրի, Ադամ, բայց այն, ինչ դու կկորցնես, ոչ ոք քեզ չի վերադարձնի երբեք»:
Դնելով երկտողը սեղանին, նա դարակից հանեց ատրճանակն ու դեմ տվեց փորին՝ այնտեղ, որտեղ ենթադրաբար պետք է գտնվեր արգանդը:
Կրակոցը խլացրեց իրեն միաժամանակ հնչած ճոճանակի թխկոցը, ու ատրճանակի փողը սայթաքեց լպրծուն արյան վրա, որը հոսում էր Աննայի հագուստն ի վար: Սուր ցավ զգած, միաժամանակ խլացնող վախ, որից գլուխը սկսեց պտտվել:
Աղջիկն ընկավ գետնին, մի ձեռքով բնազդաբար փորին սեղմելով արյունոտ հագուստը, իսկ մյուսով՝ փորձելով ինչ-որ բանից բռնվել: Ձեռքն անօգնական սահեց օդով: Զգացողությունները խեղդվեցին ականջներում լսվող խլացուցիչ սուլոցի մեջ, բայց ցավը մնաց, պահպանելով խախուտ կապը իրականության հետ: Աննան էմբրիոնի նման կծկվեց, ասես փորձելով ետ մտնել մոր արգանդը, ու հեկեկաց: Մի րոպեից ժամացույցը համրեց նրա սրտի վերջին զատկը:
Այդ նույն ժամանակ Ադամն իր սենյակում պատից պատ էլ նետվում, տառապելով հաջող վրիժառությանը հաջորդած հուսալքությունից: Նա նայեց պատի ժամացույցին, բայց չկարողացավ կենտրոնանալ ու ժամը տեսնել:

Последняя часть, ее написал парень из группы, да и весь рассказ целиком:
http://www.akumb.am/showthread.php?...069#post1294069

Сегодня я молодец))) доказал,что я не очередной холостяк, превращающий свое место пребывания в свинарник))) Убрался, приготовил и съел завтрак, вымыл посуду. К пяти зайдет моя доминирующая самка
А еще, прикольнулся называется)))
Nevermore ‎(2:19 PM):
lsi
Qo u Sartigi mot ed lurj a? Es, iharke, kaskacum ei...
ScreaM ‎(2:20 PM):
Inch@?
Nevermore ‎(2:26 PM):
De... Iharke dzer andznakan kyanq@ im gorc@ 4i...
ScreaM ‎(2:30 PM):
Aysinqn?
Nevermore ‎(2:30 PM):
4gitem vonc asem...
Nevermore ‎(2:31 PM):
Duq nenc lurj irar het eq te parzapes "romantik arkac" a?
ScreaM ‎(2:31 PM):
Parz ev hasarak
Nevermore ‎(2:31 PM):
Ok lav
Nevermore ‎(2:32 PM):
Irakanum shat urax em vor du inqd qez gtar.
ScreaM ‎(2:32 PM):
Ho ho ho, ayd inch humor er
Nevermore ‎(2:32 PM):
Amen in4 normal a
ScreaM ‎(2:32 PM):
+5 duq taxand ek
ScreaM ‎(2:33 PM):
Inch hzor ban e lomkan
Nevermore ‎(2:33 PM):
???
ScreaM ‎(2:33 PM):
Grakan chgitem et vonca
De esim

ScreaM ‎(2:36 PM):
Tetev tar , kyanq@ sharunakvuma

Она всегда вспоминала о малыше. Представляла себе, как он, уснувший, лежит под корнями травы, в патио, рядом с апельсиновым деревом, с комком влажной земли во рту. Ей казалось, она видит его на глинистом дне, как он царапает землю ногтями и зубами, пытаясь уйти от холода, проникающего в него; как он ищет выход наверх в этом узком туннеле, куда его положили и обсыпали ракушками. Зимой она слышала, как он тоненько плачет, перепачканный глиной, и его плач прорывается сквозь шум дождя.
Габриель Гарсия Маркес, "Ева внутри своей кошки"

И в правду, от счастья остается сожаление - что же еще осталось от моего с ней маленького счастья. Прогулки ладонь в ладони, утро на пыльной крыше - как же нам было хорошо вместе. Но все кончилось. Я боялся, что из-за безвольности буду рваться целовать ее, что буду пытаться вернуть ее. Но нет. Телом и разумом овладела чертова апатия. Ничего не хочу. Охрененно больно, и я, как раненый зверь, мечусь туда-сюда.
Эх вы, друзья-друженьки, поймали меня в момент, когда я был наиболее уязвим, и потыкали ножиками в спину. Кто-то зная, кто-то нет. Что же мне с вами делать? Хорошо, что я не нуждаюсь ни в чей поддержке. А то подох бы, так ее и не дождавшись.
Вообще, хорошо сказано - спаси меня от друзей, со врагами я сам как-нибудь справлюсь.
От счастья остается сожаление.
От горя - только чувство пустоты.
Что же останется от меня, когда все это закончится? Лучше я не становлюсь - непринятый, нелюбимый, непонятый, с чего мне становиться лучше? Идиот, бьющийся головой об стену, с чего ему поумнеть? Вот и я о том же.
Вы бы плакали обо мне, если бы я умер? Ответьте, только честно. Я знаю, что кое-то плакал бы. Как о сдохшей собаке или о разбившейся игрушке. Но никто бы не стал по-настоящему скучать по моей личности. Никто бы не сказал, "А вот СОФ, будь он жив, сказал бы..." или, "Жаль нет СОФа, он бы это заценил". Поплакали бы - и дело с концом.
Люди винят наркотики, тлевидение, игры - дело не в них. Это все отчаянье, проклятое отчаянье. Пустота, которую нечем заполнить. Несчатные, одинокие люди, занимающиеся душевным и физическим онанизмом, чтобы заполнить эту пустоту хоть чем-то.
Общество - совеобразный организм, и индивидумы ей безразличны. Такие как я для нее - паразиты. Что-то вроде раковой опухоли. Думаю, для этого оно в процессе эволюции поставило нам всем в головы маленькие бомбочки. И именно из-за этого такие, как я, так склонны к самоуничтожению. Человек, оставшийся один, пожирает самого себя.
Такие, как я, тоже нужны обществу - нами она пугает людей. Вот что бывает с теми, которые играют не по его правилам.
Миллиарды кастрированных и укрощенных овечек - чистых, аккуратно подстриженых, одетых в черно-белые костюмы, ничем друг от друга не отличаются. Они жуют самую яркую и сочную траву, пьют самую чистую воду. Их половые органы в специальных сосудах занимаются продолжением рода. Вот идеал общества - и образ христианского рая на земле.
Я отказываюсь так жить. Мир, где кастрированный тигр лежит рядом с кастрированным бараном, мне противен.
Хочу сжечь себя нахуй в каком-либо людном месте и орать:
"Ну что, бляди, теперь вы довольны?"
И в правду. Так пристально глядеть через свою лупу - какой ужас, сатанист, наркоман, алкаш, курит, ест мясо, обсирает христианство, занимается оккультизмом, у него несколько девушек сразу. Смотрит порно и смеет об этом говорить открыто и без стыда, какой ужас! Не уважает своих родителей. Я полный антиидеал твоей мамочки, детка. Наверное поэтому мой вкус так сладок на твоих губах. Но и ты не лучше, чем те миллиарды овец знаешь либо ценишь меня. Ты просто проблематичный подросток со смещенной системой ценностей. Я не хочу, чтобы люди восхищались моими недостатками. Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое - зализывать раны. И еще - чтобы некоторые меня понимали. О любви я уже и не мечтаю.
Растоптать кого-то не трудно, особенно меня. Скорее всего я и сопротивляться не стану.
От счастья остается сожаление.
Зачем мстить кому-либо? В глобальном плане этот человек за жизнь наестся столько говна, что твоя месть будет ложкой воды в океане.
Хочется в это поверить. Но когда твои враги, в отличаи от тебя, живут долго и счастливо, за счет украденного у тебя счастья, становится вдвойне паршивее. Не умею я радоваться их счастью. И все. Хотя ни о чем не жалею, кроме своего доверия, которое вложил в недостойных людей и безвозвратно потерял.
Вот. Что-то занесло меня сегодня. Простите, что уши мазолил. Доброго вам дня.

Слушаю: The Who - Won't Get Fooled Again
Агрегатное состояние хреновое

Она сидит за его рабочим столом и пьет чай. Муха рядом с ее локтем взялась за крупицу сахара, и жадно обсасывает его хоботком.
Он сморит на нее с неприкрытой нежностью и не знает, куда все это их занесет.
А между ними нет никакого отчуждения - будто они тысячу лет уже спят, просыпаются и пьют чай вместе.
Он использует момент, когда никто не смотрит, чтобы выкрасть у нее поцелуй.
А потом они лежат под солнцем - чуть ниже облаков, и смотрят на небо. Он не спал всю ночь, ожидая ее. И она пришла. Как и обещала.
Словно будильник звучит звонок на подъемном кране. Даже здесь они не одни. Хотя, какая разница? Губы смыкаются, и пусть их потом критикуют те, кто лишен своего счастья, а чужому радоваться не умеют.
-Дружище, купишь книгу?
-Нет,- от неожиданности он резко отмахивается, и толстая мужеподобная женщина смеется хищным смехом.
Он идет дальше, а в его голове постоянно звучит:
-Дружище, купишь книгу?
-Нет.
(Смех)
-Дружище, купишь книгу?
-Нет.
(Смех)
-Дружище, купишь книгу?
-Нет.
(Смех)
Холодная улица, от света электрических фонарей кажущаяся еще более пустой.
Неужели он остался один? Куда исчезли все люди?
Холодный ветер, он знает, что ему должно быть холодно, ведь он довольно-таки легко одет. Но ему не холодно! Он идет вперед, все дальше и дальше по улицам, которые набиты непонятно чем.
-Дружище, купишь книгу?
-Нет.
(Смех)
Он опять резко отмахивается, теряет равновесие и срывается с крыши. Сначала кричит в страхе, потом понимает, что это бессмысленно. Он закрывает глаза и расправляет руки. За миг до столкновения ему удается расслабиться и заснуть.
Он, всю жизнь живший иллюзией, теперь свободен. Не по своей воле, а благодаря нелепому ходу событий.
А испуганные люди беспомощно смотрят на разбитое тело в легкой джинсовой куртке, лежащее в луже собственной крови и мочи и освещенное светом электрических фонарей.

Слушаю: Lynda Perhacs - Call of the River
Агрегатное состояние Walking up the hill tonight...

6. Мшкаванк
После нескольких иванов-сусанинов, пытавшихся загнать нас в местные чаши и болота, мы наконец-то вышли на дорогу, ведущую в Мшкаванк - не действующий, но очень красивый монастырь. Жирафф однажды уже бывал там - правда, этого оказалось мало, чтобы запомнить путь. На склонах горы лежало дачное разветвление деревни Кохб, сквозь которую нам и пришлось подниматься.
Дедок, стоящий во дворике своей дачи, увидел нас, когда мы пополняли запасы воды, и спросил:
-Куда путь держите?
-В Мшкаванк,- ответили мы.
-А в Мшкаванк вы этой дорогой не дойдете.
-А какой дорогой дойдем?
К тому моменту мы уже начали уставать, довольно сильно загорели на солнце, и лично я мечтал о нормальной еде, сопровожденной «огненной водой».
Хвала Пану, ход мыслей дедка совпадал с нашим. Он сам был явно с похмелья, и нуждался в срочной алкогольной терапии.
-Ну, сначала нужно зайти ко мне, выпить по стакану, а потом я сам покажу.
Послав меня в огород за помидорами, а Жираффа - за сливами, Гарник (так звали гостеприимного деда) сам украдкой пробрался в соседский огород и стырил оттуда свежих огурцов.

Фотография Жираффа

Фотография Жираффа
Гарник с чего-то решил, что мы - люди, посланные действующим «гюхапетом» («мэром деревни») - дело в том, что мы угодили туда в самый разгар предвыборной агитации - и не позволял нам себя сфотографировать. Правда, мы успели это сделать до того, как он нас предупредил:

Фотография Жираффа
Водка сближает - в конце концов мы убедили его в том, что мы всего лишь туристы из Еревана, и спокойно, без политики, сели за стол.

Фотография Жираффа
Очень важно будет указать здесь количество и градус выпитого, дабы не бросить тень на наши питьевые способности: имелся самогон 70 градусов крепости, и Жирафф выпил четыре стакана. Я же, понимая, что один из нас должен остаться более или менее трезвым, выпил три.
Закончив обед, мы попрощались с Гарником, оставили у него почти все наши вещи, чтобы не таскать ненужное с собой, и пошли в путь, взяв в заметку указания деда.

Фотография Жираффа

«Ты меня уважаешь?», фотография автора
Поднимаясь по горе, мы услышали шаги из лесу. Совсем близко. И никого не видели. Присмотревшись в поисках невидимого «врага», мы обнаружили виновника нашего беспокойства: это пил нэ саяц и нэ кролик, корячие эстонские парни. Это была черепаха:

Фотография Жираффа
Если кто-то уже забеспокоился за ее судьбу, заранее скажу: она ушла, сохранив и жизнь, и панцирь, и честь
У ключа сидел конкурент того злополучного «гюхапета», за людей которого нас чуть не приняли. Призвали присоединиться к трапезе, не принимая наших отговорок.

Фотография Жираффа

Фотография автора
«Зауважав» друг друга как следует (Жирафф - два компотных стакана сорокаградусного самогона и еще два стакана вина, а я - по пол стакана каждой), мы продолжили идти в Мшкаванк, территорию вокруг которой и вычистили от кустов и сорняков вышеуказанные мужики.
Это было довольно-таки близко. Вход в церковь был выше уровня земли и закрыт железной дверью, но не был заперт на замок. Жирафф взялся за нее, и дверь открылась. Правда, вместе с висящим на нем Жираффом.
Мшкаванк оправдал все наши ожидания. Сами зацените, какая атмосфера:

Фотография автора

Фотография автора

Фотография автора

Фотография автора
Потолок церкви от дыма со временем стал черным, как мысли священника. Все было тихо и спокойно.
Скажите, что уже завидуете нам. Потому что мы там были и видели и чувствовали все это.
Выйдя из церкви, наткнулись на лесника по имени Мушо - нас о нем предупреждали, говорили что он дебил, и советовали просто послать его.
Так вот, подошел и говорит:
-Вы - армяне?
-Да, из Еревана, - отвечает Жирафф.
-Не верю, вы - персы.
Не выдержав, я наезжаю на него:
-А если и персы, что с того?
-Покажите паспорта.
-Паспортов нет, и вообще, катись отсюда.
Жирафф показывает ему свои водительские права и говорит:
-Достаточно?
Мушо с интересным выражением лица рассматривает права, потом (мы уже думали - нас ничем не удивить), проговаривает:
-У меня тоже есть такое.
Назвав его «Անտառային Մուշո»(Лесной Мушо), подивившись его тупости, а так же его эквивалентности по умственным способностям с его ереванской тезкой, мы не могли упустить возможности сфотографироваться с этим предком всех местных ослов.

Фотография автора
По дороге назад Жирафф не выдержал призывов водки к свободе, вследствие чего водка его поспешным порядком покинула и прогулялась вниз по обочине. У ключа Жирафф отказался идти дальше и заснул:

Фотография автора

Фотография автора

Фотография автора

Фотография автора
Ближе к вечеру мы вернулись к Гарнику. Я хотел, как и планировалось ранее, сразу пойти в Козман и переночевать там, но, уступив доводам Жираффа и Гарника, мы остались ночевать в бараке деда:

Фотография автора

Фотография Жираффа
Вечер прошел полным шуточек, ржачных звонков в Кафан и лапшы быстрого приготовления, а утром мы оставили гостеприимного хозяина и двинулись в последнюю точку назначения: Козман.

Фотография Жираффа

Слушаю: Flock - I am the tall tree