За несколько лет в дайри у меня сложилась, досадная, может быть, для многих (Ибо ленту рву) привычка - писать тексты прямо в окошечко нового поста. И уже потом компоновать, редактировать етс. Окончательные варианты (Или те, которые на данный момент признаны мною за таковые) выкладываются на "ФикБук".Так писались почти все мои рассказы и фанфики, так пишется "Последний Дозор" - довольно невезучее макси, так и всё остальное, дай небо, писаться будет.
Если нет желания продираться через заросли опечаток, черновики можно не читать, я не обижаюсь. Если любопытно - читайте, пожалуйста! (И за комменты я буду благодарен).
Сюда поедут те почеркушки, которые ещё понадобятся мне для работы. Те, что уже не актуальны, дублировать нет смысла. Они останутся в Дайри и разделят общую судьбу.
Все записи будут отмечены тегами в сстиле "Наброски - Нужное вписать".
Ну, начнём, благословясь.
Редвин Торне - глава, пока что не знаю сам, какая!
Ему снилось, что он плывёт в молоке.
Плавать в молоке - это глупо и совершенно нерационально, но зато оно тёплое, и в нём нет боли. Только глаза открывать трудно, белая жидкость моментально залепляет их обратно. Но с другой стороны... С другой стороны, зачем глаза тому, кто плавает в молоке? Всё равно ведь ничего тут не видно. Только белое. А ещё он сам стал каким-то странным, во всяком случае, не таким, как, вроде бы, быть должен. Он стал очень лёгким и полностью проницаемым. Словно поролоновая губка. И молоко течёт через него, сквозь него, заполняя его белым теплом. И от этого так хорошо...
Милорд, можно, я сохраню это в памяти? Можно, это теперь будет самым лучшим моим воспоминанием? Вы ведь разрешите, милорд?
- Милорд?!.
В белом постепенно рождается красное. Оно тоже умеет пронизывать его, наполняет его собой, но оно совсем не тёплое. и от него больно. Совсем рядом что-то бухает. Нет, не рядом, а в нём самом, это просто сердце, и с каждым ударом пульса красного становится больше, чем белого. И больно. Больно-больно-больно-больно-больно.
- Пустите меня, пустите! - всё его существо превращается в беззвучный крик. Но крик никому не слышен, крик бессильно разлетается на осколки, на снежные искры. Красное и белое прозрачнеют, и уже можно увидеть, что он не плывёт в молоке, он вплавлен в ступени сверкающей и холодной хрустальной лестницы. А потом сам он тоже начинает становиться прозрачным, а ещё почему-то жидким, объятия лестницы больше не могут удерживать его. и он течёт по ней вниз. За ним остаётся беспросветно чёрный оплавленный след, такой уродливый на хрустальном...
Потом всё исчезает.
И появляется снова.
Теперь он уже не плавает в молоке, он неподвижно лежит, полуутопленный в чём-то вязком и одновременно упругом. Снаружи только голова, она смотрит прямо вверх, на какие-то шевелящиеся под потолком тёмно-розовые щупальца. Сейчас он не чувствует никакой боли. И пахнет приятно.
- Если вы уже пришли в себя, сир, то, пожалуйста, поднимайтесь из биованны, и я провожу вас в душ. Ти-анховую жидкость надо смывать с себя всю и как можно скорее. пока не подсохла. А то сами же пожалеете, - услышал он рядом с собой мужской голос. Хотел выполнить отданный этим голосом приказ, но засомневался в том, что сможет. Он ведь только что был молочным и прозрачным, взрывающимся, рассыпающимся, и жидким, и невесомым, и наполненным изнутри молоком и болью. Сумеет ли он встать и пройти в душ? И как быть, если не сумеет?
Чьи-то руки без церемоний подхватили его под мышки, вздёрнули вверх. Он осознал, что всё-таки может стоять. причём, практически не шатаясь. Милорд будет доволен, или наоборот, не очень? Какого именно результата от этого опыта он хотел? Заранее в таких случаях никогда не угадаешь.
Мужчина, вытащивший его из этой самой биованны, как ребёнка взял его за руку и провёл в душ. Сам включил воду и помог вымыться. Потом вручил большое и мохнатое белое полотенце. У мужчины были крепкие руки, очень светлые волосы и голубой халат поверх чёрного облегающего комбинезона. Похожий комбинезон вместе с бельём он принёс и своему подопечному, когда тот вытерся. Потом опять взял за руку, и вывел в маленький уютный холл с кремовыми стенами и мягким диваном. Заботливо усадил, сам устроился рядом и спросил:
- Вы себя осознаёте?
- Да, - ответил он.
- Можете назвать своё имя?
- Редвин Торне, - имя пришло сразу. Да и вообще, сознание казалось удивительно ясным. Очень приятное ощущение, хоть и непривычное. Редвин хотел бы надеяться, что на этот раз ему разрешат пробыть в таком состоянии сколь-нибудь продолжительное время.
- Что вы ещё можете о себе вспомнить?
- Пока ничего, - предельно честно ответил он. - Имя всплыло, когда вы задали мне конкретный простой вопрос о нём. Но с ним пока что ничего не ассоциируется.
Светловолосый мужчина чуть заметно поморщился, и Редвин едва сумел удержаться и не вздрогнуть. Кажется, что-то пошло не так, и он вызвал недовольство.
Его собеседник тоже быстро взял себя в руки.
- Ладно, подождём пока с вашими воспоминаниями. Меня зовут Айрен Сэлтаор, по национальности я инкстер, но имя моего народа вам. пока что, ничего не скажет. Я, как вы, наверно, уже поняли, ваш наблюдающий врач.
Наблюдающий врач? Ему вдруг стало очень страшно, потому что он не понимал, что это значит. Нет, ни сами слова, с ними-то, как раз всё было в порядке, но вот, что это означает - то, что у него другой врач? Милорд доволен очередным опытом, или нет, и чем этот опыт должен закончится для него, Редвина Торне? А может быть, о нет, седьмое пекло, только не это, Лорд-Командующий теперь решил вообще прекратить с ним работать? Выкинул, выбросил, как выбрасывают вссё далее не нужное, а этот другой доктор подобрал чужой мусор? И что делать, если это так и есть? Стараться понравиться новому доктору? Или наоборот - насколько это возможно, бороться с ним, портить ему картину эксперимента, игнорировать его требования, храня верность Командующему? Вопрос оказался непосильно сложным для едва заработавшего мозга, и от перенапряжения противно закололо в висках.
Кажется, Айрен-как-его-там это заметил.
- Вот, выпейте это! - сказал он, доставая из воздуха, да-да-да, прямо из воздуха, из ниоткуда простецкий пластиковый стакан с какой-то золотистой жидкостью.
Сначала ему захотелось выбить у доктора стакан, притворившись, что это нечаянно по неловкости. Ведь другой врач - это другой врач, а он, вроде бы, почти решил хранить верность Командующему. Но жидкость одуряюще пахла грозой в горах (Да, он вспомнил, как называется этот запах, когда вдохнул его), и Редвин сдался. Принял стакан и шумно, с жадностью выхлебал всё до капли. Вкус лекарство, если это, конечно, было лекарство, имело восхитительный - одновременно свежий и медово-пряный. И боль в висках ушла, прихватив заодно с собой и общую тяжесть в голове и теле. Тело теперь каждой клеточкой возжаждало движения, Редвин никогда раньше не помнил себя таким радостно сильным.
Впрочем, он вообще себя плохо помнил.
- Одевайтесь, сир, - велел доктор, - Одевайтесь, я, чтобы не смущать, отвернусь. И пойдёмте побродим.
Редвин с готовностью повиновался. Милорд милордом, а воевать с настолько властной потребностью побыть хотя бы недолго и иллюзорно, здоровым и свободным, он не мог даже захотеть. Одежда, правда, была совсем непривычной, странной - вся из какой-то довольно толстой, но очень лёгкой. упругой, маслянисто блестящей ткани. Сапоги росли прямо из штанов. На теле чужое одеяние сидело, словно вторая кожа, Редвину даже захотелось набросить на плечи полотенце, чтобы не чувствовать себя нагим.
- У меня тут ещё рубашка есть, если хотите, - предложил доктор, похоже, привыкший к реакции на такие одежды, - Хотя вы скоро перестанете замечать дискомфорт.
Рубашку Редвин принял с благодарностью. Точнее, это была не рубашка, а скорее туника длиной до середины бедра. Чёрная, скупо отделанная по вырезам серебром. И это показалось Редвину каким-то особенно правильным. Чёрное... Ну, да, конечно! Милорд и все остальные носят чёрное.
- Пойдёмте, сир, - доктор встал, предлагая Редвину опереться на его руку, - Я знаю, вам сейчас с неистовой силой хочется двигаться. "Золото Дарна" имеет в том числе и такой эффект.
- "Золото Дарна"?
- Средство, которым я вас напоил. И это не наркотик, как вы могли бы подумать. Привыкания оно не вызывает. Злоупотреблять, правда, всё равно не стоит, иначе сутками спать не будете.
Наркотики в жизни Редвина уже были, сейчас он это вспомнил. Только тогда у него было другое тело. Он задумался, стоит ли говорить об этом доктору.
- Кстати, сир, вы уже можете осознать, что с вами произошло?
- Нет, - честно ответил Редвин, про себя радуясь, что разговор идёт в другом направлении, а значит, заботиться о тайнах Командующего пока не придётся.
- Возможно, вам будет трудно в это поверить, но ваше сознание находилось в чужом теле. И мы синтезировали для вас новое. Взяв за образец кое-что из ваших воспоминаний.
Они умеют расшифровывать воспоминания? Редвин пошатнулся, сердце пропустило удар. Значит, они знают о Командующем? Это же катастрофа! Милорд, простите меня, умоляю, простите, простите, простите!.. Что же делать теперь? Что теперь делать? Умереть? Так, наверноее, всё равно поздно, если они уже что-то узнали. Драться? Пытаться бежать? Это, скорее всего, окажется совершенно бесполезно, и доктор Айрен наверняка не так прост, как хочет показать. Боги, боги, подскажите, что ммне делать...
- Простите, сир, но что именно вас так разволновало?
Конечно же, он всё замечает. Следит за малейшей реакцией. А Редвин ещё и выдал себя с потрохами, не сумев скрыть потрясение. Пр-роклятье! Удастся ли быть настолько изворотливым и осторожным, насколько это сейчас необходимо? Что если чувствовать ложь этот Айрен тоже уммет?
- Понимаете ли... Другое тело это как-то всё-таки...
- Слишком?
- Д-да, пожалуй. И к тому же, простите великодушно, но как-то неприятно знать, что в твоей памяти машина копалась...
Только бы проглотил! Это же почти правда, узнать, что ты полностью сменил тело -действительно достойный повод для шока. Был бы им, если бы не были важнее секреты и опыты Командуюшщего.
- Ни в коем случае не машина! - протестующе замахал руками доктор, - Развеможно такую тонкую работу доверить машине? Конечно же, это был эфирщик, причём, один из самых лучших - сам Райлен Асиаре. Но, увы, даже он не смог собрать ваши воспоминания сколь-нибудь полно.
Последнюю фразу доктор Айрен сказал с грустью. Похоже, сочувствует, ну, или притворяется сочувствующим. Удастся ли скрыть от него, что прискорбная неполнота его памяти, расшифрованной неведомым Райленом Асиаре не огорчила Редвина, а наоборот - наполнила жгучей радостью?
На всякий случай он постарался изобразить на лице растерянность пополам с печалью.
- Увы! - соболезнующе опустил голову доктор, - Восстановить удалось только самые ничтожные обрывки. Почти совсем ничего, знаете ли. Но ваши когнитивные функции, по простому говоря способности мышления в полном порядке. И есть немаленький шанс, что воспоминания постепенно вернутся. И к тому же, вы и так можете считать себя везунчиком. Работа по созданию тела в вашем случае была сложной и довольно рискованной. Но всё прошло безупречно, понимаете, бе - зу - пре - чно!
Похоже, доктор Айрен искренне радуется за него. Впрочемм, почему нет, если эту самую работу вёл он, или его доверенные ученики. Что может быть естественнее, чем радоваться своей научной победе?
Милорд тоже всегда искренне радовался успеху опытов. В такие моменты он был пленительно ласков, тепло улыбался и гладил Редвина по волосам. И неизменно делал подарки, например, устраивал ему, Редвину прогулку на автомашине. Один раз - даже на своей собственной машине. Этот день был в жизни Редвина самым счастливым...
Интересно, может быть, доктор Айрен тоже покатает его на машине?
Это вопрос Редвин отважился задать вслух. Он ведь совсем безобидный, этот вопрос. И если он окажется неуместным, Редвина не накажут очень сурово.
На лице доктора отразилось некоторое замешательство.
- Видите ли, сир, - нет, он, похоже, искренне смутился, действительно, - Вот, как раз таки с машиной могут возникнуть затруднения. Единственно потому, что мы, хотите - верьте, а хотите - нет, внутри летательного аппарата находимся. Но я попробую это всё-таки устроить. Через несколько дней.
Летательного аппарата? Безмерное удивление даже отодвинуло на второй план и радость от того, что его не накажут и сладкое предвкушение возможности увидеть улицу из окна автомобиля. Это же каких размеров должен быть летательный аппарат?
Комната или палата, в которой Редвин пришёл в себя казалась достаточно просторной, а ведь ещё там был душ, тоже не тесный, и холл с уютным диваном, а сейчас они с доктором успели выйти в коридор, прямой и широкий, мягко освещённый голубоватыми лампами. А в конце коридора виднелась даже какая-то зелень, и свет был уже другой, он казался солнечно-жёлтым.
Доктор Айрен взглянул на Редвина с плохо затаённой гордостью.
- Не верите, да? По первости вообще никто из ваших не верит. "Аст Ахэ" действительно невероятно огромна, в ней с комфортом размещается целый небольшой город. Но тем не менее, это именно летательный аппарат.
- На это Редвин не нашёлся с ответом. Доктор Айрен улыбнулся ещё лучезарнее и сказал:
- Пожалуй, я знаю, куда вас сейчас свожу. В Звёздный зал. Он расположен максимально близкго к поверхности станции, и потолок у него прозрачный. Знаете, это не только новичков, но даже и старожилов всякий раз неизменно завораживает. Небо - рядом! До созвездий можно, кажется, рукой дотянуться. Это же - чудо, к которому невозможно привыкнуть. А вот машина - потом, сир. Это в здешних условиях ещё отдельно организовать надо.
Тем временем они дошли до конца коридора и Редвин увидел сад. Совсем маленький, но совершенно настоящий садик - несколько яблонь, кусты сирени, пара лавочек, ярко-синие детские качели, оккупированные каким-то парнишкой, одетым примерно в том же стиле, что и Редвин и с очень светлыми волосами до плеч. Откуда-то доносилась тихая приятная музыка. Всё вместе казалось удивительным.
Увидев пришедших, мальчик соскочил с качелей и побежал навстречу доктору.
- Здрассьте! - радостно выпалил он, без стеснения стискивая врача в объятиях.
- Привет, Сиэль! - доктор Айрен обнял пацана в ответ, - Как рука?
- Как новенькая! - названный Сиэлем расхохотался, - Хотя, в общем-то, это так и есть.
- Прошу прощения, сир, - обернулся доктор к Редвину, бережно отцепляя от себя не в меру пылкого собеседника, - Вы обойдётесь без моего общества несколько минут? Мне с этим хулиганом о его самочувствии переговорить надо.
- Как сочтёте нужным, сир Айрен, - ответил Редвин, - Я подожду.
- Спасибо! - Сиэль подхватил доктора под руку и потащил заа куст сирени, самозабвенно щебеча что-то на бессмертную тему того, что здесь, конечно, невероятно здорово, и он бы с удовольствием тут жил хоть всю жизнь, но всё-таки друзья скучают, так что неплохо бы его и выписать. Редвин остался наедине с садом.
Это было невероятное, огромное, разрывающее душу счастье - трава, земля, листья. Нежное прикосновение яблоневой ветки к лицу. Косой луч светильника, так похожего на солнце. А может быть, это даже и есть солнце, если доктор Айрен с какой-то пока непонятной целью соврал про летательный аппарат. Щебет каких-то птичек. Шелест и запахи. Едва слышное поскрипывание опустевших качелей.
Моменты, когда ему, Редвину разрешалось видеть и ощущать всё это, он мог пересчитакть по пальцам.
Одной руки. Ты - уникальное существо, Редвин, так что меня очень интересует и твоя чувствительность к боли, и регенерация... Милорд всегда прав. А если милорд неправ, становится ещё больнее. Потому что тебе просто МОЖЕТ ПОКАЗАТЬСЯ, что милорд неправ... Аромат мягкой земли, спутанной травы, здесь, похоже, не принято подстригать газоны. Жёлтая бабочка. Может быть, это всё, конечно, и искусственная среда, но как же всё-таки хорошо! Особенно, если так невыразимо давно не соприкасался с настоящей. Куда же он попал? И как? Доктор сказал "Аст Ахэ". Это мможет быть именем звёздного корабля, наверное. Или нет? Стоп, откуда он помнит про звёздные корабли? А ведь действительно помнит, он явно когда-то знал, что существуют звёздные корабли, хотя ни на одном из них не был. Впрочем, он вообще мало где был, всей его жизнью были Милорд и Торне-центр, разве нет? Звёздные корабли... С этим связано что-то зловещее, жуткое...
Слово вспыхнуло в мозгу жгучей багровой молнией запредельного ужаса - илталли! Да, илталли! Это у них есть звёздные корабли! Милорд - отдал его? Да, наверное, это именно так. Завершил нужные эксперименты и отдал. Почему бы не отдать что-то, больше не нужное...
Огромное давящее одиночество навалилось, словно рухнувшее небо, обжигающее, более пронзительное, чем любая физическая боль. Редвин рухнул на землю, лицом в пушистенькую зелёную траву, сжался в комок и завыл.
Безнадёжно, как брошенная собака.
Следующие минуты (А может быть, часы или дни) совершенно выпали у него из и так-то небогатой памяти. В себя Редвин пришёл в постели. Опять в палате, но уже в какой-то другой. Здесь не было никаких щупалец на потолке и ям с жижей, зато имелась самая обыкновенная мебель. Помиммо кровати в распоряжении Редвина наличествовал маленький шкафчик, пара стульев и узкий пластиковый столик у окна. Окно, судя по всему было электронным и показывало закат в горах.
Голова работала упоительно ясно. Наверно, ещё сказывался эффект загадочного "Золота Дарна". И этой ясной головой следовало всё-таки подумать о том, где он находится и что ему теперь делать дальше. Увы, это было достаточно сложно, если учитывать практически полную на данный момент потерю памяти и полное отсутствие какой-либо информации об этом месте. Память, правда, похоже, иммела все шансы постепенно вернуться, но что делать, если этот процесс окажется слишком продолжительным по времени. Конечно, кое-что вернулось уже сейчас, но какие же это ничтожные обрывки! Совершенно бесполезныее для выживания на чужом корабле.
Дверь палаты открылась и вошёл вихт-"первичка"., по крайней мерне, при взгляде на посетителя Редвину пришло в голову, что подобные существа должны называться именно так. У этого вошедшего были очень лёгкие движения, совершенно бледная - до белой мертвенности, кожа и глаза нечеловечески яркой мерцающей трепетной синевы. Вид этих глаз принёс ещё один обрывок воспоминания: кажется, он, Редвин, как, впрочем, и милорд, могли иметь такие же, причём, именно могли иметь - по желанию или необходимости. И с этим была связана какая-то страшная тайна. Надо быть очень осторожным, предельно осторожным. Хотя это, конечно, предельно глупо - пытаться защитить секреты, которых не помнишь...
- Можешь не трудиться! - с безмятежной улыбкой заявил гость, устраиваясь на одном из стульев, - Тебя всё равно довольно плотно считывают.
Считывание в данном контексте - это расшифровывание мыслей и эмоциональных реакций, по крайней мере, самых ярких, сообразил Редвин. У нас в Торне-центре тоже так умеют.
Вслух он в ответ на это наглое заявление ничего говорить не стал.
- Значит так, прекрасный сир, - продолжал визитёр, - Прежде всего, у меня для вас, как водится, две новости - хорошая и плохая. С какой начать?
Редвин постарался как можно равнодушнее пожать плечами.
- Ладно, начну с плохой, - похоже способность смущаться этому парню однажды попытались купировать с помощью лазера и, увлёкшись, перестарались, - Плохая новость заключается в том, что вы, замечательный сир, у нас тут находитесь в качестве потенциального носителя важной оперативной информации. А хорошая состоит в том, что пленных, согласно давней традиции, у нас не пытают. По крайней мере, пока они сами не нарвутся.
Смысл сказанного визитёром болезненно не вязался с его беззаботным видом, длинными волосами и одеждой, подчёркнуто не способной даже отдалённо напоминать хоть какую-нибудь форму. Доктор Айрен с его строгой стрижкой и деликатными манерами выглядел строже и представительнее. Впрочем, внешний вид пленителей не имеет никакого значения. А что он здесь отнюдь не в гостях, Редвин с самого начала предполагал и сам. Вот только он думал, что это милорд отдал его сюда, но раз парень употребил слово "пленный", значит, его, Редвина, похитили, или ещё каким-то образом захватили. Надо попробовать выяснить хоть что-то от том, как это произошло.
- Кстати, меня зовут Хэлморн Эр-Линхх, - объявил непредставительный похититель, - И я, как вы, судя по всему, успели понять, отчаянно не люблю официоз. А как мне называть вас?
Это был вопрос ради вопроса. Заданный, чтобы пронаблюдать реакцию, а не для того, чтобы услышать ответ, который этот Хэлморн, разумеется, и так знает. Да и вообще, каждая крохотная деталь происходящего тут, похоже, тщательно продумана и отработана.
Ещё один призрак воспоминания - он, Редвин Торне, и сам знает многое, если не всё о вопросах и допросах. Вот только, пока ещё непонятно, откуда.
- Меня зовут Редвин Торне, и вам это прекрасно известно, - без всякого выражения сказал он вслух, заодно отмечая для себя, что если бы ему не сказали, что его считывают, то фраза была бы ошибкой. А так - оптимально, она выглядит как признание понимания правил игры. Седьмое пекло, откуда он это знает? Он же не... То-есть, он...
Он - кто? Любимая игрушка обожающего научные изыскания милорда не должна уметь мыслить так, как он сейчас мыслит, вряд ли игрушку этому учили. И если он сам не знает доподлинно, кто он на самом деле, то знают ли они? И знает ли милорд? В любом случае, пока память не восстановилась в сколь-нибудь полном объёме, он, Редвин, в полной безопасности, не смотря на "считывание". И тайны Лорда-Командующего в безопасности тоже. А что будет потом?
- Известно, - кивнул Хэлмор, - Но я спросил не как вас зовут, а как вас лучше называть. Демонстрируя, между прочим, что к вам здесь настроены достаточно доброжелательно, по крайней мере, до тех пор, пока вы сами не спровоцируете обратное.
Дурашливость и нарочитая безобидность отброшенной маской слетели с этого Эр-Линхха. И в глазах его была теперь морозная сталь.
Он здесь, чтобы присматриваться ко мне, - понял Редвин, Он подстраивается под мою реакцию. Чтобы составить впечатление и представление о том, как ко мне подступиться. Они ведь ничего обо мне не знают, я сам о себе пока что ничего не знаю. Но парень этот делает только черновую работу, а мой настоящий враг не он. Мой настоящий враг ещё не появился на сцене.
- Совершенно верно, - улыбнулся Хэлморн, явно сознательно и нарочито доказывая Редвину правоту его последнего утверждения, а заодно, напоминая о "считывании", - Я только ученик.
Зачем ему настолько грубая демонстрация силы? Как, по его мнению, я должен отреагировать?
- Мне успели сказать, что для меня было синтезировано новое тело, - Редвин предпочёл на столь откровенную провокацию не реагировать вообще никак, - А вы... то-есть ты можешь сказать: что произошло с моим прежним?
Хорошо, собачка, вот тебе косточка! Понимай, что я тоже многое понимаю. Если достаточно хорошо считываешь. Надо, кстати, действительно выяснить каким-то образом: насколько именно хорошо.
Милорд мог - полностью. И это всегда было страшно.
Лицо Командующего встало перед глазами. Чеканное истинно северное лицо с крупными правильными чертами, бледное, сурово-вдохновенное. Серо-стальные глаза медленно и неотвратимо мменяли цвет на нечеловеческий сапфировый. После этого всегда приходила боль.
Что ты умеешь знать о боли, недавно обращённый Иной с красивым именем Хэлморн? Частичка чужой жизни чужого корабля, "первичка", что знаешь ты о боли?
Осознание хлестнуло Редвина плетью - с его пресловутым новым телом что-то не так. Нет, с ним ВСЁ не так! Потому что Редвин и сам должен быть Иным, только не таким, как этот горе-допроссчик. Каким-то другим Иным. Как... Лорд-Командующий.
Помянутый Хэлморн явно заметил его вспышку. Но пойманный собственной же игрой в ловушку, вынужден сделать вид, что не заметил и доброжелательно отвечать на заданный вслух вопросс.
Малюсенькое пояснение.
[Print]
Rediska 007