Бывает сижу и смотрю на нее (а раньше на других ТАК смотрел) и думаю: вот сидит она такая красивая (совсем-совсем...в моем понимании, разумеется), веселая (опять же), умная (а другие мне не нравятся...жлоб,да?). А может не надо? Может не надо портить ее нервы и жизнь собой? Ведь я - это всегда сложно. Совсем сложно. И много нервов. Рано или поздно... Я - это много людей, которые уживаются в одном, как такового МЕНЯ - неделимого, целостного, монолитного - почти нет. Вернее есть, но все, кто это замечает говорят, что... что словами это не выразить, а почувствовать можно лишь спустя время и время.
Так может действительно не надо...?
Впрочем. Я думаю слишком много. Заберите мой разум, да!

P.S
Понравилась фраза: "Мозги - это не только еда для зомби!"

Не отпускает ощущение, что кто-то постоянно льет целыми ушатами на меня помои...

Начинающийся закат не то чтобы поражал красотой, но вряд ли смог бы оставить равнодушным человека, в чьей душе живо хоть что-то романтическое. Да и кого может оставить равнодушным закат на границе гор и степей? Огромное янтарно-багровое солнце постепенно уходило за край далекого-далекого горизонта, отдавая последние, самые живые и долгожданные лучи тепла жаждущей земле. Картину дополняли величественные, тяжелые облака, переходящие где-то вдалеке в настоящие грозовые тучи, какие бывают лишь поздней весной. Высокомерные воздушные замки плыли над степью, удивительным образом не заслоняя солнца. Им не было дела ни до чего. Единственным, кто был выше них, был ветер. Старый пройдоха носился в степной траве, поднимался к вершинам гор, скатывался по отвесным склона и вновь взлетал куда-то в недостигаемые высоты к облакам. Он носился в бойницах несуществующих замков, кричал эхом на забытые пещеры туч, мерзко хихикал над готовыми родиться молниями и легкомысленно разглядывал реку. Великую реку, текущую на границе гор и степей. Широкий, полноводный поток разделял два берега. К реке так и стремились в этот вечерний час все живые и неживые обитатели этих мест. Они ковыляли, бежали, крались, ползли, летели к живительной влаге со всех сторон. Могучая, никем не подчиненная, река несла свои воды куда-то к солнечному горизонту, находя свое начало далеко-далеко под горами, куда никогда не забирался даже капризный ветер. Над рекой возвышался широкий утес, на вершине которого расположилась хищно нависающая на высоте, площадка. Солнечные лучи вместе с ветром играли на ее гранях. Лучи отбрасывали причудливые тени от высоких валунов, неизвестно как очутившихся на этой площадке, а ветер свистел в проемы между камнями, извлекая из них протяжный, красивый, но угнетающий звук. На камнях то тут, то там нежились ящерки, впитывая тепло. Им совсем не хотелось куда-либо бежать, но скоро должны были прийти сумерки, и инстинкт подсказывал им, что придется убегать. А потому эти последние минуты и были столь желанны и прекрасны.
Некому было наблюдать за утесом. Не было места для спешащих, неугомонных, яростных людей в этих местах. Не было там ничего, что могло бы их заинтересовать. Разве что лишь иногда сюда приходили люди, которые не знали, чего они ищут. Просто приходили, чтобы насладиться природой. Но и они не задерживались здесь долго. Ведь как можно долго оставаться в таком месте? А уж если им случалось забраться на утес в такой час, то что-то внутреннее гнало их прочь... Прочь с навечно оставшейся в памяти картиной. Картиной того, что они никогда уже не смогут позволить найти себе вновь, но того, что останется как невысказанный идеал существования. И не все из них спускались тем путем, которым они пришли сюда. Многие отправлялись в дорогу иным путем. Путем, когда человек делает один шаг вниз, чтобы либо взлететь в своих мечтах, либо разбиться с молчаливой улыбкой счастья на собственном лице. Но в этот вечер не было там людей, да и не должно было быть. И каменные костяки их зданий высились где-то далеко-далеко, овеваемые совсем другим ветром, обносимые пеплом и снегом, который несет не зиму, но лишь грусть и печаль о тех, кто заигрался в вечную осень, свои амбиции и эгоизм. Но прочь, прочь мысли печали! Нет места даже памяти о людях в этих местах.
Уже совсем недалек был последний, самый жаркий луч солнца, когда небо прорезала золотая полоска. Полоска имела вид трещины, и как будто бы разрывала небо, заставляя по нему ветвиться золотистому разлому, напоминающему узоры цветов. Золотистое сияние от разлома становилось столь ярким, что на него было бы столь же невозможно смотреть как на солнце. В какой-то момент к сиянию присоединился хлопающий и слегка свистящий звук, а невидимые флейты заиграли дивный, ни с чем несравнимый мотивчик. Различить что-либо было бы все еще решительно невозможно, но звуки и свист нарастали, также как нарастала и мелодия, обволакивающая сначала утес, а затем и горы, степь, реку...
Сияние прекратилось, уступая ведущую роль в необычной картине чему-то, что не может быть увидено, но может быть лишь услышано. К флейтам присоединились трубы, скрипка и самые высокие струны гитары. Они говорили, пели, стонали, призывали и проклинали музыкой, дарящей покой и тысячу и одно небесное наслаждение.
Большая тень накрыла всю площадку утеса. Тень молниеносно пронеслась над камнями, закрывая солнце, заигрывая с ветром и... опустилась на одну из каменных глыб. На камень село божественно красивое существо с белыми, лебедиными крыльями. Ангел спустился полюбоваться на заповедной уголок измученной Земли. Солнце осветило фигуру ангела во всем великолепии. На глыбе сидела девушка-ангел. Ее фигура была безупречна: легкая, как летний дождик, полнота придавала ей одновременно женственность и черты, свойственные юности. Она была совсем не высока, напротив, весь ее силуэт излучал какую-то миниатюрность. Она была подобна маленькой звездочке в бесконечном космосе. Короткие волосы, которые одновременно имели все оттенки цветов, какие только бывают, топорщились милым ежиком и лишь некоторые прядки развевались на ветру. Очень тонкие, изящные запястья переходили в милые ручки и красивые пальчики, ласково лежащие на каменной глыбе. Белоснежные крылья подчеркивали линии ее спины, как будто бы молчаливо крича о совершенстве небесного создания. Девушка была совершенно обнажена, но ей было некого стесняться. Солнце освещало всю ее, во всем ее великолепии. Всю? Но откуда берется эта странная тень на ее прекрасном лице? Почему не падает свет на высокий лобик, на изящный носик с маленькой горбинкой, на огромные ресницы, на ямочки на щеках от улыбки... Постой! Или это не улыбка? Не разобрать... А какие у нее глаза? Не разобрать... Солнце, что же с тобой? Почему ты не хочешь светить на лицо этой ангела? Разве можно не освещать такой красоты?
...и последние лучи солнца, уже против собственной воли, подгоняемые никем не произнесенными словами, ставшими законом природы, падают на лицо девушки-ангела. Большие, идеальной формы карие глаза, как будто бы заполнены какой-то пеленой. А пухлые губки вместе с надменной линией рта скривлены в истерической усмешке. Тот час же напуганный ветер унесет фривольную песенку на иврите с губ девушки-ангела. Тот час же, обескураженный ветер возвращается, чтобы подобрать низкий, грудной смех, наполненный безумия и отчаяния. Ветру уже не вернуться, он слишком напуган... И ничто не помешает падающим из глаз девушки каплям. Каплям багрового цвета, несущимся вниз, куда-то в степь, возможно даже к реке... Солнце уходит окончательно и чудесные места погружаются в сумерки. Как только это происходит, лицо ангела искажается еще сильнее, в глазах зажигается противоестественная похоть, и дикий крик вожделения срывается с ее губ.
Начинается гроза. Еще недавно легкие, воздушные облака внезапно превратились в грозовые тучи, обрушившие всю свою ярость воды и молнии на содрогнувшуюся землю.
А музыка все продолжает играть все тот же и тот же мотив.
Разве не прекрасна эта картина? Была? И есть?
Девушка-ангел, не может насытить свою тело, не может насытить свою душу. Но она же ангел! Ангел, сошедший на землю, чтобы принять земное и вернуться на небо. Она срывается с камня и летит в тучи. Туда, где еще видны очертания ветвящегося портала, откуда она пришла. Зачем, зачем она это сделала? Зачем пришла сюда?
И тогда грянул гром, оглушительный, всесокрушающий. И бесстрастный, всеобъемлющий голос возвестил всему, что могло и не могло его слышать:
- Не даю последнего шанса тем, кто в нем никогда не нуждался. Не даю прощения тем, кто его просил. Не даю забвения или покоя тем, кто их искал. Не будет истины для земли этой. Не будет правды для детей моих. Не будет прощения для огня в чужих душах. Да не пребудет счастья и вечности, бессмертия и нравственности, удачи и благоденствия. Но будет путь свой у каждого, кто захочет его найти. Путь, который приведет каждого к утесу, где ждет его ангел порочный. И да пройдет он через искушение, как не прошел ангел, чтобы воссоединиться с самим собой, познавая сущность божественную. Да будет так, как не должно быть в мире, который не должен существовать. Я сказал!
И как только стихли слова, все замерло. Лишь покачнулась каменная глыба, на которой сидела недавно девушка-ангел. Покачнулась и полетела вниз с утеса. И достигла глыба земли. В тот миг, когда камень соприкоснулся с землей, он разделился надвое и превратился в мужчину и женщину. Они были молоды и прекрасны. Они были порочны и безупречны. А имена их еще не скоро кто-нибудь узнает... Человек шел дальше. Против всего и вопреки всему


Music now Chris Rea - Road to hell
Я такой? одержимость

Я все еще существую. В каком-то непонятном качестве... Несколько ином. Спасибо Д.Е за эту поездку. Я теперь знаю чем лечить перманентное плохое настроение и дурацкие амбиции. Достаточно всего лишь куда-нибудь уехать прочь... Яд бродяжничества уже в моей крови.

Хех...впереди путешествие на родину вогулов и странных, непостижимых пермских богов, уже давно затерянных в болотах и горах. Чужая земля, чужие законы, чужой город. Это обещает быть интересным...? Да-да, точно. Не сомневаться.
Если что, то ищите меня в трясине рядом с идолами.

Что бы я ни делал до этого момента жизни - в конечном итоге все бесполезно и является лишь потаканием собственным амбициям.Если хотеть больше, чем хотел раньше - будешь получать больше. Если ничего не хотететь - то будешь иметь только то, что имел раньше. Все зависит от того, как себя позиционировать. Как мне надоели амбициозные идиоты, которые ничего не могут кроме того, чтобы говорить... Которые не могут ничего кроме того, чтобы показывать насколько они "крутые", "тусовочные", "избранные".
Кажется, с моим воспитанием что-то не то. Кажется? Пффф... Оно вышло совсем неправильным.

А может сыграем во что-нибудь другое? Во что-нибудь незнакомое? Ну да...

Если у тебя нет своей мечты, то почему бы не осуществить чужую?

Ты знаешь, друг, я часто вижу театр. Театр нескольких лиц. И толи это греки, а, может быть, какие-нибудь римляне. Не суть. Их театр очень странный. Он расположен на первых ступенях огромной лестницы. Огромной каменной лестницы, монументальные ступени которой теряются где-то ближе к звездному небу и облокам. Горящие факелы отбрасывают странные тени. Каким-то удивительным образом теней у всего по четыри. Наверное, здесь нет ничего удивительного - просто факелы хитро расположены. Театр стоит посреди барханов в пустыни. Присутствуют и скамейки, на которых расположились зрители. Самые разные зрители! Здесь и богатые купцы и бедные крестьяне, нищие, рабы, кажется пара патрициев или это молодые щеголи, потратившие последнее на дорогие костюмы? Но тссс... Идет представление. На сцене одна за другой сменяются истории. Истории нашей с вами жизни. Здесь - кто-то родился, там - кто-то умер, кто-то женился, а кто-то сошел с ума. Актеры все время одни, но им удается выглядеть по-разному. Настолько по-разному,что даже их лица теряют какую-то четкость, становятся изменчивыми, расплывчатыми.Но не суть... Они все еще помнят о том, кто они такие.Они ищут ответы на вопросы, какие они. Играя.Живя на сцене.Творя.И доводя до других что-то...Чего те никогда не видели и не увидят.Окно времен?Нет,просто догадки...Или знание свыше. Одним звездам видно, чего они стоят. Иногда один или другой актер внезапно хватает факел и убегает куда-то прочь за занавес. Любопытные птицы заметили бы, что он бежит ввысь по лестнице - туда, к облокам и вечному небу! Как правило звуков его падения никто не слышит. Ведь ступени скользкие?Или стертые?Или их просто нет? Там - высоко... Не знаю,я не был там.Не могу охватить то место даже в образе своим взглядом. Никто не возвращается с лестницы. Нельзя уйти из актеров, но можно прийти к актерам...Можно?Взгляд останавливается на публике. Смотри! Смотри им в глаза!Там пустота...черная пустота. Они не видят, кто и как играет.Им все равно.Занавес, актеры! Играйте...
Как жаль, что я не умею делиться снами, которых я не видел.

Эй, вы, там! Может я все-таки не злодей?

Что за бредовая ситуация... Такое впечатление, что идет повторение цикла. Повторение уже бывших когда-то событий. Эдакое дежа вю. С учетом того, что я знаю как поступил в прошлый раз и к чему это привело. Разыгрывается много всего. Много всего хорошего и вкусного. Но на другой чаше - снова совесть, честь и гармония с самим собой. Какую карту я решу разыграть с учетом предыдущего опыта в этот раз? Семерка пик...

Почему я так ясно вижу этот образ? Живая картинка в голове... И на ней человек, который играет на гитаре. На обычной акустической гитаре. Какой-то протяжный, грустноватый, но очень...твердый (?) мотив. И в конце он делает долгое соло. Гитара поет в его руках, а затем... затем никто ничего не может понять - ведь там есть зрители, я уверен! Никто не может понять, почему вдруг прекращается звук, а по телу гитары начинает капать кровь. И лишь когда удивленный гитарист чуть-чуть относит от себя гитару в сторону, чтобы посмотреть в чем дело, мы понимаем, что же случилось. Человек своим запястьем порвал струны (не спрашивайте меня, как это возможно...я не скажу, но вижу) и чуть-чуть...самую малость порезался. Но из этой раны течет тягучая, горячая, темно-вишневого цвета кровь... Гитарист смеется и встряхивает рукой, посылая капельки в зал. Человек с гитарой мотает головой, как будто бы пытаясь избавиться от навождения. И... он бросает гитару куда-то к стенке, та нещадно трещит, возможно даже ломается. А он начинает играть пальцами в воздухе. Как если бы у него в руках был инструмент. А капельки крови все текут и текут, струятся по его руке куда-то вниз...вроде бы на пол, но может и на сцену? Гитарист снова смеется, смеется как безумный, смехом человека, который знает все. И вдруг раздается музыка... сначала едва слышно, а затем чуть сильнее...и все явственнее и явственнее раздается ТА музыка, которую он мог бы играть... Все кто видят музыканта внезапно понимают, что он верит в то, что он на самом деле играет. И вера его сильнее природы, сильнее всего мира. Музыкант начинает сиять, нестерпимо сиять как звезда. Как багровая звезда. Декорации меркнут и остается лишь музыка и человек, бьющийся и скрючивающийся, как если бы он играл... А разве он не играет? И глаза, глаза в пустоте, которые следят за ним. Карие печальные глаза, которым хочется плакать, но которые не могут себе этого позволить... Но есть лишь музыка. Зачем что-то большее?
Как жаль, что я не умею делиться снами, которых я не видел.

Слабые, метущиеся... Презрительно хмыкающие, язвительно шутящие, глядящие снисходительно и брезгливо протягивающие маленькие слабенькие ладошки. А потом и их догоняет волна. Затхлости, зловония, гнили. Волна из океана, опоясывающего эту жизнь. И все эти испуганные маленькие девочки, которые сначала делают, а потом думают. Потом пугаются того, что они сделали, а потом снова это делающие толи в приступе похоти, толи в приступе иступления. И железные когти тоски, депрессивной, мрачной, гнетущей, которые сжимают их сердца. Что-что вы говорите? "О-ди-ноч-ест-во"? Нет. Ничего подобного. Одиночество - это совсем другое. Это состояние души, требующей свободы, души живой. А это просто пустота. Которая уже ничего не то что не хочет, но уже ничего не может. И эти крики:"Вам не понять! Вы глупы! Я страдаю!" Боже, как это глупо... Жизнь вообще похоже пронизана сплошной глупостью. Кто из них сильный? Кто из нас сильный? Любого человека можно превратить в тряпку. Но другое дело, что любая тряпка может превратить себя в ЧЕЛОВЕКА. Вы видели таких? Я нет...еще нет?
Нежные звуки грома... я никогда не скажу ниодной из этих бедных девочек чего-то такого, чего бы они не смогли понять сами. Я вообще не влезу в это никогда. Потому что известно, что благими намерениями выложена дорога в Ад. А я итак так слишком часто бываю...
P.S
Нет, это не посвещено _НИКОМУ_ из тех, кто мог бы подумать, что это ему посвещено.

Опять все надоело - все эти спиральки, точечки, линии, кружки... Хочется углов, разрывов и бесконечностей, разбавленных безумием. Ну вот что со мной делать, а? Стоит всему только войти в рабочее, нормальное русло, как оно сразу же становится мне неинтересно... Что на этот раз? Чем еще я не занимался?
Схлопнуть все И к черту... Может фотографией наконец-то заняться? Вылечить родное криворучество? Хех... как знать...
Black Old Noir

Ааааааааарггггггггггггхххххх.... Де...де...дер...держаться.

Танцуем, мать твою! Я все могу! И больше, чем все!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Играем, и проиграть не сможем. Даже если победить невозможно.
Идем.

Даже целый день шляясь непонятно где и подвергая свою жизнь большой опасности с безумным неопытным водителем, все равно придется вернуться рано или поздно домой... И найти там ЭТО. То, от чего уже точно не сбежать... Да, я помню, что ЭТО делает меня сильнее.. Но, боже мой, как мне надоело постоянно держаться на пределе своих сил... Держаться, чтобы не скатиться в звериное состояние. Не от безысходности. От ненависти. Жесткий, жесточайший самоконтроль. И чертова пропасть, которая отделяет меня от психа и глубочайшей депресси, из которой нет выхода. Я был не прав. У меня есть сила воли. Очень развитая, огромная. Только она уходит вся на ЭТО. На то, чтобы держать себя в рамках дееспособного состояния и не свихнуться от ненависти и безысходности. Жаль, что на остальное ее хватает с перебоями.
Впрочем, чего это я жалуюсь тут? У меня есть все. А чего нет - скоро будет. Этот мир мой... также как и все другие...
...но, черт, как я устал себя контролировать...

Вскрывая зимними ночами вены собственного сознания, иногда забываешь о чем-то важном. О чем? Вот и я забыл. Попытки вспомнить - обычно не увенчиваются успехом. Но снятся сны. Красивые, яркие, запомиающиеся. Ни глотка свежего воздуха. Уже неделя. Ни-че-го. Гремящая пустота под языком растворяется. Но не как таблетка, а как странный леденец, который вроде бы и растворяется, а вроде бы тут как тут. Со временем проходит, говорят. Дурманящий взгляд, странный запах, полузабытый образ - отблески былой славы, которые рвутся на бумагу. Кто ты есть? Нет, не так.... Кто есть не ты? Или даже - Есть кто не ты? Пардакосально. Сотни, тысячи отражений, знакомые люди, незнакомые, книги, фильмы, мысли, события - все отражается. Преломляется и составляет. Что-то. Есть кто не ты? Наверное, тот, кто не ты, это в конечном итоге и остаешься ты. Подлинный революционер недеяния и бездействия, последний оплот безумного существования постоянной, которая не меняется. Ручеек сознания впадает в запруду размышления. И ни-че-го. Снова ни-че-го. Потому что думать нужно либо всегда, либо никогда. Другой вариант - другая игра. Но грязные игры с правилами, которые меняются походу игры - вот в чем прелесть! В них - либо думать всегда, либо вообще не... Остальные - потенциальное мясо. Биологическая масса, груз 200 мыслящей эволюции. Рефлексия - зло. Самообман - бред. Пропаганда - мед мозга, который позволяет верить. Вера - универсальный метафизический инстумент, постоянная переменная. Веришь? Веришь в себя? Вот и молодец. Тогда не бойся проснуться не в свой час. Не бойся смотреть в глаза истории. Истории, которая в глазах у пустоты. Пустоты, которая разменивает монетки. Копеечные - с презрением, пятикопеечные - со смехом, остальные - все реже и реже... Вы говорите денаминация? А как называется процесс, когда деньги все мельчают и мельчают?
Хоть быть юбилейной серебряной двадцатирублевкой...

Понял что у меня зудит последнее время в... о, нет, не там... На подсознательном уровне. Хочется протянуть лапки к книгам Геббельса. Того самого, который министр пропаганды Третьего рейха. Собственно... этим и займусь. Только как-то стыдно идти с подобными поисками в магазин. По почте чтоли заказать...хмм...

Счастливые люди извлекают из памяти радостные воспоминания. Интересно, какие люди достают из закутков своего сознания самые глупые, нелепые и постыдные моменты? Такие, что хочется выть, кричать, зажмуриться и биться головой об стену? Хех...

Понял откуда взялась в моей голове фраза, послужившая основной для имени дневника... Хех, не могу сказать, что меня радует этот ассоциативный ряд. Да и брать чужие идеи, хоть и неосознанно - не слишком-то хорошо. Впрочем, для меня это всегд имело какое-то мизерное значение. Чужие мысли, если они приходятся тебе впору, очень быстро становятся своими...
Да мне, собственно, нечего вам дать. Пыль дней еще не может быть стерта. Я тут кое-что узнал о себе ужасное. Да-да, именно ужасное. Потенциально. Наверное, стоило бы испугаться и начать дуть на воду... Но это не то. Пусть это даже грозит мне проблемами со здоровьем _серьезными_. Но вероятность - это еще не диагноз. Разные они бывают эти вероятности. Особенно у меня.
Задумался насчет судьбы тут... Почему-то остановился на мысли, что у каждого человека существует две судьбы. Одна - из тех, что дается при рождении. Богом. И другая, приобретаемая. Никто не знает, которая из них лучше. Но первую можно принять и после этого уже ничего не изменить. Можно угадать или нет - нам не дано постичь замысел своей жизни по божественному плану. А можно всю жизнь царапаться и кусаться. И приобрести в итоге совсем другую судьбу. Купить. Которая нужна вам? Не знаю... но я помню, как принял свою судьбу пару-тройку лет назад. В том плане, что в один момент понял, что мне по пути со своей судьбой.
Вот скачалася 5ый эпизод "Lost". И это хорошо. Это еще час сказки... Жаль, что я так люблю сказки, наверное? Ну что же делать...не смотреть сказки? Смотреть ужасы? Да бросьте.
Кстати, о фильмах. Посмотрел "Американскую историю Х". Знатное кино... и близкое. Не скажу почему. Кому нужно - тот и сам догадается или в курсе. Хотя... о чем это я? Здравствуй, пустота, читающая дневник Копейки и пятикопеечные монетки не в счет.
Хочется куда-нибудь...уехать? Не то чтобы уехать... но путешествовать. Уже не сбежать, но уехать, чтобы понять, что мне дорого это место...или наоборот не понять и тоже от чего освободиться.
Почему-то перед глазами стоит образ черных масляных капель, которые ползут по какой-то поверхности. Медленно вниз. Странно. Живой такой образ...
Ну раз уж об образах вспомнил... Сегодня ночью я падал. Раз за разом. То с дома, то со скалы, то просто в пустоту. Интересное ощущение. Хорошо, что мне не было страшно.
И это ощущение. Ощущение того, что The game is going. Something changed, you know. Как знать?
Luck. Lack. Lock. Две пары против фулл хауса. Забавный расклад.
Играем...