Нечего и говорить о таком фильме. Действительно ведь нечего, хотя так много говорится и сейчас тоже, наверняка, дофига всего по ходу клацания клавиш здесь появится. После просмотра вполне верю, что Папа и правда сказал: "Так и было.." - именно этого, похоже, Гибсон и хотел добиться. Именно это, похоже, у него и получилось. Очень удачной оказалась находка с озвучиванием - и то, что все реплики звучат на оригинальных языках, и то, что это не пытались дублировать. А мужской голос с женским образом Сатаны дают поистине завораживающий эффект. Штампы получаются? Ага..

Самое прекрасное в этом фильме - то, что он создает тишину в зале, заставляет смотреть на экран, пусть даже там срывают куски живого мяса с почти бездыханного тела. Излишняя жестокость? Увольте.. что ж тогда сказать о пытках инквизиции, о сожжениях заживо, о пытках прошлого века в фашистских концлагерях? Это тоже показывают: что-то осталось в кинохронике, что-то пытаются экранизировать, выливая литры кетчупа с огроменных экранов кинотеатров. Под всё это не находится даже слов: никаких слов не хватит, чтобы сказать что-то правильное матери, у которой отняли сына и которого на её глазах подвергают самым страшным мучениям. Зачем тут что-то говорить. Конечно, можно этому ужасаться, но это было, это наша общая всемирная история - и в каком-то смысле в наших общих руках сделать так, чтобы подобного не повторялось.

Но это обязательно повторилось бы. Уверен, что большинство людей из зала поступили бы совершенно так же, как и толпы иудеев на экране. Они таким же образом кричали бы: "Варрава! Варрава!" и требовали бы распять своего мессию. "Прококов нет в отечестве своём, да и в других отечествах не лучше.." Можно ли винить за это толпу? Она действительно не ведает, что творит, ведомая своими слепыми пастырями, которые имеют глаза, но не видят. Толпа имеет уши, но не слышит. Все боятся того, что это вдруг, внезапно окажется правдой. Во что же они тогда верили раньше? Разве это не свято? Как это может быть? Как может быть неправильной вера десятков поколений до них? В итоге собирается месиво перекошенных лиц, которое с гневом требует выпустить убийцу тел и распять убийцу "душ". А отделяясь от толпы, каждый возвращается в свой мир и вступает в диалог со своим внутренним Я, которое ясно дает понять, что ни в чем, конечно, этот проповедник не виноват, что всё это - ерунда на постном масле.

И всё-таки куда спокойнее чтить субботу и ждать пришествия пророка Илии. Так слепо ждать, что не заметить этого самого пришествия. Все пророки говорили, что они лишь прокладывают дорогу, а за ними уже придет царь. Но кто же поверит в этого царя, если он грозится разрушить храм, но не рушит его; если он проповедует себя сыном божьим, а сам не может сойти с креста. Сойди с креста и они убедятся, уверуют. Да, очень неплохо было бы добавить эпизод с Сатаной в сцену на Голгофе. Так сказать, последнее искушение.. Хотя понятно, что смысла в таком искушении уже не было. Человек, перенесший такое, ни разу не возроптав, еще сумевший после этого поднять крест и протащить его какое-то время под ударами хлыстов, - этот человек перестает быть человеком. Он уже становится кем-то большим. Странно, что фарисеи не усомнились в правильности своего решения. Скорее всего, усомнились, но не захотели терять лица. Как глупо всегда получается - из-за чьих-то душевных передряг или просто предрассудков приходится столько терпеть, хотя всё может быть прекращено по одному лишь слову. Потрясающе было, что он вообще смог встать на ноги. Это что-то нереальное.. а поначалу показалось, что всё будет как-то неправильно - поначалу показалось, что Иисус проявляет малодушие. Всё-таки человеческое начало в сыне божьем давало о себе знать, должно быть.

Единственное, что осталось непонятным в этом фильме - поведение учеников и Магдалены. С матерью Иисуса всё понятно - она его вынашивала, она его рожала, для неё он прежде всего - её собственный сын, а потом уже сын Бога. Горе скорбящей по ребенку матери явно перевесит чашу с горем общечеловеческим, с грехами всех людей и с их искуплением. Но ученики.. показываются даже фрагменты его проповедей, где он им на доступном наречии рассказывал о своей доле, о том, что будет, когда всё кончится. Плач, страдания, скорбь - это всё понятно, но так и не было ни одного счастливого взгляда. Хотя бы когда он уже отошёл в лучший мир. Ведь "Свершилось!" же.. это, пожалуй, промах.. лично для меня. С этим промахом получилась трагедия с трагичным же концом, хотя конец у этой трагедии совершенно другой. Он-то столько и выстрадал только ради другого конца - чтобы они улыбнулись, чтобы они действительно уверовали в то, что он уходит в своё Царство, где и их ждут с распростёртыми объятьями. А этого нет.. так ли уж они верили, если один отрекался по три раза за ночь, а другие смотрели, но не видели?

Крайним остался Пилат. Единственный, кого жаль. И у Булгакова, и в Писании, и здесь. Стрелочник. Но без него? Как же без него? Кто бы еще смог? Ведь кто-то должен был.

На что толкнул фильм? На мысли, конечно. Первая мысль была обыденной и простой, как три рубля. Подойти и уебать по разу каждому, кто не отключил телефон и, более того, принимался сидеть и растирать тему о том, почему же он не может в данный момент разговаривать. Вторая мысль была куда добрее.. захотелось делиться своим счастьем. Хоть с кем-нибудь. В итоге принимающая сторона скромно сказала: "Спасибо" и, кажется, ускорила шаг, отходя от меня, как от тронувшегося умом.