- Близкие отношения, - говорю, - подобны прочной леске. Каждый час, проведенный вместе, чреват еще одной петлей, завязанной узлом вокруг шеи: потому что на этот час леска ослабевает и лишние ее сантиметры выбираются: их хватает как раз на две новые петли: одну тебе, одну мне.
- Ну, предположим, - говорит, - и что?
- А ничего, - говорю, - Это по-своему прекрасно – с каждым положительным часом дистанция неминуемо уменьшается. А число витков – увеличивается. И мы становимся все ближе и ближе друг другу…
- Подожди, - перебивает, - «положительным» - это как?
- Час, который мы провели вместе, - объясняю, - и который доставил нам радость от общения, я называю положительным.
- А, - кивает, - понимаю. Тогда час, который мы грустили друг без друга – отрицательный?
- Совершенно верно, - киваю, - отрицательный. Все, что заставляет леску натягиваться – доставляет нам боль. Когда витков мало и леска еще длинная – это нестрашно, и есть шанс перетерпеть и подождать, покуда леска не лопнет от напряжения.
- А если витков много? – Спрашивает.
- А если витков много, - говорю, - то сперва ты будешь плакать от боли. И я тоже буду - долго плакать. Навзрыд. А потом наступит онемение. Ну, знаешь, если палец туго перетянуть ниткой – он теряет чувствительность. Так же и здесь. Апатия и полное равнодушие.
- Чушь ты городишь, - возражает, - напускное же все. Не раз ведь сталкивались.
- Ага, - соглашаюсь, - напускное. Фальшивое. А сколько раз мы этим друг другу больно делали – помнишь?
- Помню, - говорит, - и тебя догонять приходилось и уйти хотелось - мне. И по лицу тебе надавать - ух, как хотелось тоже!..
- Про тебя могу сказать все то же самое, - улыбаюсь, - тем не менее, что делать-то будем? Леска ведь в плоть уже вошла и кровоток перекрыт наглухо. Чувствительность притупилась. Как валенный сапог теперь…
- Все бы тебе шутить, - морщится, - Что делать? Ну, наверное, не допускать натяжения отношений.
- А как?
- Не знаю. Я, - говорит, - медведь-никакого-мозга-вообще. Мне не положено такие вещи знать.
- И я тоже не знаю, - улыбаюсь грустно, - у меня вот равнодушие и апатия. И голова болит.
Молчит.
Кладу плюшевого медведя обратно на стол, откидываюсь на спинку кресла и долго-долго смотрю в потолок. Над ухом тихо считают бездарно потерянные секунды часы, тяжелую голову клонит в сон. И глупости в голову лезут. Всякие.
Спокойные такие равнодушные глупости.
Про леску, например.

Как это там один популярный бард формулировал?
«А когда одиночество подступает, ну такое одиночество. Как нужно спастись? Нужно взять открыть пачку, медленно снять целлофановую такую полосочку, потом открыть пачку, убрать фольгу, достать сигарету… вот тебе уже и диалог…».