К вечеру, когда я наконец дошла до рок-кафе, глаза у меня были полузакрыты и ничего с этим сделать я не могла. Я была так обдолбана транками первый раз в жизни.
Я вошла в этот непримечательный внутренний двор... Нет, чуваки, конкретно тот вечер я не помню. Но я ходила туда каждый день в течении столького времени, что никакие наркотики не способны выбить у меня из памяти то рок-кафе. Те Текиловые Сны, какими они были в тот странный год.
Внутренний двор какого-то очередного припизднутого государственного здания, маленькое крылечко и дверь в цокольное помещение. Бездарная зеленая вывеска, на которой желтыми буквами значилось – Текиловые Сны. Раздолбанная Ауди 89-ого года, несколько мотоциклов, я как сейчас помню всё это. И мокрые ступеньки. Пять ступенек. Две двери, вторая – с выбитым стеклом, которое я заклеивала скотчем.
В первую минуту невозможно было понять куда именно ты попал. Клубы сигаретного дыма поглощали всё – было слишком холодно, чтобы открывать окна, а в таком маргинальном заведении понятно ни о каких буржуазных заебов типа кондиционера речи не шло.
Я не знаю кто он был такой. Я не знаю, за чьим он столиком был изначально. Мы в то время сдвигали все столы в два больших. Один был байкерско-рокерский, а второй панко-готический. Но в тот вечер он сидел за нашим столом, за рокерским. И вокруг него увивалась эта страшная жирная готка, у которой мы все тогда тусовались, потому что её мать уехала и оставила ей трехкомнатную квартиру.
Она что-то проникновенно говорила ему и время от времени пыталась засунуть в ухо свой язык, а он отрешенно пялился в стену на индейские рисунки и слушал Роллинг Стоунз. Это был мой диск, редкий – rock’n’roll circus.

Я не помню, как так вышло, что мы оказались в одной постели. Навряд ли я на него вешалась - была слишком обдолбана. До той стадии, когда пропадает всякая сексуальность и имеет место быть лишь полный похуизм и пассивная радость по поводу всего происходящего. Скорее всего я просто упала где-то, а он потом упал там же и среди ночи случилось неизбежное.

Что удивительно, секс с ним мне запомнился хорошо. Хотя, если подумать, ничего удивительного. Это был лучший секс в моей жизни, я думаю. Он умел доставлять именно ту боль, какая требуется, не перегибая палку и не воспринимая это как «я должен это сделать, потому что она извращенка и ей это нравится», а просто как «я хочу это сделать»... Утром я узнала как его зовут, и что он учится в Англии. А здесь на каникулах. Далее беседы не вышло, поскольку мы начали пить.

К вечеру я влила в себя около трех литров пива и вырубила травы. Мы как обычно прокуривали легкие, кожу, кости и всё остальное в Текилках, а потом кто-то принес гашиша и стало совсем заебись. Та жирная готка устроила мне истерику, но я была не в состоянии воспринимать её слова хоть более или менее адекватно и она отстала.

Третий день я не помню вообще. Только секс.
А потом он уехал. Просто как раз два.

Я очнулась спустя два дня. Меня морозило на отходных, но ясность в голове была пиздатая. Я позвонила готке, пытась выяснить его адрес или телефон, она сказала, что ничего не знает. Не знали и остальные. Странно или нет...

Два года. Прошло два года, и навряд ли бывали дни, когда я не вспоминала о нем. Я видела его в кислотных галлюцинациях, я корила себя на отходных за то, что недостаточно активно искала его координаты.. Потом успокаивала себя, что для него это, должно быть, ничерта не значило, так что и пусть. Потом я снова закидывалась галлюциногенами и проживала с ним короткую и счастливую жизнь.

Спустя два года я опять оказалась в её квартире и мы рылись в каких-то коробках, искали журналы по пирсингу.. Когда я нашла эти письма, казахстанская трава вмиг отпустила. Содержание было примерно одинаковое – дай мне её адрес. Почему ты не отвечаешь, я же знаю, что ты получаешь мои письма. Пожалуйста, помоги мне с ней свзаться.

Я переписала адрес и телефон, указанные в письмах. мне пришлось терпеть до дома, поскольку у неё отключена восьмерка на телефоне. Я позвонила из дома. Чувак взявший трубку был по-настоящему расстроен. Он держался молодцом, но чувствовалось в голосе. Он спросил кто я такая, я сказала по привычке Соната. Он много слышал обо мне.
Но к сожалению, я не успею на похороны. Они были неделю назад. Он упал с моста, будучи обдолбан кислотой. Тут связь прервалась.

Телефон через минуту зазвонил снова. Я оставила его звонить.

fictional
inspired by acid house

Current music: 5'nizza