Я, конечно, их очень-очень-очень люблю, но любой не выдержит такого натиска. «Натиск» - это когда за тобой бегают по всей квартире с тарелкой кашки, потому что «ты худенькая, как воробушек», «натиск» - это когда за тобой заходят друзья, а им говорят, что ты выйти сейчас не можешь, потому что ты учишь уроки, ведь «Айгочка у нас такая умная, примерная», а ведь ты не вышла к друзьям лишь потому, что сидела, слушала музыку в наушниках, «натиск» - это когда из другого города приезжают бабушка и дедушка, а мама сама в другом городе. А папа не счел нужным оставаться в квартире со своей тещей и сам отправился жить к своей маме. А Айга... А Айга осталась на растерзание старшему поколению.
Иногда они достают своей заботой, иногда доводят до белого каления, иногда умиляют...
В общем, я уже разбила 2 чашки и одну тарелку, хотя раньше такого не было. Господа психологи на такое говорят, что это – внутренний протест. Протест протестом, а я их все равно люблю. Любых.
И они меня любят и воспринимают любую. Они любили меня с синими волосами, они любили меня в красных ветряночных пузырях, они любили меня, когда я тащила к ним в дом всех бездомных котов, они любили меня, даже когда я дралась с соседскими мальчишками. И что-то подсказывает мне, что всегда будут любить.
А как это все-таки приятно, когда тебя кто-то любит...