Репост со сталкофорума, где, по сложившейся традиции, которая не перестает меня изумлять, всем похуй.

Лучший Новый Год

      Я наряжаю елку. У меня будет веселый праздник. Приглашу друзей, выпьем, споем наши любимые песни, посмотрим на фейерверки и слепим снежную бабу. У меня будет самый лучший праздник.
      Игрушки у меня с собой, в рюкзаке, в жестяном ящичке. Медленно открываю. Вдыхаю запах пыли. Достаю первую.
      Это фотография Рыжего. Старая, выцветшая, уголок надорван, на плече пятно, кажется, от вина. Выбираю подходящую ветку, крючком подцепляю фотографию. Становится теплее.
      — Ну здорово, приятель! — кричит Рыжий и от души хлопает меня по спине. Отряхивает бревно от снега, садится, вытягивает ноги в разношенных сапогах. — Я, что ли, первый?
      Киваю. Достаю флягу.
      — С наступающим, что ли? — Рыжий отхлебывает, кашляет. — Хороша!
      Смотрю на него и улыбаюсь. Мой друг.
      — Даа, брат, совсем поседел, — пьет еще. — А шрам этот откуда? Совсем же за собой не следишь, а!
      Тянусь к жестянке. Рисунок, углем и мелом, истерся и скоро совсем осыпется. Это Ива. У кого ни спрашивал, никак не мог найти ее фото. Наверное, их просто нет в природе. Слышу скрип снега.
      — С наступающим, ребята, — Ива всегда говорит тихо. И двигается тихо. Она почти как тень в своей серой одежде, с серыми волосами и бледним лицом. — Присяду?
      — Она еще спрашивает! — хохочет Рыжий и бросает на бревно свой свитер. — Садись, он теплый.
      — Как вы тут? — спрашивает Ива, стягивая винтовку с плеча.
      — Я-то как всегда, — Рыжий протягивает ей фляжку. — А этот вот товарищ, глянь, совсем осунулся.
      — Кушаешь плохо, — Ива вздыхает и начинает рыться в рюкзаке. — Ничего, мы это исправим. У меня тут где-то завалялось…
      Улыбаюсь. Достаю третью игрушку. Трубка с рисунком-птичкой на чашке. Трубка Робина. Я уже слышу, как он напевает: «Иди за солнцем следом…» — пробираясь через лес.
      — Хоть этот путь неведом… Добрый вечер, компания, — Робин смотрит мимо нас, как обычно.
      — Здорово, слепошарый! Дай я тебя обниму, сто лет не видел же! — Рыжий вскакивает, обегает костер.
      Робин протягивает ему книгу:
      — По-моему, это про тебя.
      Я не вижу, что написано на обложке. Я достаю следующую игрушку. Она — напоминание о друге. Она помогает ему прийти сюда, к одинокому костерку посреди зимнего леса. Помогает найти дорогу оттуда, откуда обычно нет пути.
      В старой жестянке двенадцать игрушек. Я развешиваю на ветках их все. Это моя гирлянда, которая светит ярче солнца. Все, кто дорог мне, все здесь. Выходят из-за деревьев, как ни в чем ни бывало, рассаживаются вокруг костра. Травят байки. Дивятся моей седине и своей неизменности. Смеются.
      Я счастлив, когда слышу этот громогласный взрыв нашего общего хохота.
      Я выметаю из памяти всё ненужное. «Знаешь, Рыжий умер. Застрелили почти у самого города». «Дэйв! Дэйв, очнись, черт тебя дери! Дэйв, чтоб тебя, не смей умирать!» «Знаешь, я уже… я всех вас очень люблю… вспоминайте иногда…» «Я разорву этих ублюдков! Да как у них на нее рука поднялась! Убью!..» Я забываю, что я последний.
      Они все здесь. Со мной.
      Пока я их помню, они со мной.
      И у нас будет самый лучший Новый Год.

29.12.09 © Неруки Неногами