Увидел в толпе обычных людей прекрасное женское лицо. Неяркое на первый взгляд, оно было полно тайной женской гордости, которая рождается от осознания ценности своего предназначения в этом мире, и женского смирения, и тайной женской радости, рожденной от исполнения этого предназначения, и поэтому не зависящей от внешних обстоятельств. Оно светилось неярким внутренним светом, который ценее любой мишуры и который делает женщину неотразимой в глазах мужчины.
Глядя на нее, я видел лицо своей жены, обнимающей двумя руками живот и прислушивающейся к тому, как у нее под сердцем шевелится будущий Миша. На этом свете я не видел и не знаю ничего прекраснее этого.