Под определенным углом существование одинокого человека очень ограничено. Оно скучно, неинтересно, однообразно. Вроде бы он сам себе бог и судья, но, возможно, именно этой кажущейся свободой он себя замыкает в четыре угла. Да, четыре угла. И существование кажется пустым только с одного угла. Хочешь новых красок - обойди чуть со стороны, встань спиной к источнику света, смотри, чтоб он не слепил тебе глаза, и увидишь, что даже одинокий человек вполне доволен своей жизнью. Возможно, он один потому, что ему так удобнее, возможно, так просто пока что сложилось на данном этапе. При желании он во всём найдёт положительные стороны - ответ, к примеру, надо держать только перед самим собой. Может, еще перед матерью, если она еще жива.

Вольница достаётся не так легко, как может показаться. Вроде бы, куда проще - послать всех кругом куда-нибудь подальше, оборвать все концы, обрубить все соломинки и нырнуть в кроличью нору. Так ли легко это даётся, как кажется. Каждому своё. Цену ошибки в таких ситуациях каждый обычно узнаёт уже после её совершения - не дано человеку предугадать всех возможных вариантов. Хотя бы потому, что совершает он эти ошибки в обществе таких же людей, которые тоже могут делать ошибки и/или совершать неадекватные поступки, разрушая при этом самые уверенные планы. На чужих ошибках можешь начать учиться только тогда, когда уже нагородишь целый погост своих собственных. Потом всю оставшуюся жизнь будешь мысленно возвращаться на это кладбище благих начинаний, попытаешься донести сухие строки эпитафий с серых плит до своих детей. Но дети не приемлют смерть - они ведь только увидели это солнце, зачем им смерть, если они еще не видели затмения и хождения по костям? И дети будут участливо кивать вам головой, будут бубнить о том, что они все поняли, - только для того, чтобы вы их оставили в покое. Только для того, чтобы они могли спокойно уйти от вас, уже почти впавших в маразм на почве боязни за судьбу ребенка; только для того, чтобы уйти куда-нибудь за околицу и начать освоение собственного полигона ошибок.

Это и будет вольница - совершать свои ошибки, самому же за них отвечать. Но рано или поздно, скорее всего, захочется с кем-нибудь поделиться своим опытом, захочется увидеть понимающий взгляд, сведенные в серьезную полоску губы, участливо лежащую на плече руку. Взять любимые пальчики, которые так легко помещаются в ладони, перебирать их своими, наблюдать за тем, как они немного подрагивают - то ли от волнения момента, то ли от маленькой щекотки, которая рождается этим перебором. Что в одиночестве? Когда ты один, ты свободен от всех, кроме себя. Тебе никто не нужен, но и в тебе особой нужды тоже нет никому. Ты несешь свой крест один и с каждым шагом он тяжелеет, будто наливается свинцом, увеличивается в размере, будто распухает от палящего солнечного света; с каждым шагом слабеют руки и перестают слушаться ноги. Хочется присесть, отдохнуть, положить крест рядом - он ведь все равно никуда не денется. Хочется пить. Но подаст ли кто-нибудь стакан? Если и подаст, то только с тем, что хорошо горит. Жажда никуда не исчезнет, появится притворное веселье, глаза затуманятся пьяным угаром, а с утра пить захочется еще больше. Никто не встретит тебя с работы, не приготовит тебе настоящего турецкого кофе, не свернется подле тебя калачиком на мягком диване. Похмеляйся, если сможешь, бери крест и продолжай путь Сизифа.

Current music: Запасный выход - Через вечность напролом (куски) - Бытие