Несколько бесячи мои жалкие попытки ровно подшить тюль. Кто придумал настолько уёбищное полотно? Оно испускает искры и щиплет меня за волоски. Все мои швейные навыки поросли пиздой.
Действительно ли ежедневные записи структурируют мысли? Правда ли подобными упражнениями можно научиться сносно писать? Я почти отчаялась.
Нет никаких историй, паршивая скукота.
Папа один раз пришёл на мой спектакль, я видела его второй раз в жизни. Он расплакался и всучил шоколад. Тогда мне было все равно, теперь не очень. Даже не знаю, жив ли он и где живёт. Старшая его дочь умерла от рака в тридцать лет. У него есть усы и толстая мама, оперная певица. Ещё большая кучерявая псина, которая умеет говорить "мама". Больше ничего не вспоминается.