Проснулась я от спора.
- Накрыть её нужно!
- Зачем, балда?
- Да затем, что бы температуру сбить, овца!
- Я?!
- Извини….
- А в глаз?!
Я поняла, что они перетащили меня в домик. Как я умудрилась не проснуться?!
- Оль… - Светка легонько тронула меня за плечо.
- Чего? – в сумерках я уже с трудом различала их лица.
- Оль, у тебя температура.
И тут я действительно почувствовала, что что-то не так. Суставы ломило, голова болела. А горло напоминало наждак. Странно, но сегодня я чувствовала себя вполне здоровой.
- Чаю вскипятите…. И пока всё. А дальше посмотрим.
Я снова закрыла глаза. Но дальше было только хуже.
- Наверное, это от воды…- голос Светки доносился, словно из-за ваты. Она наклонилась ко мне:
- Воду пила? Холодную?
Я лишь кивнула головой.
Вернулся Андрей с чашкой чая. Вместе они напоили меня, укутали, и сели рядом совещаться. Я словно проваливалась куда-то, потом возвращалась и могла слышать отдельные реплики.
- Блин, свинство, какое! Если не полегчает, придётся завтра ехать в город.
- Что, на электричке её повезём, что ли?
- Ну-у-у… можно тачку поймать.
- Бестолочь! А деньги откуда?
Андрей наклонился ко мне:
- Оль, ну ты как?
Я лишь моргнула в ответ. Говорить абсолютно не хотелось. Хотелось уменьшиться в размерах, скукожиться под одеялом и то ли спать, то ли дремать, но только не двигаться.
Светка встала:
- О, нате вам, ещё и дождь впридачу.
В ответ на её слова прогремел гром. Светка отскочила от окна и, повернувшись к Андрею, скорее проблеяла, чем проговорила:
- Там… кто-то в саду…. Андрей! Погляди!
- Да кто там может быть?
Всё-таки он встал и посмотрел в окно:
- Да нет там… - начал, было, он – а… нет…. Сейчас вернусь!
Он выскочил из комнаты, а Светка понеслась вслед за ним. На мгновение воцарилась тишина, а затем прогремел такой раскат грома, что даже я зажмурилась и поплотнее закуталась.
При новом раскате грома в комнате появился человек. Я помню лишь то, что он наклонился надо мной, взял на руки. Сопротивляться я не могла. Но, увидев его глаза, честно говоря, мне захотелось заорать и как можно сильнее. Потому что его глаза не были глазами человека. Больше я ничего не видела.