Просыпалось. Тянуло пальчики. Тёрло глазки. Таращилось сонно. Солнечным зайчиком прыгало — а там, что а там, а там? Весеннею капелью динькало — дай, дай, дай!

Смотрело. Любопытничало. А нянька-туча ворчала сердито, ловила: — куда, егоза, собралося? Замерзнешь, простынешь ещё.

Обиделось. Заплакало. Спряталось под одеяло. А терепения не хватает — нет-нет, да и выглянет, блеснет лукавым взглядом.. А нянька баюкает, утешает. Пригрелось. Задремало. Успокоилось. Налого ли? Солнышко...

Стихи: Тарзанка

... и, сердце зажав в ладошке,
пойму, что - времени мало,
и буду им греть окошки
зимующего вокзала.Бессонница приходит и говорит….
Заставляет слушать.
Перестук дождевых капель. И страшное ночное одиночество, когда бездомным псом бродишь по квартире, не найдя угла, куда можно приткнуться. И тихонько повыть, жалуясь луне. Да так и уснуть на полувсхлипе.
чтоб ты, если вдруг вернешься,
смогла бы увидеть город.
приедешь и улыбнешься...Бессонница приходит и говорит….
Заставляет слышать.
Этот шёпот внутри тебя. И вновь шагать и шагать по квартире, потому что лежать и пялиться в потолок слишком уж невыносимо.
но что я могу другого?!
и - ЧТО я могу?! заплакать?
так это когда спасало...Бессонница приходит и говорит….
Заставляет вспоминать.
И зажимая уши руками, ты молча кричишь. Потому что слёз больше нет. И не вспоминать невозможно.
уж лучше соленым капать
на грязные стекла вокзала.
уж лучше дышать и верить
до дырочек до стекольных,
что ты когда-то приедешь.Бессонница приходит и говорит….
Заставляет считать.
Ещё четыре часа до рассвета. Ещё два шага до противоположной стены. Ещё 30 дней тому назад…. Ещё сколько ночей…..
и - сердцу уже не больно,
и - можно зажать в ладони
комочек горячий этот. Бессонница приходит и говорит.
Заставляет думать.
О том, что было бы, если бы… И никуда не деть это дурацкое сослагательное наклонение!
и долго стоять на перроне.
и ждать – не – дождаться лета ...Бессонница приходит и говорит.
Заставляет жалеть.
О словах, поступках, просчётах, ошибках, встречах, обещаниях.
Рассвет заставляет надеяться.
А вдруг?!

Дом был стар. Он помнил всё. Даже лица своих первых жильцов, многие из которых уже умерли. Помнил все события, более или менее значимые, и которые обсуждались на лавочках возле подъездов. Дети росли на его глазах. По его лестницам сначала слышался лёгкий топоток ножек, затем весёлый перестук каблучков, затем уверенные шаги, а рядом лёгкий топоток детских ножек. Он встречал новых поселенцев, стараясь, чтобы они увидели какие красивые клумбы возле подъездов, как чисто внутри, и как совсем мало трещин….. Он провожал в последний путь, тоскливо поблёскивая стёклами. Он просыпался с рассветом и осторожно прикрывал дверь за теми, кто уходил в такую рань. Засыпал, когда погасало последнее окно, или вообще не спал, смущённо отворачивался от парочки на его подоконнике. Он ждал с работы. Он думал над экзаменационными вопросами или трудной задачей. Он ж и в ё т. Живёт нашими жизнями. Наверное, так будет всегда. Люди будут приходить и уходить. Жить и умирать. Переезжать. А он будет нас встречать. Будет ласково светить окнами навстречу. Вот он я! – смотрите. Здесь стою. А вы куда пошли? Не заблудились ли? Вас ведь ждут. Он живёт в нас, как мы живём в нём.
…. Дом смотрел в зимнее небо, ловил снег и думал о том, что скоро весна, и опять у кого-нибудь потечёт крыша. Даже в том месте зачесалось. Он нахохлился и терпеливо ждал, когда же погаснет последнее окно. Там вместо того, чтобы готовиться к экзамену, стояли, курили в форточку и сочиняли сказку. Про старый дом.

Первый вопрос был пустяковым, и я тут же принялась поспешно освещать второй... Ручка напряжённо скрипела о шероховатую поверхность желтого листа бумаги: череда поспешных зарисовок, безобразный до абсурда, искаверканный напряжением почерк... И волнение... трепещущая волна, заставляющая сжиматься в крошечный комочек, подобно котёнку в подворотне, что прячется от промозглого, пробирающего насквозь холодного ветра...
Мой взгляд растерянно упал на прозрачное, чуть запотевшее стекло окна, за котором падал в своём неумолимом танце снег... Хлопья летели, подобно белым мухам, навстречу друг другу, сталкивались в полёте, становясь единым целым, оседали пушистым, белоснежным покрывалом на карнизе и воротниках случайных прохожих. Где-то на невероятном расстоянии, внизу, за широкой полоской дороги теплилась спасительная будка остановки. Рядом топтались тонкие и совсем крошечные фигурки людей - маленькие разноцветные пешки, марионетки кукольного театра, дразнящие и недосягаемые...
Хотелось оказаться там... Скользить по тропинке и не думать ни о чём - просто тотально освободить мозг и впустить в него вакуум... Хотелось потерять себя на мгновение и, может быть, даже сойти с ума...
Чтобы не думать...
Взгляд соскользнул с продрогшего карниза и пополз куда-то к противоположной стене аудитории - туда, где стоял длинный, покрытый белой скатертью экзаменационный стол... Два экзаменатора занимали за ним свои почётные позиции: заведующая кафедрой Новикова и доцент Сизова... Меньше всего на свете мне хотелось попасть отвечать к Сизовой, хотя, мои одногруппники наверняка думали иначе... Сизова приходилась мне двоюродной тёткой... но несколько лет назад между ней и моим отцом разыгрался конфликт... С тех пор она категорически не признавала нашего родства и здоровалась сквозь зубы (если вообще здоровалась)...
А вот Новикова, похоже, была в отличном расположении духа... Как всегда в толстых очках и с невероятным обилием серебряных перстнев на пальцах, она приветливо улыбалась экзаменующимся... Может быть, улыбка была ещё одной каплей в озере волнения, что наводнило крошечную аудиторию...
Я встала со своего места - ноги мои при этом предательски тряслись - чтобы подойти к плакату и переписать с него принципы диагностики холеры...

Проводив почти неосязаемый, плоскогрудый силуэт Ирины до самой двери, я, особо не расстраиваясь, подсела к Вике Захаровой и Любе Гузаевой, и мы принялись вместе повторять разные типы тифов. Точнее, повторение сводилось к тому, что мы спрашивали и переспрашивали друг друга о том, что наша память напрочь отказалась усваивать. В уголке Лёшка яростно нашёптывал по телефону Аньке Алексеевой ответы - сия хитрость заключалась в том, что у Аньки под волосами скрывался наушник...
Наконец, из двери преподавательской показалась успокоенная Ирина. Кто-то за моей спиной заметил: "Попила девочка чаю с любимой подружкой". Спокойно, словно бронетранспортёр под обстрелом, она проследовала к своему стульчику и отложила тетрадку...
- Ну что, освободят тебя? - не промедлила таким невинным голосом поинтересоваться Вика. Я так и не поняла - то ли ей действительно было интересно, освободят Ирину или нет, то ли она просто хотела съязвить, хотя повода злиться, в принципе, не было...
- Я не об этом спрашивала, - заявила Ирина.
Я тихонько хмыкнула в ладонь. Ну конечно, Вика, как ты не могла догадаться, что у нашей Ирины полно общих тем для разговоров с преподами... Помнишь. как в прошлом году Мишка с Димкой застукали её в день отработок в кабинете у Брутцовой, пьющую чай с аппетитными пирожными? Мы с девчонками ещё не верили, таким абсурдным это предположение казалось... а потом, как то раз, по возвращению с лекции по хирургии, Женька это подтвердила, и я поверила...
Дверь распахнулась, и из полутьмы кабинеты высыпала Машка со счастливой улыбкой... Не съели... Не растерзали... Всё отлично

Ну как? Более-менее элегантно или всё же по глазам режет?
Жду отзывов и предложений (критичность чур не скрывать)... : )
Или - ещё один вопрос - в каких тонах Вы бы сами оформили этот клуб?

Странно... последнее время пишу чересчур личное...
Судьба столь смелой моей писанине - валяться в компьютере в виде сухого Вордовского документа... потому что выставить в инет Это я, вероятнее всего, не осмелюсь...

Был он очень красивым. Снег шёл большими пушистыми хлопьями, украшая собой всё: улицы, дома, магазины, прохожих.
На широком карнизе, сидела серая мурка и с нетерпением заглядывала через широкое окно в магазинчик. Она ждала хозяйку. А та, как назло задерживалась. Поздно ведь уже. Мурка нетерпеливо переступила лапками. Поздно и холодно. Темно. Мало ли плохих людей. Кому об этом, лучше кошки, известно? Кто-то подошёл и встал рядом. Серая посмотрела наверх – нет ли какой угрозы? Вроде бы опасностью от прохожего не пахло. Даже скорее, наоборот. Пахло от него молоком и хлебом. Это ещё что? Рука человека протянулась и погладила кошку. Та уж было, собралась, как обычно, фыркнуть и выпустить коготки. Однако вдруг мурка поняла, что угрозы-то никакой нет, да и не может быть, поэтому с удовольствием подставила ухо, чтобы его почесали. И не заметила, как вышла хозяйка.
- Эй, не трогай кошку, ты!
Человек немедленно отнял руку. Послышался немного глуховатый, но приятный голос:
- Простите, я не хотел ничего плохого. Вижу, сидит кошка. Подошёл погладить.
- Это моя кошка. Она меня ждёт с работы.
Кошка наконец-то соскочила с подоконника, и хозяйка, молодая женщина, лет 25-ти, быстро подхватила её на руки и извиняющимся тоном произнесла:
- Просто мало ли дураков на свете. А она же всего лишь кошка, не всегда сможет за себя постоять.
- Нет-нет, что вы! – перепугался незнакомец, - я просто хотел погладить, честно! К тому же кошка красивая….. А как её зовут?
- Вообще-то, нас с ней зовут одинаково – Машами.
- Красивое имя – Мария. У меня мама – Маша.
- Ну, надо же!
- Вот, просто вышел прогуляться под снегом. Красиво сегодня, не правда ли? Не составите ли вы мне компанию?
- Я даже не знаю……
- Нет, если вы очень заняты, то не стоит. Я прогуляюсь один. Просто под таким снегом надо обязательно гулять вдвоём.
- Надо же……
- Простите, я, наверное, утомил вас. Просто, когда у меня день рождения меня иногда посещают философские мысли.
- А у вас сегодня праздник?
- Можно и так сказать. Завтра вернее. Хотя я родился в полночь, знаете ли.
- И сколько вам, если не секрет?
- Называйте меня на «ты».
- Тогда и ты тоже перейди на «ты».
- Хорошо. Лет мне очень много, сейчас я иногда с трудом вспоминаю, какой же мне год.
Маруся рассмеялась.
- Вот, видишь, как на тебя этот снег действует? А под звёздами гулять ещё лучше.
- Это не всегда возможно. Утром на работу вставать, да и вообще одной гулять как-то…..
- Да-да, конечно. Просто нужно иногда вспоминать про существование неба и поднимать головы от земли. Ну, вот и ваш дом.
Обе Маши подняли глаза. Действительно, их подъезд.
- Как я вас обоих заболтал. Ну что ж, спасибо за приятную компанию.
Незнакомец поднял шляпу:
- Всего доброго.
- До свиданья.
Он исчез за пеленой снега.
- Странный, да? Проводил и даже не напросился на чашку чая.
Кошка муркнула.
- Надо же бывают ещё такие. Ой, я даже с днём рождения его не поздравила. Кстати, а какое завтра число, а, Машунь?
Спросила и замерла. Завтра было Рождество. Вернее, сегодня, в полночь, должна будет загореться Звезда. Возвещая всему миру, о том, кто родился много – много лет назад……

ага... укатили... на канклав...

Было всё…. А потом ничего. Лишь пыльца поблёскивала кое-где…. Да помятое крыло немного болело. Было всё…. Но всех практически объединяло одно. Желание поймать. Ухватить трепещущие крылышки, почувствовать на своей ладони тепло хрупкого тела.
Но бабочка всегда улетала. Опахивало ветром от стремительного взмаха крыльев. Горстка пыльцы на ладонях и лёгкий запах. Неуловимый запах цветов, лета…. Ощущение горячего солнца…. И тоскующим взглядом провожали улетающую красавицу, понимая, что не поймать её…. По крайней мере, им….
Однажды бабочка увидела его. Намеренно пролетела рядом. Ничего. Он лишь с улыбкой смотрел на неё.
- Почему ты не ловишь меня? – удивлённо. Все бабочки отличаются прямолинейностью.
- А зачем? – пожал плечами.
- Все всегда хотят поймать бабочку.
- Я не все.
- Разве я тебе не нравлюсь?
- Нравишься. Но только такая. Порхающая. Я не люблю ловить бабочек.
- Вот как….
- Разве это бабочки? Бабочка красива только в полёте. Тогда, когда летит к своему цветку.
- А разве те, пойманные, не бабочки?
- Нет. Бабочка, лишённая возможности летать, уже не бабочка.
- Странно….
Она порхала вокруг него, обсыпая пыльцой с крыльев. Он лишь улыбался в ответ:
- От тебя пахнет летом. Цветами, а если закрыть глаза, то можно подумать что стоишь на лугу.
Бабочка недоверчиво порхала вокруг, не решаясь сесть ему на плечо. Он протянул руку, она отшатнулась. Мимолётная улыбка, взмах рукой…. – У каждой бабочки есть свой цветок, а у каждого цветка своя бабочка. Жизнь цветка наполнена ожиданием и любовью. С самого рассвета, раскрывая свои лепестки навстречу солнцу, он думает: «Когда же прилетит моя бабочка?». А знаешь, какая самая большая мечта у цветка? Встретить рассвет вместе со своей бабочкой.
Он ушёл. Она долго думала над его словами – « Цветок любит свою бабочку. И мечтает увидеть её, встретить рассвет вместе с ней…. А они хотели меня поймать….».
Вскоре они снова увиделись.
- Привет! – она весело порхала вокруг.
- Привет! – он улыбнулся.
- Послушай, в прошлый раз ты сказал мне, что цветок любит свою бабочку. А бабочка любит свой цветок, так почему же они не могут быть всегда вместе? Ведь это так просто….
- Для цветка счастье – ждать…. Он живёт ради своей бабочки, ради того, чтобы его бабочка всегда могла летать. Представь себе, какое это для него счастье – когда она вновь и вновь прилетает к нему. Каждая встреча – это нечто новое. Каждый раз цветок просыпается с ощущением счастья, ведь сейчас должна прилететь его бабочка. А может быть, цветок боится, что если они будут вместе, не разлучаясь, то бабочка потеряет для него свою неуловимую прелесть. Или он слишком привыкнет к ней и уже не сможет без неё. Ведь когда она прилетает каждый день, она кажется ему сказочной. Полуявью, полусном, навеянным жарким полднем. Иногда цветок думает, что никакой бабочки нет – это всего лишь сладкий и приятный сон. Всего лишь грёзы.
Она подлетела поближе, но он не протянул руки.
«Жаль, я бы обязательно села….»
- Цветок шепчет ей о том, как она красива. А бабочка пересказывает ему всё то, что видела за пределами луга. Цветок смеётся, он считает, что никакие красоты мира не могут сравниться с красотой крыльев его бабочки. А потом она снова улетает, и цветок начинает жить ожиданием.
- И всё-таки не могу понять…..
- Ты поймёшь….. Ведь это прекрасно видеть свою бабочку каждый день. Их отношения похожи на солнечный зайчик. Он есть, он вот… но его нет. Неуловимо, словно твой запах…. Запах бабочки….
- А бабочка?
- Она тоже любит свой цветок. Она узнает его среди тысяч точно таких же на лугу….
…. Он ушёл…. И ей почему-то взгрустнулось. Она нравилась всем. И все мечтали её поймать. Но никто не считал, что её крылья - это самое красивое, что только может быть на свете.
Она испугалась – а если она больше никогда не увидит его?
Наутро, выход из подъезда она нос к носу столкнулась с ним.
- Я подумал, ведь у меня нет того, кто бы мог прилетать ко мне и рассказывать новости со всего света….
Бабочка улыбнулась и села на протянутую руку….