| Ярвох. "Архив" |
| ...Я всегда могу бросить... | |
|
Сергей Андреевич мрачно смотрел на руки врача мнущие его бок. - Такие дела... - сказал доктор - Пьёте? - Пятьдесят перед обедом и столько же вечером. Водочку. - Если не хотите идти к циррозу такими же темпами придётся бросить. Сергей Андреевич посмотрел на свой худой бок и печально вздохнул. Старый врач совершенно правильно понял этот вздох и попытался успокоить пациента: “Всё это пустяки , по вашим глазам вижу что у вас есть сила воли , ну а если она есть , то бросить пить ничего не стоит.” Сергей Андреевич тайком посмотрел в зеркало на свои глаза , и его стала буквально переполнять гордость за себя. - Да , что касается силы воли , то этого добра у меня не занимать... - Задумчиво проговорил Сергей Андреевич. - Вот и здорово - Пытаясь выразить воодушевление , устало произнёс затраханный врач районной поликлиники. Я тут вам пропишу пару препаратов , пройдите курс , а потом опять на приём. Всего хорошего. “Следующий!” - хриплым и безнадёжным голосом то ли прокричал , то ли проскрипел доктор , прикуривая одиннадцатую за утро “Приму”. Сергей Андреевич шел к себе домой. - Да , подкачала печенка , на. Хренатень всякую творит в организме , будто он её. Но раз есть сила воли , то я еще многое могу! Да , к слову последние запасы я вчера употребил , всё же легче будет.Кисмет! - Вставил он любимое словечко , прочитанное еще в зелёную студенческую пору. Подходя к дому Сергей Андреевич загляделся на витрины палаток , уставленные батареями различных бутылок. - Девяточка , на , “Исток” родненький...Да кому вы нужны натощак! - Вспомнил он о силе воли. ”Беленькая?” - Меня всё равно не соблазнишь! У кого есть сила воли тот ничего не боится! Я даже доказать это могу! Вот куплю пару бутылок и домой отнесу , а пить не буду! Раз у человека есть сила воли... Придя домой он убрал водку в обшарпанную тумбочку и стал стряпать себе ужин. Дожарив яичницу он крепко задумался: - Купил. Убрал. А я еще больше сделаю! Я на стол поставлю! Да еще и открою. Раз уж у меня есть сила воли , то мне это как слону дробина , на. Открыл бутылку. Посидел , но взгляд его всё время почему-то фокусировался на бутылке. Подумал. Поковырял вилкой в успевшей остыть и слегка подсохнуть яичнице. И вдруг решил: - А я еще больше сделаю! Вот возьму и налью грамм сто , нет сто пятьдесят. Да еще и выпью! Почему бы человеку с силой воли не выпить? Раз у меня есть сила воли то можно над собой и поэкспериментировать. Он хватил водку залпом. Закусил. По телу разлилось привычное тепло. - Нет , я даже больше сделаю! Я еще стольник хватану! Сергей Андреевич выпил , сморщился , покряхтел. Доел остатки яичницы , подмигнул своему отражению. - А я еще больше сделаю! То , что обычно никогда ни делал! Я еще выпью сто пятьдесят , нет двести! Да и почему не выпить? Это во-первых приятно , а во-вторых у меня есть сила воли и я всегда могу остановиться. Он выпил стакан , и ошалело хватая ртом воздух произнёс: “Черт побери! Почему сильный человек не может выпить еще? Может! Раз у человека есть сила воли...” Часов в одиннадцать к Сергею Андреевичу пришла женщина , с которой он иногда проводил время и застала такую картину: Сергей Андреевич сидел на полу кухни , сжимая бутылку с остатками водки и смотря в упор на мусорное ведро говорил ему грозя пальцем:”Может ты Лёха и не можешь , а я могу! Да я нажрался , я это сознаю.Мало того я сделаю даже больше - я теперь каждый день буду напиваться! А всё почему? - А потому , что когда у человека есть сила воли , то он может пить , и-ик , и ему ничего от этого не сделается. А у меня , пойми ты , олух , сила воли есть , а раз у меня есть сила воли...” DIXI 10.07.1998 г. н. э. [ притчи, истории ] |
|
| Источник: "Архив" | URL |
| Ярвох. "Архив" |
|
Все совпадения с реальными людьми и событиями объясняются злонамеренностью автора. При написании произведения ни одного Майкла не пострадало. Генеральный спонсор произведения – пиво «Пьетрович». Пьяные Войны. Эпизод I.НАЧАЛО. Давным-давно, в далёкой, далёкой галактике… Жил был человек. Жил себе никого не трогал, возделывал деревья. Ибо любил он их. Так же любил он разные всякие излишества. Причем деревья и излишества были связаны нерушимой мистической связью. Природа этой связи и её следствия в своё время так и не смогли понять даже в знаменитом Гадюкинском университете, что согласитесь, говорит о многом. Говорят так же, что именно исследование на эту тему и послужило причиной закрытия этого университета, так Управление “У” Имперской Стратегической Безопасности посчитало данное исследование противоречащем поправке Петрова – Водкина и приказало аннигилировать всех кто имел к этому отношение. Но всё это грязные инсинуации, кидающие тень на самое справедливое в мире государство. Однако ж углубились мы не в тот гиперспейс и надобно бы нам возвратиться. В общем, жил – был человек. И звали его Майкл. Майкл Стражник Икай. И был он не просто Стражником Икаем, а целым Капитоном, правда что это за звание из-за жуткой секретности никто не знал, но надо полагать не маленькое. Как все принадлежащие к касте Икаев наш герой был весьма представителен. Сие представительство выражалось в основном в фигуре, а фигура была знатная. Представьте себе массу Тунгусского носорога при росте Первого Фюрера Империи, а так же при этом добавьте волосы цвета спелого топинамбура и кожу павианьего цвета. В общем красив был наш Стражник. Хоть и с излишествами. Но, правда, он с ними боролся. Ему просто это нравилось. Но пока рассказ пойдёт не об этом, а о Великом Подвиге Стражника Икая. Однажды, сидел Майкл в секретной крепости Икаев и пил пиво “Пьетрович”, названное по имени великого Икайского подвижника Пьетровича. Который прославился тем, что ничто не могло его просушить. И во время сего наиприятнейшего занятия раздался сигнал зуммера извещающий о Всеобщей Тревоге. Повсюду разносился суматошный стук австралийского синхронного дятла. Майл от неожиданности даже пролил пиво! “Синхронный дятел” – подумал Майкл – “Это же высшая степень тревоги!” И, заглатывая на ходу оставшуюся в кружке последнюю пинту, он побежал в Центр. Бежать ему пришлось не долго, потому что Центр находился в соседней комнате, однако пиво допить он успел, потому как знал, что в Центре сегодня дежурит Филин, а к нему с пивом лучше не показываться, ибо он свято блюдёт Сухой Закон. В Центре быстро выяснилось, что Филин сегодня проблюл Сухой Закон уже восемь раз и поэтому перепутал кнопки тревоги. Вместо того, что бы просто постучать Майклу в стенку он поднял на ноги всю крепость. Вся крепость состоящая из одного взвода очень сильно ругалась. Когда всех сбежавшихся удалось успокоить и разогнать по рабочим местам Филин поведал Майлу следущее: “Сучка” – сказал Филин (А надо заметить “Сучка” это не оскорбление, а секретное уважительное обращение Икаев) _ “Так вот, сучка. Нам поступило сообщение, что на тайно дружественной нам планете Верхние Грязи в урановых рудниках пропала принцесса Валентина. Ты должен её спасти. Любой ценой. Это приказ Сам – Знаешь – Кого. “Уроды!” - воскликнул Майкл. “Молчать когда разговариваешь со старшим помощником младшего держателя накладного уха Сам – Знаешь – Кого!” – сразу психанул Филин. Но потом успокоился и уже другим тоном предложил: “Пиво будешь?” “Буду” – не стал ломаться Майкл. Хотя что-то до боли знакомое в глубине души привычно подсказывало ему, что утром будет плохо. Но Майкл никогда не стал бы тем, кем он стал, если бы слушал какие – то там голоса. Между тем Филин уже откапывал из-под груды старых носков двадцати литровый бочонок пива. - «Заветное достаёт. Что-то тут не чисто.» – подумал Майкл. «Да и вообще когда это Филин так проставлялся?». Майкла начали терзать смутные сомнения. Но практически сразу они уступили место более приземлённым мыслям, а именно: «Всё ли пиво мы сейчас выпьем?» Но потом и они отступили. И понеслась. В процессе пития выяснилось, что Филина никто не понимает, Майкла недолюбливают женщины (просто не успевают), весь мир бардак, а они вдвоём самые крутые. Так же выяснилось, что лететь на Верхние Грязи Майклу надо уже сегодня вечером, а из дополнительного денежного довольствия Майклу полагается только брошюра «Как размножаются ёжики. Из личного опыта.» под редакцией Максуд – оки. Это так разозлило Майкла, что он от полноты чувств ударил Филина по голове табуреткой. Табуретка сломалась, а Филин поперхнулся пивом. В общем, завязалась драка. По истечению оной, распивая уже сорока литровый бочонок пива Майкл признался Филину что он не хочет выполнять приказ, а Филин в ответ признался Майклу что он имажинист. После чего веселье продолжилось с новой силой. Не знаю уж, кто из них первый предложил поиграть в компьютер, но последствия этого действия оказались занимательны. В течение получаса они резались в звездные войны, прежде чем поняли, что на самом деле играют не в компьютерную приставку, а сидят за командным пультом ракетной системы крепости. Поняв это, Майкл срочно протрезвел и решил, что ему лучше всего в данной ситуации оказаться где-нибудь подальше, так что Верхние Грязи подходили как нельзя лучше. Торопливо натянув на брюхо ржавую кольчугу, Майкл побежал к своему десантному крейсеру. Уже уходя в гиперспейс Майкл, оглянувшись, увидел Филина, пытавшегося стоять на стартовой палубе и махавшего ему в след грязным носовым платком. Что-то тут не чисто подумал Майкл, но навалившаяся перегрузка отключила его сознание и он только успел подумать, что он еще об этом пожалеет… Но было уже поздно, корабль уносился к Верхним Грязям. [ притчи, истории ] |
|
| Источник: "Архив" | URL |
| Ярвох. "Архив" |
|
- Вот, в этом сарае и содержались… под стражей. – растерянно сообщил пан Годзилецкий. - А где ещё два? – поинтересовался пан Артемий. – Двух то хоть сберегли? - Два… да должны быть здесь… - Это что же, вы и проверить до сих пор не удосужились? – изумился главный дознаватель. Пан Петровский, тяжко вздохнув просунул голову в развороченный косяк. Внутри сарая было очень пыльно и что либо разглядеть не было никакой возможности. - Эй, есть кто-нибудь? – крикнул пан Петровский в сарай. Ответом была тишина. Пан Петровский хмыкнул и переступил порог. В этот миг в сарае раздался сдавленный вопль а потом жуткий треск, как будто кто-то рвал маленькие шаровары из не очень толстой ткани. Великий Гетман задом вылетел из сарая и пролетев ещё пару саженей проехался парчовым плащом по пыли. Когда он поднялся, на него было страшно смотреть. - Отойдите! – бросил он ринувшимся в сарай Воробью с Серёггой. Глаза его метали молнии, звон подкованных сапог громом отдавался в ушах шляхтичей. Когда пан Петровский отошёл от сарая на десяток саженей все благоразумно старались держаться за его спиной. Когда он повернулся к сараю спиной, лицо его было печально. - Помолись за них, отец Данил. – тихо молвил Великий Гетман. А потом раздался ужасный грохот, словно двадцать громов ударило разом. Сарай разлетелся в один миг, будто его никогда и не было. Стена позади Великого Гетмана задрожала и рухнула, огромные брёвна покатились по полю. Все шляхтичи уцепились кто за что смог, послы в ужасе залезли под синюю карету, огромная воздушная воронка начала формироваться над разгневанным Великим Гетманом, набежавшие тучи закрыли солнце, а грохот всё продолжался, перекрываемый лишь воем ветра и воплями шляхтичей. * * * Майкл и Ярвох летели над западными границами Славянии. - Я-я-я-рвох! – пытаясь не захлебнутся встречным потоком воздуха орал Майкл, уцепившись за ремень Ярвоха. – Приземляйся-я-я! Но тут Ярвоха опять накрыло, раздался грохот, Майкл не удержался и они полетели в разные стороны, всё дальше и дальше отдаляясь друг от друга. * * * Через два года… Ярвох сидел у окна, смотрел на играющих детей и вспоминал о своём Большом Приключении. Непостижимым образом он приземлился в трёх вёрстах от Больших Упырей. Одну версту он прополз на руках, а потом его нашли селяне. Через год он смог сесть. Во всём селе был большой праздник. Спустя без двух дней два года вернулся Майкл. Ни с кем не разговаривая он прошёл по главной улице, зашёл в свой дом и не вышел оттуда. Но судя по тому, что на нём был традиционный мазахский наряд, занесло его к садахам. Подъесаул Волк спокойно пережил все неприятности в подвале. Пан Годзилецкий был разжалован в обозники. Пан Игнатов по прежнему служил командиром огнемётчиков и снискал славу и уважение среди ветеранов и новобранцев. Послы разъехались по своим странам, кроме Вэ Хина, который после пережитого шока неожиданно заговорил по польски и сказал: - В жопу императора, саке отстой, пиво forever! И остался жить в Шляхте. Советник Грин на почве неимоверной жадности сошёлся с казначеем паном Яхом Паковлевым и каждый вечер они проводили в беспробудном пьянстве, чему был очень рад Великий Гетман, поскольку устал от обоих. Пан Артемий по сей день пытается расследовать это дело, но пока безрезультатно. Колдун Кащей не может пить пива, ненавидит шляхтичей и славян, считая их источником всех своих бед. На пана Воробья произошедшее никак не повлияло, ибо он и не такое видел на своём веку. Ксендз Данила с тех пор растолстел от неуёмного употребления пива и теперь ездит на зелёной двухколёвке, так как кони его веса не выдерживают. Серёгга женился на прекрасной пани, жившей неподалёку от заставы и случайно обнаруженной им во время прогулки по окрестным полям. А пан Петровский полюбил с тех пор устраивать в своём замке турниры огнемётчиков, в коих и сам бывало участвовал и неизменно побеждал. [ притчи, истории ] |
|
| Источник: "Архив" | URL |
| Ярвох. "Архив" |
|
- Пан сотник, пан сотник! – заорал Волк, свесившись через перила дозорного места на вышке. – Пан сотник, едет ктой-то! По Западному тракту! Пан Годзилецкий, до того с интересом наблюдавший за накормленным огнемётным зельем Ярвохом, споро забрался на вышку и приложил к глазу свою серебряную трубочку. Он очень быстро заметил тучу пыли над дорогой, а потом, к своему неописуемому ужасу разглядел над отрядом хоругви Великого Гетмана. - Дуй! – не своим голосом заорал он Волку, а сам, прыгая через три ступеньки, понёсся вниз и через минуту скрылся за дверью своего дома. Через пару минут он выскочил уже в парадном кожаном мундире со шнуровкой и кривой саблей устрашающих размеров в золочёных ножнах на боку. Видимо тоже парадной. Весь гарнизон в построении пребывал на плацу. - Значит так. – Начал сотник. – Через час здесь будет сам Великий Гетман. Скажу коротко: если кто ни будь из вас, засранцев опозорит меня перед паном Петровским, тому я откушу ухо. Сотник тяжёлым взглядом обвёл ряды воинов. Шляхтичи старательно смотрели в землю, так как знали, что угроза отнюдь не пустая. - Вижу, все меня поняли. Так, теперь. Этого, которого горохом накормили, отволочь в сарай к двум другим и крепко стеречь. Всем начистить доспехи так, чтоб коты обзавидовались. Первый второй десятки – на кухню, колоть дрова и пиво из подвалов таскать. Четвёртый и пятый – двор мести, чтоб ни соринки нигде! Кузнеца найти и опохмелить, пусть чего ни-будь куёт. Волка в подвал, чтобы гарнизон не позорил. Огнемётчикам – тройную порцию, будем палить в честь Великого Гетмана. Остальные – на плац! Исполнять! Майкл услышал грохот двери, вопль и открыл глаза. Увидев в углу связанного Ярвоха, по всей видимости ударившегося при падении головой и поэтому не оравшего, Майкл вспомнил, где он находится и подумал, что лучше было бы спать дальше. Но было уже поздно, поэтому Майкл принялся наблюдать за колдуном. Тот бегал по сараю, бурчал под нос и явно что-то искал. Видимо не найдя, он злобно зыркнул на Майкла, по локоть засунул руку в карман своих шаровар, и принялся там рыться. Результатом его изысканий стала довольно крупная репа с длинным хвостиком. Наблюдавший это Майкл разочарованно вздохнул, и достал из своего поясного мешочка шмат сала. А Кащей тем временем принялся ковырять найденным черепком утоптанную землю под порогом огромной, окованной толстыми медными полосами двери. Проковыряв отверстие нужных размеров и затолкав туда репу хвостиком наружу он глянул на Майкла и буркнул: - Хорош жрать, прячь своё сало и буди этого недоумка! - Моё сало, сколько хочу столько и буду жрать. – отмахнулся Майкл. – А ты ешь свою репу. - Послушай ты, тупица! Сейчас я взорву эту репу и тебе станет не до сала, а твоему дружку не до сна! И чего я с вами вожусь! - Кащей, ты это… тебе по голове попало, ты ляжь, полежи…Хочешь сала? Мы сейчас… - Идиот! Я в своём уме! Ты что, в своём захолустье никогда не слышал про разрыв траву? Ну так знай, что бывает ещё разрыв-репа, которая не только замки взрывает, а вообще всё, что рядом. - Ага, а ещё разрыв-огурцы и разрыв-помидоры! - Не веришь – не надо! – фыркнул Кащей и, дёрнув за хвостик репы отпрыгнул в дальний угол. * * * - Шановны паны! Пожалуйте на территорию вверенной мне заставы. Извольте пива с хлебом откушать… - Здравствуй, здравствуй, пан Григорий! – Великий Гетман со звоном спрыгнул с коня и широко улыбнулся сотнику. – Ну, давай своё пиво. Одним могучим глотком заглотив двухлитровую кружку и утерев свои знаменитые на всю Великую Пивную Шляхту длиннющие, до пояса, усы пан Петровсий оглядел ряды воинов, застывших в парадном построении, прислушался к звону в кузнице и молвил: - Ну, сотник, сейчас будешь стрельбище показывать. Да смотри, не опозорься, с нами послы буржуинские. Да и пан Воробей расстроится, ежели чего… Сотник нервно сглотнул, так как Воробей слыл ярым патриотом и ни за что не простил бы позора перед буржуинскими послами. Ежели чего. Пока сотник пребывал в таких не очень приятных размышлениях в ворота въехала подотставшая синяя карета с послами, из которой вылезли: посол русского царя Малюта Скуратов, посол Сына Неба из страны Восходящего Солнца круглолицый и узкоглазый Вэ Хин, слывший большим мудрецом, вслед за ним ксендз Данила, главный дознаватель пан Артемий и, что стало для всех полной неожиданностью пан Яхан Паковлев, казначей гетмана. Все они носили следы длительной борьбы с огромными запасами пива, особенно ксендз и испанский посол синьор Василис, который вылезая нечаянно проблевался, испачкав правый сапог сотника, за что тот, обидевшись дал послу пинка пока никто не видел. Наконец послы в карете кончились и вся процессия медленно двинулась в сторону стрельбища. - Извольте устраиваться поудобнее и пальбу в честь Великой Пивной Шляхты наблюдать! – объявил пан Годзилецкий, давая отмашку пану Игнатову. Пан Игнатов дунул в командирский свисток и огнемётчики притупили к показательному манёвру поражения превосходящих пеших сил противника. После пяти минут режущего уши свиста и рёва от огромной кучи брёвен в углу плаца остался только холмик пепла. Послы были в восхищении, громче всех радовался Вэ Хин, который даже вытащил из-за пояса вакидзаши и от восторга махал им над головой. Пан Петровский победным взором оглядывал послов, пан Воробей скупо ухмыльнулся в усы, но было видно, что и он доволен. Дьяк с паном Артемием и паном казначеем стащили где то небольшой бочонок пива и принялись его опустошать периодически восхищаясь особенно удачной пальбой какого ни будь огнемётчика. А огнемётчики тем временем приготовились к демонстрации манёвра поражения воздушной цели. Пан Игнатов уже поднёс к губам свисток, когда где то в глубинах казарменного корпуса гулко бухнуло, раздался вой и шляхтичи увидели огромную, окованную медными полосами дверь, медленно взлетающую над заставой. Пан Игнатов был удивлён особенно сильно, так как по плану для демонстрации поражения воздушной цели никакого муляжа этой цели не предполагалось. А дверь тем временем пошла на снижение и пану Игнатову стало не до раздумий. Он издал несколько резких свистков особой тональности, огнемётчики изменили угол обстрела, опять раздался свист, рёв, дверь ещё в воздухе разлетелась на несколько пылающих кусков а до земли долетел только пепел. Восхищённые шляхтичи застыли в молчании, которое совершенно неожиданно нарушил топот и тяжёлое пыхтенье. На площадь выбежал мужичок мелкого роста в разноцветных сапогах и фиолетово синих полосатых шароварах. От и без того драного тулупа остались обгоревшие клочья, как и от некогда роскошной бороды. Заметив кучку разряженных послов колдун, а это был именно он набрал в глотку побольше воздуха и завопил на всю площадь: - Представители зарубежных держав! Я прошу политического убежища от этих воняющих пивом и квашеной капустой варваров! Они травили меня неизвестными веществами а потом бросили в сарай! Ничего не понявшие послы переглянулись и пожали плечами. Пришедший в себя пан Петровский обернулся к сотнику. - Эт-то что ещё за мерзкий карлик? – изумлённым голосом вопросил он в наступившей тишине. - Я – карлик? – аж подпрыгнул колдун. – Я тебе щас покажу карлика, дылда длинноусая! Тут колдун пробормотал несколько слов на непонятном языке и дунул в сторону пана Петровского. Великий Гетман, который уже повернулся к Серёгге и открыл рот неожиданно застыл на месте. Потом дико завращал глазами, засунул руку куда то за шиворот, и начал подпрыгивать на месте. Серёгга, держа свою страшную секиру на изготовку озирался, пытаясь понять откуда исходит угроза. Почуявшие неладное остальные охранники рассыпались кольцом вокруг Великого Гетмана, но это ничем не помогло. Самым догадливым оказался пан Воробей, гигантским прыжком настигший уже бежавшего к воротам колдуна и ухвативший его за шиворот. А пан Петровский тем временем неожиданно ухватил себя за полу лёгкой парадной кольчуги подпрыгнул, и извернувшись в прыжке сильно дёрнул. На землю вывалилась толстая жаба и оскорблёно глянув на Великого Гетмана квакнула и собралась прыгнуть, но как только она оторвалась от земли её прямо в воздухе разрубила Серёгина секира. - Вот, пан Петровский, изловил подлеца! – довольно заявил Воробей, для убедительности встряхивая колдуна. Тот поджал коротенькие кривые ножки и злобно поглядывал на шляхтичей. Ругаться он уже не мог, так как предусмотрительный пан Воробей засунул ему в рот найденный где то поблизости драный сапог. - Ты по что благородному пану грязну жабу за шиворот сунул? – тихо поинтересовался главный дознаватель. - Возьмите-ка этого паршивца, подвесьте его на конёк сотникова дома и влейте ему за шиворот бочонок густого и сладкого тёмного пива! – приказал пан Петровский. - А-а-аа-а! Нет! Нет! Только не это! – завопил Кащей, от ужаса сумевший выплюнуть сапог. – Не на… Пан Воробей, чертыхнувшись засунул сапог обратно и утрамбовал кулаком. * * * [ притчи, истории ] |
|
| Источник: "Архив" | URL |
| Ярвох. "Архив" |
|
Ярвоху снился сон. Замечательный сон. В этом сне Ярвох был огромным летучим гадом, страшным и с огнесвистом. Ярвох кружил над полем, махая длинным хвостом и сгонял облака в одну большую тучу, чтобы понежиться под дождём. Наконец дождь пошёл и Ярвох блаженно щурился и фыркал, подставляя холодным струям заросшее рыжим волосом брюхо и узкую клиновидную морду. Потом дождь ему надоел и он хотел улететь, но туча догнала его и почему то поливала дождём именно в морду. Ярвох зашипел, выпустил клуб дыма из ноздрей и… очнулся. Как раз когда ему начали лить на голову пятое ведро холодной воды. Ярвоx судорожно задёргался и стал отплёвываться, а стоящие вокруг шляхтичи весело заржали. - Что, бурдюк, очнулся? – отсмеявшись спросил пан Годзилецкий. - Сам бурдюк! – злобно буркнул насквозь промокший Ярвох. Оглядевшись он обнаружил, что надёжно связан толстыми сыромятными ремнями и крепко обозлился. Поднатужившись он попробовал порвать ремни, но ничего кроме пука у него не получилось. - Ах ты, хам, травить нас удумал! Да мы ж тебя щас… - возмущённо заорали шляхтичи. - Он? Тра-а-авить? – изумился подошедший командир огнемётчиков, пан Игнатов. – Да он же не обучен! Да у него ж жопу враз разорвёт! Да мои ребята по пол дня на стрельбище проводят… - Тише, панове, всё в порядке! – промолвил сотник. – Этого… отволочь на стрельбище, накормить капустой и горохом и посмотреть, что будет. Этих двоих оттащить в сарай и стеречь до выяснения. Остальным приступить к выполнению служебных обязанностей. Исполнять! Поскучневшие шляхтичи стали расходиться по своим делам, Ярвоху дали пару пинков для острастки и не развязывая потащили на стрельбище. Так и не пришедших в себя Кащея с Майклом поволокли в сарай. А в это время в двадцати вёрстах к западу… * * * Пан Воробей угрюмо глянул на солнце, сплюнул в придорожную пыль и рукавом кафтана утёр градом кативший со лба пот. - Нет, панове, к вечеру никак не поспеем. – молвил он, обернувшись ко всем остальным. Великий Гетман Великой Пивной Шляхты пан Петровский тоже посмотрел на солнце, потом на своего советника, но ничего не сказал. Советник Грин тоже посмотрел на солнце, подумал и проговорил протяжным голосом. - Но э-если мы бросим-м эт-тот медлит-тельный обоз с запа-асами пив-ва, то оч-чень таш-ше успе-ем. - Т-та, я тож-же так тум-маю! Но па-ру боч-чек пив-ва нато-о всё т-та-ки взят-ть. - поддержал идею начальник личной стражи Великого Гетмана финн Серёг-га. - Так едем же! – одобрил идею пан Петровский. – Воробей, засунь в свою бричку пару бочек пивка, бери послов и за нами! Пришпоренный конь пана Петровского радостно заржал и выбивая копытами пыль из дороги поскакал вперёд. Остальные с воплями и лихими посвистами поскакали следом. - Серёг-га, скачи-и пожалуста-а сзад-ди-и! – заорал Грин, которому ничего не было видно за клубами дыма, валившими и Серёггиной трубки. Обоз давно остался позади, до заставы оставалось всего вёрст десять, а пана Воробья с послами всё не было. Шляхтичи остановились и решили подождать. Пан Воробей, конечно, не пропадёт, но вот пиво… Через полчаса на дороге со стороны обоза показался клуб пыли, в котором через некоторое время стало возможно различить бричку пана Воробья, подпрыгивающую на ухабах на полсажени. В самой бричке подпрыгивали два столитровых бочонка пива и венецианский посол. Ещё через пару минут показался второй клуб пыли, в котором шляхтичи скоро разглядели тёмно синюю с золотыми прибамбасами карету испанского посла. Бричка, подняв клуб пыли, резко остановилась перед мордой коня пана Петровского, чуть не напугав бедное животное. Синьор Андриано-Мажорис с грустным видом сидел между бочонков, расправлял перья на своей шляпе и с недовольством косился на Воробья. - Уф, панове! Казначей пиво давать не хотел! Я уж не знал что делать, хорошо ксендз помог уговорить! - А, пся крев, про ксендза то и забыли! – воскликнул Великий Гетман. – Пан Воробей, езжай скорее назад и привези нам отца Данила. Как же мы без ксендза… - Не стоит, он уже и сам едет. – пан Воробей махнул в сторону дороги. – Думаете, он просто так пана казначея уговаривал?! – Воробей утробно хохотнул, – Я сам видел, как в посольскую карету бочек пять загрузили! Сначала только четыре влезло, посол венецианский место занимал, да потом его ко мне сгрузили. Синьор Андриано, услышав что про него говорят, но не понимая что именно, на всякий случай презрительно глянул на Воробья и занялся приведением в порядок своей бородки. - Таф-файте-е поспе-эшим-м, я ущ-же вижу-у застаф-ву! – приложив к глазу серебряную трубочку, проговорил советник Грин, не любивший необоснованных задержек. Пан Воробей презрительно глянул на советника, приложил к глазу молодецкий кулак и прекрасно разглядел в него и заставу, и толстого подъесаула Волка на вышке и старшего огнемётчика Игнатова, сидящего с бочонком пива на стене. Идею советника шляхтичи поддержали и с традиционным гиканьем и посвистами понеслись вперёд. * * * [ притчи, истории ] |
|
| Источник: "Архив" | URL |
| Ярвох. "Архив" |
|
Над восточными границами Великой Пивной Шляхты поднималось солнце. Туман полз над полями, прорываемый кое-где высоченными стогами. Птицы уже начинали орать свои гнусные песни, а подъесаул Войска Пивного Волк скучал на дозорной вышке. Пиво, припасённое с вечера у него давно кончилось и он постоянно засыпал от скуки и вынужденного безделья. В казармах мирно храпели воины, в конюшнях чесались и всхрапывали кони, на стрельбище стояли обугленные манекены, в оружейной лежали вострые сабли и квасилась капуста. Всё как обычно. И хоть бы что ни будь развеяло эту скуку смертную! Примерно такого содержания мысли посещали подъесаула Волка в то утро. Вдруг небо резко начало темнеть и заволакиваться тучами, ударил гром, заполыхали молнии, зашумели деревья, вздрогнула земля, заржали кони в конюшнях, затрещали кондовые опоры вышки, дико заорал полковой кот и страшно захлопал дверьми полковой сортир. Яркая вспышка в поле ослепила Волка, а когда он вновь обрёл способность видеть, он увидел в чистом поле три фигурки, с вышки казавшиеся очень маленькими, но явно человеческими. Волк не поверил своим глазам, надавил пальцем сначала на один глаз, потом на другой. Фигурки расплылись. Он попытался вспомнить, должен ли мираж расплываться или наоборот, но так и не вспомнил. Тогда он ущипнул себя за пузо, а потом за задницу. Фигурки не исчезли. Волк тяжко вздохнул и поднёс к губам шланг, идущий к Большому Тревожному Рогу, набрал в грудь побольше воздуха, протяжно дунул и, матерясь, скатился вниз по шаткой лесенке докладывать о появлении в чистом поле неизвестно кого неизвестно откуда и, что самое страшное, неизвестно зачем. Не успел ещё утихнуть пронзительный звук Большого Тревожного Рога, как первые шляхтичи уже бежали в сторону оружейной на ходу подтягивая кальсоны, а Волк уже лупил кулаком в дверь дома сотника. Пан Годзилецкий долго и внимательно смотрел на Волка, прикидывая, не перепил ли тот плохого пива. Потом потребовал повторить рассказ. В конце концов он дёрнул себя за правый ус, подтянул шаровары и зычным командирским голосом проорал в окошко приказ приготовиться двум десяткам латников и десятку огнемётчиков. Через пару минут он разгуливал перед строем латников и вальяжно поглощавшими размоченный в пиве горох с квашеной капустой огнемётчиками и разъяснял боевую задачу. Из его объяснений личный состав узнал, помимо своей родословной и сексуальных пристрастий сотника о том, что в чистом поле имеют место быть три неизвестных лица, судя по событиям, сопровождавшим их появление неописуемо опасных и чрезвычайно зловредных. Из слов пана Годзилецкого также следовало, что долг каждого шляхтича, и их в том числе, состоит, помимо прочего и в защите родных земель, а в данный момент только они, засранцы и извращенцы могут их, то есть земли, защитить. После сей вдохновенной речи, призванной изгнать из сердец страх пред неведомым сотник указал направление, в коем следовало ловить, вязать и прочими образами защищать родные земли, а сам отправился на вышку дабы наблюдать этот процесс. Подъесаул Волк издал три зелёных свистка вверх и отряд шустро двинулся в чисто поле. * * * Первым очнулся Майкл. Открыл сначала правый глаз, потом левый, почесал пузо, попытался сесть и дико заорал. Ощущение было такое, будто он упал с крыши своего замечательного дома прямо на задницу. От вопля пробудился Ярвох, закряхтел, забурчал, тоже попытался сесть и заорал громче Майкла. Через полчаса попыток хоть как ни будь сесть друзья пришли к выводу что сегодня их жопы по неведомой причине к сиденью не приспособлены. Пришлось встать на ноги. Тут то они и заметили невдалеке комплекс строений казарменного типа за невысокой бревенчатой стеной. В стене имелись открытые ворота из которых выбегали блестящие на солнце фигурки. - Ярвох, кум, это что же, шляхтичи?! – изумлённо воскликнул Майкл. - Ну… не знаю, наверное. – пробурчал Ярвох. - Ярвох, они к нам бегут! – сообщил Майкл, глядя на фигурки через серебряную трубочку, добытую из глубин шаровар. – По моему, они в доспехах! - А, так это же почётная делегация! – сообразил Ярвох. - Слыхал я про такой обычай, сейчас нас будут угощать хлебом и пивом. А в доспехах солдаты их, для почёту и солидности! Вот здорово то! - Ага, делегация! Для солидности! Раскатал губу, хрен тебе ежовый, а не делегация! – донёсся голос сзади. Ярвох с Майклом подпрыгнули и обернулись. Взорам их предстал мужичок мелкого роста в разноцветных сапогах, фиолетово-синих полосатых шароварах, драном тулупе мехом наружу, с волосатыми руками и роскошной кудрявой бородой цвета вороного крыла. Не менее роскошной была и грива со множеством мелких хвостиков. Из восхитительной бороды торчал изящный, но сизый нос и злобно сверкали маленькие глазки. Как сие чудо оставалось до сих пор незамеченным никто как-то не задумался. - А ты кто такой? – изумлённо вопросил Ярвох даже не обидевшись на «хрена ежового», что было на него совсем не похоже. После длинного, путаного и изобилующего непристойностями ответа наши герои узнали, что мужичок сей – колдун, известный в народе как Кащей, мирно живший и колдовавший в лесу неподалёку от полянки, на которой был активирован Волшебный Сапог. В процессе активации он, привлечённый профессиональным любопытством подобрался слишком близко и тупой Артефакт закинул его вместе с двумя недоумками точнёхонько к пограничной заставе шляхтичей. По мнению колдуна шляхтичи вовсе не собирались кормить двоих друзей и его заодно хлебом и пивом и пора было быстро бежать в сторону леса, чтобы избежать того, что шляхтичи делать собирались. Друзья, особенно Майкл, нервно поглядывавший в сторону заставы уже начали подумывать то же самое, когда послышался лязг, топот и друзья обнаружили, что они окружены двумя десятками латников. За спинами воинов виднелся толстый коротышка, по всей видимости командир, довольно ухмылявшийся и нагло разглядывавший Майкла, Ярвоха и Кашея. - Ну что, холопы, в Шляхту Пивную пробраться хотели? – глумливо поинтересовался мерзкий шляхтич. - А не выйдет, на страже границ наших стою я, десятник Болт! Взять их! После сих ужасных слов, никак не похожих на приветственные слова почётной делегации друзьям стало ясно, что их хотят незаслуженно обидеть. Поэтому, когда латники ринулись «брать» самому ретивому досталось по башке мешочком с салом, что на долго вывело его из строя, второго встретил Ярвох, а третий получил пинка в неприкрытое доспехами место от колдуна. После чего вошедшие в раж друзья принялись шляхтичей подкидывать да подбрасывать не жалеючи ручек белых, попинывать да поколачивать не жалеючи сапожек щёгольских, попутно поучая шляхтичей не ходить арестовывать людей добрых в гости прибывших. Кащей в это время бегал вокруг и кричал заклинания, от которых попинываемых и подбрасываемых шляхтичей пробирали чих и икота. В пылу схватки никто не заметил появления со стороны заставы десятка толстых усатых дядек. А дядьки, увидев побоище и подлетающих над полем латников привычно ухмыльнулись, повернулись к дерущимся задом, присели, упёрлись руками в колени и… Ярвох, схвативший шляхтича за ноги и отмахивавшийся им от оказавшегося неожиданно проворным коротышки-командира услышал вдруг странный звук, как будто кто то поблизости рвал огромные шаровары из очень толстой ткани. Он успел увидеть Майкла, переставшего крутить над головой свой мешочек с салом и тоже пытавшегося понять, откуда происходят этот треск и гулкие посвисты. А потом исчез воздух. Совсем. Преодолевая удушье, сквозь муть перед вылезающими из орбит глазами Ярвох увидел как падает Майкл, выпуская из внезапно ослабевшей руки мешочек с салом, как схватившись за горло валится на колени колдун, а потом навалилась темнота. * * * [ притчи, истории ] |
|
| Источник: "Архив" | URL |
| Ярвох. "Архив" |
|
Долго ли коротко ли, а рассвет следующего дня застал Майкла и Ярвоха идущими по дороге на запад. Шли они шли, прошли версты три, тут Ярвох и говорит: - Что-й то долго мы идём, давай-ка присядем, пивка хлебнём и люльку салоедскую покурим. - А и присядем, хорошо бы полянку найти укромную. – согласился Майкл. Сели они под ёлочкой, саженях в десяти от дороги, достали люльки, сало да пиво, стали трапезничать. Тут вдруг кусты вокруг затрещали, деревья зашатались, ветер взвыл, тучи набежали, вороньё в небе закружилось, гром ударил, у Майкла из рук сало выпало а Ярвох пиво на штаны пролил. Ударила в землю ветвистая молния, а на тёмное обугленное пятно откуда ни возьмись выскочили три дюжих бородатых мужика в засаленных штанах, меховых безрукавках на голых волосатых пузах и в стоптанных сапогах. - Мы! – взревел самый толстый, бородатый, волосатый и засаленный - Страшные! – вторил ему тот, что был почище и поменьше. - Разбойники! – заорал в свою очередь младший. Проорав это странное коллективное приветствие страшные разбойники выхватили огромные ржавые тесаки и прыгнули к героям нашей сказки. К их (героев) чести сказать, они уже приготовились к обороне, прижавшись спинами к толстой ёлке и намеревались дорого продать свои жизни. Но тут в голову Ярвоха пришла хорошая мысль: - Страшные разбойники, значит. А знаете ли вы, чью трапезу прервали, хамы!? – тихим зловещим голосом спросил он. - Страшные разбойники, вас постигнет ужасная кара! – вторил ему Майкл. Страшные разбойники впали в ступор от такой наглости и переводя глаза с Майкла на Ярвоха пытались осознать происходящее. - Презренные! Вы помешали трапезе великих двабойников, а я вообще иду получать сан трибойника! – воодушевлённо заорал Ярвох. Реакция страшных разбойников на эти вопли была лучше всяких ожиданий. Они тут же спрятали тесаки и пали на колени, уткнувшись носами в землю и выставив жопы кверху. Через некоторое время старший разбойник почтительно поинтересовался, как следует величать великих двабойников из которых один почти трибойник. Ярвох тут же вспотел от натуги, пытаясь придумать, как же их с Майклом звать, а разбойники, подумав, что он вспотел от гнева ещё глубже зарылись носами в землю. - Зовите нас Крутовит и Понтовит. – молвил наконец Ярвох. Страшные разбойники так и не решились спросить, кто из них Крутовит, а кто Понтовит. * * * Шла вторая неделя путешествия Майкла и Ярвоха. Поля сменялись лесами, леса опять полями, и так, казалось будет до бесконечности. Стояла такая жара, что комары не могли летать и падали на землю, а лягушки не могли их есть, так как сами еле ползали. В сёлах, которые встречались на пути Майкла, Ярвоха и разбойников исправно поили тёплым пивом и угощали салом, но это никак не улучшало их настроения. Одним жарким полднем они сидели посреди небольшой поляны в хвойном лесу. - Ярвох, мы идём уже две недели. До шляхты ещё три недели пути. Я уже устал постоянно потеть, а ещё у меня всё сало в мешочке растаяло! – вяло проговорил Майкл. - Верно говоришь, кум! И у меня уже нет сил созерцать одни и те же пейзажи и беспрестанно потеть. Вот бы сейчас оказаться сразу в Шляхте, а потом, так же сразу – домой, в милые сердцу Толстые Упыри! Старший разбойник, который махал над нашими героями вырванным с корнем молодым дубком, чтобы они не слишком потели неожиданно влез: - Дозвольте слово молвить, почтенные! - Говори. – хором откликнулись Майкл с Ярвохом. - Так почтенные хотят сразу в Шляхту? - Да. – пробормотал дуреющий от жары и скуки Майкл. Ярвох просто кивнул. - Есть один способ… - протянул разбойник. – Чем рассказывать, можно я лучше покажу? Получив согласие на демонстрацию непонятно чего разбойник засунул голову в свою котомку, потом залез туда по плечи, а потом и по пояс. Наконец, пыхтя и ёрзая задом он выбрался наружу, волоча за собой старый, драный, грязный и невероятно вонючий сапог. Майкл с Ярвохом тут же отпрыгнули, зажимая носы и прикрывая руками слезящиеся от вони глаза. - Спрячь его, быстро! – взвыл Майкл, на секунду открывая рот. Разбойник быстро сунул сапог обратно в котомку, туго завязал и стал ждать, когда наши герои оклемаются. Спустя примерно час муть в воздухе рассеялась, стало видно друг друга и появилась возможность дышать и говорить. - Ты что ж это, подлец, отравить нас решил? – спокойно поинтересовался Ярвох. - Что ты, уважаемый почти трибойник! - зачастил разбойник. – Это же Волшебный Сапог! С его помощью можно в один миг преодолеть огромные расстояния и попасть куда угодно! - Да ну? И как же им пользоваться? – влез подозрительный Майкл. – Если это какой ни будь древний сапог-скороход, лично я его ни за что не одену. - Нет, одевать не надо. - пятясь пробормотал разбойник. – Надо… в общем, надо поглубже… вдохнуть из сапога. – В этот миг разбойник прыгнул на ближайшее дерево и очень быстро влез на самую макушку, а прыгнувший на разбойника негодующий Ярвох влетел в то же дерево башкой. Через полчаса Ярвох очнулся, но на вопрос наших героев, нет ли другого способа активации волшебных сил, таящихся в сапоге, разбойник с дерева разъяснил принцип работы сапога и доказал, что другого способа нет и быть не может. После чего слез, и совершенно напрасно. Следующее утро началось с того, что Ярвох и Майкл вышли в чисто поле и принялись по нему важно ходить, пугая местных ежей и полёвок. Ходили они не просто, а по делу. Дышали они. Глубоко. Впрок. А когда поняли, что впрок всё равно не надышишься, бегом проломились через кустарник на полянку, посреди которой стоял разбойник с сапогом в руках и торжественным выражением лица. Вдохнули они одновременно. Мир вдруг съёжился до размеров отверстия в голенище, перед глазами поплыли круги а потом резко наступила тьма. * * * [ притчи, истории ] |
|
| Источник: "Архив" | URL |
| Ярвох. "Архив" |
|
Все события вымышлены. Любые совпадения персонажей с реальными людьми невозможны. Если кто-то обнаружит сходство - это следует считать авторским произволом со всеми вытекающими последствиями. Есть на белом свете страна. Назовём её, например, Славянией, хотя её обитатели называют её совсем по другому. Но это неважно. Расположена она как раз посерёдке между землями всегда холодными и землями всегда жаркими. Поэтому зимой там очень холодно, а летом очень жарко, что доставляет обитателям этой страны массу неудобств. Впрочем, они привычные. В лесах этой страны много дичи, в реках рыбы, в небесах птицы, в болотах лягушек, и много ещё чего хорошего в прочих местах. Обитает там народ. Назовём их, например, славянами. Народ сей незлобивый, но во гневе страшный, ленивый, но в ремёслах искушённый, не чревоугодствующий попусту, но при случае жутко прожорливый. Хороший, в общем, народ. Кто ими правит – из наших краёв не видать, но купцы шёпотом рассказывают, когда лишку переберут, что есть у славян свирепый князь Бодун, который любит людишек в тех краях по утрам помучить. Самого его правда никто не видел, но народ им побитый да помученный видали. Жуткое зрелище. Так что не слишком тяжело славянам живётся, да и соседи у них хорошие. На востоке от них живут не тужат дальние их родичи, тоже славяне, поколений десять назад ушедшие на поиски хорошей жизни и основавшие Великий и Могучий Салоедский Каганат. Со своими родичами они дружат, хотя не упускают случая напакостить. Мелко и по дружески. На западе начало земель Великой Пивной Шляхты. Далеко-далеко тянутся те земли, до самой Буржуинии. Носятся весёлые пивные шляхтичи на могучих конях, рубятся на вострых сабельках да пиво пьют. Славян они любят. На этом хорошие соседи кончаются и начинаются очень хорошие. На севере в снегах посреди вечной ночи живут страшные отморозки. Поклоняются они великому Деду Морозу и в его честь везде носят с собой огромные красные мешки. Что они в них таскают и зачем – точно никто не знает, но страшных слухов ходит много. На юге находятся земли, заселённые злокозненными и хитрожопыми садахами и мазахами. Кто они такие – все знают и перечислять их мерзкие деяния нужды нет. Вот и всё про соседей славян и о них самих в общем. Тут и сказке начало. * * * В то утро, в которое всё началось погода стояла солнечная и безветренная, осадков не ожидалось. Всё это, конечно, касается только тех мест, о которых пойдёт рассказ, а что было в других местах нам не ведомо. Недалеко от границ Салоедского Каганата стояло большое, дворов на тридцать село. Больших таких дворов, обнесённых высоченными тынами с горшками на жердях, мощными курятниками и белёными домиками посреди огороженных территорий. Жило это село и богатело разведением и откормом улюлюйских петухов. Все знают, что птица это редкая, привередливая и опасная, но за взрослого петуха в хорошем состоянии платят золотом по весу петуха. Почему петухи не хотели размножаться и откармливаться в других местах – не ясно, но жители села были этому только рады. Село называлось Толстые Упыри именно из-за петухов. Сами ведь знаете, что за птица улюлюйский петух – его не поругаешь – он есть откажется или ещё чего удумает. А уж если его случайно похвалишь или он подслушает, что о нём хорошо говорят – совсем раскапризничается. Так что под толстыми упырями имелись в виду именно улюлюйские петухи. В общем, утро близилось к концу, когда на крыльце самого большого дома появился мужичок невысокого роста, круглый и довольный, как колобок. Осмотревшись он глубоко вздохнул, хлопнул себя рукой по волосатому пузу и подобрал заготовленный с вечера кирпич. Хорошенько прицелившись в бронзовый щит, подвешенный на цепях за маленьким окошком внутри курятника он ещё раз огляделся и ловко засветил кирпичом в щит. Раздался гулкий звон, над толстыми стенами курятника взвилась пыль, но через секунду звон перекрыл жуткий рёв, пронёсшийся над деревней. Стены курятника стали расплываться в глазах от мощной вибрации но тут всё неожиданно закончилось и лишь воздушные пробки в ушах напоминали о недавнем буйстве звука. Мужичок довольно икнул, пустил ветры и ушёл обратно в дом. Минут через десять он появился уже одетый. На нём были небесно голубые шаровары по салоедской моде, щёгольские сапожки зелёной кожи с загнутыми кверху носами и меховая жилетка мехом наружу. Шаровары были перевязаны розовым кушаком на котором висели огромная деревянная ложка, люлька и шмат сала в холщовом мешочке. В таком вот пижонском виде и весёлом расположении духа Майкл, а это, как вы уже догадались, был именно он, отправился в гости к своему старому другу Ярвоху. Ярвох жил на другом конце села в большом доме, напоминающем формой пивную кружку. Идти было далеко, но Майкл шёл не спеша, наслаждаясь погодой и спокойствием души. Через полчаса, подойдя к калитке, он трижды ударил ритуальной ложкой, которая висела у него на поясе в ритуальную миску на столбе и стал ждать. Вскоре из глубин дома послышались стуки, грюки, матюки, упоминания загадочного Восьминога и не менее таинственного трамбовщика в кирзовых сапогах. Майкл сделал лицо поумильнее и широко улыбнулся мужичку, наконец показавшемуся в дверях. Был этот мужичок низок ростом, костляв, но с выпирающим круглым пузом, лупоглаз, ушаст и лыс. Одет он был в огромные синие солдатские трусы и шепеляво буркнул вместо приветствия: - Фево пвипёвся?! – редкая, но длинная бородёнка при этом задёргалась, а огромные уши зашевелились. Майкл сразу узнал старого знакомого, денщика Ярвоха. Денщиком он был давным-давно, ещё со времён службы Ярвоха в Гороховом полку, но это уже совсем другая история. - Дядько Запор! – завопил Майкл на салоедский манер. – А шо ж я Ярвоха нэ бачу? - Майкл! Дорогой ты мой! Дай я тебя поцелую! – донёсся из дома голос хозяина, а вскоре показался и он сам. – Запор, хрыч старый! Опять ты в сенях растяжку поставил? Говори, негодяй! У-у-у, вояка хренов! Уйди с глаз моих, из-за тебя чуть не убился! Запор забурчал, запыхтел, но шустро убрался куда то за дом. Он уже много лет общался с Ярвохом и искренне радовался вместе с ним, когда кто-нибудь попадался в их ловушки, а потому вполне мог стерпеть показной гнев. Иногда, правда, они попадались сами. - Опять ты на салоедский манер вырядился! – неодобрительно заметил Ярвох, оглядывая Майкла. – Вот щас как разбужу своих улюлюйских петухов, вмиг забудешь эти выкрутасы! Ишь, как не славянин! Майкл не боялся, так как знал, да и всё село знало, что петухи у Ярвоха такие крутые да могучие, что если их разбудить от их рёва небо упадёт на землю. Поэтому, хоть Ярвох своих петухов никогда не будил, все знали, что его петухи самые крутые на селе. Однако Майкл решил подстраховаться. - Что ты, Ярвох! Не буди своих страшных петухов, али не друг я тебе?! – завопил он. - Ладно, так уж и быть, не буду. Пойдём лучше пивка хлебнём. – и он широким жестом пригласил Майкла в дом. Шёл Майкл осторожно, помня о Запоровских приколах, аккуратно щупал ногой пол перед собой и придерживал рукой заветный мешочек с салом на поясе. Наконец длинный, узкий и заваленный хламом коридор закончился и они вошли в комнату. В комнате было светло, просторно и хлама у стен лежало значительно меньше, чем в и без того узком коридоре. Конечно, это только с виду был хлам, на самом же деле это были Очень Крутые Вещи, которые Ярвох, будучи гномовитым хозяином собирал всю свою долгую жизнь. Естественно, с виду вещи были самые обыкновенные, вот, например стол с лавками или драные сапоги в углу, но это только с виду, в целях секретности. Никто не знал, в чём именно состояла крутость той или иной вещи, но скорее всего стол был столистее, лавки – лавистее, а драные сапоги сапожистее, чем у всех остальных селян. Некоторые несознательные личности, бывало, сомневались в крутости всего этого, но их было мало и никто их не слушал. Сев за стол и глотнув пивка Майкл с Ярвохом начали беседу. - Ярвох, кум ты мой благородный, - начал Майкл. – Вот, думаю, думаю я и никак придумать не могу, что бы нам такое сделать, чтобы жизнь веселее стала? Может, в чужие земли сходить, на людей посмотреть? Да и, глядишь, чего полезного найдём. - А что, хорошо придумал. – поразмыслив ответил Ярвох. – Вот только в какие земли нам идти? Стали они думать, в какие земли идти. На север – холодно, да и отморозки страшные. На востоке хорошо, но идти близко, неинтересно как то даже получается. На юг сходить бы, да вот только с садахами шутки плохи. А садахи нынче жутко злы на славян: те у них мазахов за большие деньги нанимают, чтоб значит по субботам не своих соседей мочить, после чего народу поломанного куча и работать некому. Мазахи отбиваются то больше для виду, уговор у них с мужиками такой, а то если совсем не отбиваться славянам не интересно. Вот и получается – мазахам радость да и прибыль в придачу, мужики тоже довольны – копейки платят, а на востоке и то состоянием считается. Одни садахи в пролёте. Вот и ловят они простых славян и определяют их в мазахи. Садахов и мазахов то поровну должно быть. А простому человеку от мазахской жизни конец. Так что сто раз подумаешь, прежде чем на юг идти. В общем, порешили они идти на запад: и свои мол, земли посмотрим и к Шляхте Пивной выйдем, на шляхтичей поглядим. [ притчи, истории ] |
|
| Источник: "Архив" | URL |
| Ярвох. "Архив" |
|
© Майкл и Ярвох. Голиково, 11 сентября 2001г. Знатный механизатор Петро Сысоев гордо чавкал кирзачами по родным Верхним Грязям. Смеркалось…, и тут Петро увидел доярку Фёклу из Нижних Грязев. Фёкла славилась на оба села-побратима своим отличным самогоном, но вдобавок – крайне мерзким во всех отношениях характером. Продолжало смеркаться. И Петро продолжало хотеться самогону, что характерно, продолжало хотеться с утра. Но денег не было, а отрабатывать литру на ненасытной Фёкле мог либо придурок, либо человек с Фёклой не знакомый. А всё из-за того, что Фёкла, в глубокой юности пересмотрела слишком много фильмов Тинто Брасса. И это потрясло её впечатлительную натуру. «Фёкла!» - решил попробовать на удачу Петро, - «Дай литру взаймы, а? Чего тебе, а я с получки полтинник отдам!» Продолжало смеркаться, но теперь в этом было виновато не солнце, а жерновоподобное лицо Фёклы. «Ты урод, да?» - взревела Фёкла, - «Знаешь, какое у меня «займы» Или пошли или гуляй!» Мы пойдем другим путём! Решил Петро, и стал судорожно вспоминать всю любовную лирику, что вдалбливали ему 23 года обучения в начальной школе. «Фёкла!» - решительно начал он – «Твои Фёкла, глаза Фёкла, как сказал великий Омар Хайям, подобны глазам серны, твои эээ губы, твои губы Фёкла, губббаммм!!!» - потрясённо замолк Петро получив по голове ведром. Смеркнулось окончательно. Петро упал на спину прижимая к себе ведро с самогоном. На Петро упала Фёкла. «Ты дебил, да?», - завопила Фёкла, колотя Петро башкой о грязь, что в общем-то было не больно, а скорее обидно, - «Глаза ему мои не понравились! Иди, с этой своей дружи, с засерной!!!» Петро не замедлил подняться и ретироваться, потому как полведра он успел усосать. Внезапно он услышал сзади жуткий рёв, напоминающий брачный зов носорога: это неотвратимо приближался местный байкер Федька, по прозвищу Жуткий Рёв. Он шел по дороге, осенним днём, его ноги стонали, он одолел крутой подъем это было ненастным октябрьским днём, на спине он нёс свой Урал, с сидевшей в коляске девушкой. «Петро, брат!», - хрипло заревел Жуткий Рёв, завидев Петро, - «Спасай, брат, взялся тута эту, мнэ…, короче до Нижних Грязев подбросить, а эта б…., с…, короче х… хренотень, эта возьми и сломайся, помогай, а?» Прекратило смеркаться. Начало размеркаться. Потому как Петро, сфокусировав взгляд, увидел девушку. Девушка увидела Петро. И тут она сказала: «Меня зовут Валентина…» «Твою мать!!!»,- потрясенно произнёс Петро, но тут же сделался галантен, шаркнул ножкой по навозу, и уже из грязи представился: «Петро Сысоев, местный, значится, научный сотрудник временно стал- быть не женат, самогонки не желаете?» Валентина мило улыбнулась, но все забыли о Фёкле… «Вы дебилы, да???!!!»,- раздался сзади до боли уже знакомый голос. «Кто платить будет???!» «Я заплачу!!!»,- радостно прокричал успевший погрузиться по развилку в грязь король дороги. «За всех заплачу, только блять, да помогите мне кто-нибудь!!!» «Это мы щас!», - радостно вскрикнул Петро и как впрыгнул в коляску. «Эх, твою…»,- только и успел булькнуть Жуткий Рёв, погрузившись в липкую тёмную массу по глаза. «Позвольте поцеловать Вашу ручку за знакомство, мадемуазель»,- томно прошептал забывший обо всем на свете Петро. «Вы уроды, да???!»,- негодующе возопила Фёкла, легким движением погрузив себе на одно плече мотоцикл, а на другое- окончательно перееханного общим бардаком Жуткого Рёва. Мотоцикл неожиданно завелся и дал газу. От этого звука резко оживился и Федька: знакомый звук пробудил все его байкерские инстинкты. И он, ловко прыгнул в седло, крепко ухватился за руль. Ногами. Мотоцикл такого обращения не вынес и с прокрутом умчался вдаль скинув Федьку. По причине непроходимой грязи даль обнаружилась метров в пятистах, где грозный железный конь невнятно рыкнул глушителем и, как динозавр в нефтяном пруду, начал тонуть вместе с хлопающей глазами Валентиной и ошалевшим от этих глаз Петро. Двое в коляске и не заметили, что оказались с мотоциклом вместе в кузове груженого навозом КамАЗа. КамАЗ стоял тут испокон веков, и, благодаря благостному содержимому уже стал напоминать этакую зеленую лужайку. Но надо было же так стечься обстоятельствам, что именно в этот момент за ним приехал эвакуатор. Из кабины высунолся водитель, и, увидев КамАЗ, хрипло проорал: «И шо, вот этот бронетёмкин «Поносец» ви таки хотити вирнуть в лоно нашей матери-Церкви?» Петро неожиданно получил новую тему для разговора с Валентиной. Он спросил её: «А как Вы относитесь к возрождению в Матушке России Великорусского Величия Духа?» Та бездумно улыбнулась и выдала: «В духе веяний последнего времени сиё, несомненно, есть фактор, коего с нетерпением ожидали все, кто и в годы красного террора продолжал верить в нашу Великую Матушку – Россию, но, однако, не следует нам забывать на происках тех, кто желает совершить, богопротивный поворот истории вспять, и вновь окунуть её, нашу Родину, Великую Россию, в пучину кровавых смут и крестьянских бунтов, ибо таких еще немало, и для отыскания и пере убеждения сих глупцов была я направлена в сие место, но должна я вас предупредить, что коли не внемлют оне моим увещевания, придется решать эту проблему силой отдельно взятого полка ВДВ…» «Колоссально!!!»,- только и смогли сказать Петро и Водитель Эвакуатора. Титаническими усилиями поборов ошаление Петро сумел выдать непонятно откуда взявшуюся фразу: «А как в свете вышеизложенного вы относитесь к национал патриотическому социализму?» Эти слова он прочитал вчера на газете, в которую была завернута вобла и они запали ему в душу. «Стоп!» - крикнул подоспевший Жуткий Рёв и сунул в руки Петро ведро с остатками самогонки, откуда он непроизвольно сделал несколько глубоких глотков. Петро почувствовал как у него открывается третий глаз, и прочищаются чакры. Он встал во весь рост и выдал: Если России надо, Стану не то что фашистом, Восьмиголовым гадом, С крыльями и огнесвистом! Чтоб чешуя сверкала, Хвост чтоб как три электрички, Чтобы дубы, нет мало! Скалы ломало как спички! Буду летать над полем, Бывшим когда-то русским, Бывшим красным раздольем, Ставшим в полоску узким! Буду летать над полем, Жечся, брызгаться ядом! Что там каким-то фашистом! Стану кем хочешь, коль надо! Окружающие ошарашено уставились на Петро. С неба упало три галки и боинг. «Надо спасать парня!»,- мелькнуло в голове у Фёдора, и Жуткий Рёв лёгким движением руки погрузил Петро в тяжелый нокаут. Это не понравилось Водителю Эвакуатора, и он запустил в пространство ключ 19х23. Путь ключа закончился у Жуткого Рёва на затылке. «Ах ты, жидовская морда!»,- взревела Фёкла и грянула Водителю тренированным доярским прямо в красивый нос. Валентина поднялась в коляске и воздела руки. «Завоешь – зашибу!»,- лаконично предупредила её Фёкла. Валентина выдернула из-за спины шотландский двуручный меч. Фёкла привычно сплюнула на руки, выдернула из грязи тракторную рессору и недобро ухмыльнулась. Валя сделала девятикратное сальто, спрыгнула на землю и стала вертеть над головой двуручник. Со стороны это напоминало грузовой вертолет на холостом ходу. «Смотри, не улети, Карлосон!»,- предупредила Фёкла, поигрывая рессорой. Она успела сказать только это, потому как сзади подкрался Водитель Эвакуатора с ключом 23х46. И лишил Фёклу сознания вместе с половиной головы. В голове обнаружилась уютно обставленная кабинка управления, откуда с криком: «Чинджеры, вперед!» прыгнула в грязь небольшая зеленая ящерка, увешенная жутко выглядящим оружием. Но в её снаряжении не было предусмотрено водолазное оборудование, и она ушла под воду как «Титаник» После этого грязь надулась пузырем, который лопнул, и оттуда вырвалась ящерка с реактивным ранцем за спиной и, пробормотав что-то вроде: «На Сельве было круче!» рванула в сторону юга, мгновенно превратившись в точку на горизонте. Пошел дождь и от него очнулся Петро. На лбу его блестел третий глаз… …Внезапно рядом, разбрызгивая грязь, притормозила машина и оттуда вышли два человека в стильных черных костюмах. Они спросили: «Could you tell us the way to Moscow city?» «Oh? Shit!!!»,- внезапно воскликнул один из них указывая на трёхглазого Петро. Это были последние слова в его жизни. Валентина разрубила его пополам. «We are MIB’s mother fucker!»,- пробормотал зло второй и жахнул в Валю из деатоминайдера, превратив её в зловонную лужицу под ногами. И был тут же сплющен ключом 78х124 Петро воспарил. Астральные потоки тантрически сочились через его чакры. Он воскликнул: «Валентина! Да восстанет!» И Валентина восстала. -Валя! -Петро! -Гуру!, - вскричал Водитель Эвакуатора. -Дебилы! – завопил Жуткий Рёв и, оседлав мотоцикл, отправился подальше от этого странного сборища. «Одумайся, брат мой!»,- возвестил Петро «Отвали, придурок!»- метрах в трёхста буркнул себе под нос Жуткий Рёв, стремительно удаляясь вдаль. Но как назло, руль у мотоцикла заклинило, и он начал выписывать круги. Фёдор выматерился, подхватил из коляски ведро с остатками самогону и пошлепал к горизонту пешком. Мотоцикл продолжал кружиться… «…Итак, моя милая, ваши сны свидетельствуют о том, что вам придётся задержаться у нас на неопределенный срок…»,- вздохнул главный врач больницы имени Кащенко и отложил папку с историей болезни в сторону. «Безнадёжно…» А осень только начиналась… [ притчи, истории ] |
|
| Источник: "Архив" | URL |
| Ярвох. "Архив" |
| ИГО | |
|
В начале XIII века в далёких монгольских степях никому доселе неизвестный племенной вождь по имени Чингисхан создал из диких кочевников регулярное, спаянное железной дисциплиной войско и провозгласив лозунг: «Вперед до последнего моря!», отправился покорять мир. Завоевав Китай, могучая монгольская орда направила своих коней на запад. Монголы разгромили по дороге Хорезм, потом Грузию, а в 1223г. вышли к южным окраинам Руси и немедленно начали её покорять. Началом же монголо-татарского нашествия на Русь считается битва на реке Калке (1223). Уже зимой 1237 года монголы начали полномасштабное вторжение. Прошли огнем и мечем большую часть Руси. А в 1241г во исполнение бессмертных заветов Чингисхана отправились дальше к «последнему морю» – вторглись в Польшу, Чехию, достигли берегов Адриатического моря. После чего резво повернули назад, потому что у них за спиной оставалась разоренная, но не сломленная Русь, которая в корне отличалась от других покоренных монголами государств и монголы побоялись оставлять её у себя за спиной. И началось монголо-татарское иго… СЛОВО О ПОГИБЕЛИ РУСКЫЯ ЗЕМЛИ О светло светлая и украсно украшена земля Руськая! и многыми красотами удивлена еси: озеры многыми удивлена еси, реками и кладязьми месточестьными (1), горами крутыми, холми высокыми, дубравоми чистыми, польми дивными, зверьми разлычными, птицами бещислеными, городы великыми, селы дивными, винограды обителными (2), домы церковьными, и князьми грозными, бояры честными, вельможами многами. Всего еси испольнена земля Руская, о прававерьная вера християньская! Отселе до угор и до ляхов, до чахов (3), от чахов до ятвязи, и от ятвязи до литвы, до немець, от немець до корелы, от корелы до Устьюга, где тамо бяху тоимици (а) погании и за дышючим морем (4), от моря до болгар, от болгарь до буртас (б) от буртас до чермис, от чермис до моръдви, - то все покорено было богом крестияньскому языку поганьскыя страны великому князю Всеволоду, отцю его Юрью, князю кыевьскому, деду его Володимеру и Манамаху, которым то половоци дети своя ношаху (в) в колыбели, а литва из болота на свет не выникываху, а угры твердяху каменыи городы железными вороты, абы на них великый Володимер тамо не вьсехал. А немци радовахуся, далече будуче за синим морем; буртаси, черемиси, вяда (г) и моръдва бортьничаху (5) на князя великого Володимера, и жюр (6) Мануил цесарегородскый опас (7) имея, поне и великыя дары посылаша к нему, абы под ним великый князь Володимер Цесаря города не взял. А в ты дни болезнь крестияном, от великаго Ярослава и до Володимера, и до ныняшняго Ярослава (д), и до брата его Юрья, князя Володимерьскаго. (1) почитаемыми в определенных местностях; (2) садами монастырскими; (3) чехов; (4) Северное Ледовитое или Белое море; (5) платили дань медом; (6) господин (греч.); (7) опасение. (а) Видимо, языческий народ, живший в районе реки Тоймы, впадающей в Северную Двину. (б) Болгары и буртасы обитали по Волге. (в) Возможно, что "ношаху" здесь написано ошибочно, вместо "полошаху" или "страшаху". (г) Водь - народ, живший на юге от Финского побережья и Наровы. (д) Ср. в "Слове о полку Игореве": от стараго Владимера до нынешняго Игоря". Литературный перевод. «О, светло светлая и прекрасно украшенная земля Русская! Многими красотами прославлена ты: озерами многими славишься, реками и источниками местночтимыми, горами, крутыми холмами, высокими дубравами, чистыми полями, дивными зверями, разнообразными птицами, бесчисленными городами великими, селениями славными садами монастырскими, храмами божьими и князьями грозными, боярами честными и вельможами многими. Всем ты преисполнена земля Русская, о православная вера христианская! Отсюда до угров и до ляхов, до чехов, от чехов до ятвягов, от ятвягов до литовцев, до немцев, от немцев до карелов, от карелов до Устюга, где обитают поганые тоймичи, и за Дышащее море; от моря до болгар, от болгар до буртасов, от буртасов до черемисов, от черемисов до мордвы – все с божьей помощью покорено было христианским народом, поганые эти страны повиновались великому князю Всеволоду, отцу его Юрию, князю киевскому, деду его Владимиру Мономаху, которым половцы своих малых детей пугали. А литовцы из болот своих на свет не появлялись, а венгры укрепляли каменные стены своих городов железными воротами, чтобы их великий Владимир не покорил, а немцы радовались, что они далеко за синим морем. Буртасы и черемисы, вяда и мордва бортничали на великого князя Владимира. А император царьградский Мануил от страха великие дары посылал к нему, чтобы великий князь Владимир Царьград у него не взял. И в те дни – от великого Ярослава, и до Владимира, и до нынешнего Ярослава, и до брата его Юрия, князя владимирского, обрушилась беда на христиан…» То, что вы только что прочитали, как вы помните, называется «Словом о погибели русской земли». Я привел полностью весь документ. Полностью весь документ. И этот текст в научных публикациях объявляется: «отрывком из не дошедшего до нас в целости произведения о татаро-монголском нашествии»…. Правда о монголах в нем не сказано ни слова. Что делать рукописи иногда горят... Странно, да? Почему же наши официальные историки считают, что события, описываемые в « Слове о погибели русской земли» относятся к монгольскому игу? Да потому, что князья упомянутые в нём (Ярослав Всеволодович и брат его Юрий) жили во время монгольско-татарского нашествия. Поэтому бедой, о которой идет речь, может быть только монгольское нашествие. Других аргументов что-то не встречается. Да зачастую и этот скромный аргумент умалчивается. Первое столкновение русских с монголо-татарами произошло на реке Калке, в 1223г и довольно подробно описано. В общем наука и не отрицает уже, что события на Калке не нападение пришельцев на Русь, а агрессия русских против соседей, а так же, что наименование народа «монголы» во время этих событий нигде не упоминается. Татары воевали с половцами и прислали на Русь послов, которые вполне мирно попросили в эту войну не вмешиваться. Русские же князья в просто детской непосредственности тех послов взяли и умучили…, ну так получилось… После чего русское войско выступает в поход. Покинув пределы своей земли оно первым нападает на татарский лагерь и после этого восемь дней движется вглубь чужой территории. На реке Калке и происходит генеральное сражение. Союзники русских – половцы сбегают, князья остаются одни, около трёх дней отбиваются, а потом поверив подлым татарским обещаниям сдаются в плен, после чего злые таторовья их немедленно лишают жизни подлейшим способом. Но интерес в этих событиях для нас представляет не то, что татары обозленные смертью своих послов отвечают русским той же монетой, а то, что источники того времени (на которые опирается вся наша история) не могут четко назвать противников русских князей. В доказательство своих слов я процитирую документ, на который и опирается официальная история говоря о событиях на реке Калке:. «…из-за грехов наших пришли народы неизвестные, безбожные моавитяне, о которых никто точно не знает, кто они и откуда точно пришли, и каков их язык, и какого они племени, и какой они веры. И называют их татарами, а иные говорят таурмены, а другие – печенеги»… Я думаю вы согласитесь со мной, что это очень странные строки, к тому же они написаны гораздо позже описанных событий, когда вроде бы полагалось знать с кем сошлись на Калке русские князья. Хотя бы потому, что части русского воинства все же удалось избежать гибели на Калке и эти самые непонятные злодеи преследовали русских до Новгорода–Святополча (расположенного на берегах Днепра). Таурмены – это кочевое тюркское племя, обитавшее в причерноморье, достаточно много контактировавшее с Русью того времени. Что подразумевает, я думаю, элементарное визуальное узнавание. А татары уже достаточно давно жили в том же причерноморье. Аргументирую это дальше. Создается впечатление, что летописцу по каким-то причинам хотелось представить противников участвовавших в битве на Калке князей безбожными моаветянами, с которыми порядочному христианину и рядом то находиться нельзя. Но все свои потуги летописец затем сам же и разрушает. Оказывается, что князья, засевшие в укреплениях из «тына и телег», где три дня отбивают атаки неизвестного противника, сдаются после того как некий русский по имени Плоскиня , находящийся в рядах противника, торжественно целует свой нательный крест о том, что пленным не причинят вреда. В том, что Плоскиня не сдержал данного слова в принципе ничего удивительного нет, убили же перед этим русские послов, да не просто убили, а «умучили». Удивление возникает в самой личности Плоскини, русского, христианина, каким-то неведомым образом оказавшегося среди «народа неведомого». Сторонники классической версии зачастую объясняют это так: «дескать Плоскиня был степным бродягой, которого случайно изловили татары и в цепях привели к русскому укреплению, чтобы тот уговорил их сдаться». А теперь представьте себе вышеописанную ситуацию. Русские силы несколько дней отбиваются от неведомого народа, послов которого они зверски убили и тут нападающие подводят оборванца в цепях, который утверждает, что эти невиданные люди, чуждые по языку и вере не сделают вам ничего плохого… Интересно посмотреть на того кто сдастся в этой ситуации. А вот русские князья отчего-то сдались… Но та же «Повесть» совершенно конкретно пишет: «Были вместе с татарами и бродники, а воеводой у них был Плоскиня». Я думаю тут нужны небольшие разъяснения. Бродники – это предшественники казаков, вольные русские люди, обитавшие в тех местах. Да такому человеку в принципе можно и поверить, почти равный, славянин и христианин. Получается, что «Повесть» противоречит сама себе. Не могли же бродники, которые, понятно жили изгоями, в столь сжатые сроки договорится с «безбожными моаветянами» и пойти в союзе с ними против своих же собратьев по языку и вере. Следовательно они прекрасно представляли с кем имеют дело и какое-то время уже плотно соприкасались… Что перечеркивает утверждение о том, что противники русских на Калке были никому до селе неизвестным народом. Потому как если они уже какое-то время общались с половцами и бродниками, да к тому же с последними и вовсе заключили союз. Так что я думаю никто не будет спорить с утверждением, что часть татарского войска была славянской и исповедовало христианство. Причем как минимум жители Новгорода – Святополча это знали, потому как те вышли навстречу «народу неведомому» с крестным ходом. Мне не встречались упоминания, кроме относящихся к периоду монгольского ига, что выходить крестным ходом на встречу противнику исповедующему другую религию, молебны естественно служили, но в пределах городских стен. А вот от своих, православных была надежда заслониться крестом. Правда стоит отметить, что христиане зачастую сами же и рубили своих собратьев по вере. Так что и в нашем случае крестный ход не помог. Но утверждать что целый город неожиданно потерял здравый рассудок будет слишком сильно. А вот если предположить, что битва на реке Калке является эпизодом гражданской войны, где на одной стороне бились несколько союзных русских князей (Стоит подчеркнуть что очень многие русские князья отчего-то не пошли на Калку выручать половцев), а с другой были бродники и православные татары, соседи и союзники русских? Согласен, что это звучит невероятно. В разрезе классической версии, у сторонников которой основной аргумент: «Да позвольте это же все знают!». Я же попробую свою версию доказать. Доказать то, что никакого нашествия диких татар не было, а то что отражено в нашей официальной истории является гражданской войной охватившей государство в последствии получившее имя Россия. Да я не оговорился, дело в том, что в средневековье географические названия отнюдь не были идентичны современным. Ведь сегодня для нас Русь обозначает всю тогдашнюю землю населенную русскими. А наши предки считали несколько иначе… Вплоть до XVIII века «Русью» называлась часть населённых русскими земель – переяславское, киевское и черниговское княжества. А точнее Киев, Чернигов, Переяславль – Русский, Северская земля, река Рось, Поросье, Курск… Постоянно упоминается в летописях тех лет типа: «… и поехали мы с Владимира в Русь». Даже в XVII веке: «…славяне, прародители наши – москва, россиане и прочие…». Вот такое вот разделение на русских и не русских. На картах, не только составленных в России, но и на западноевропейских русские земли разделяли на «Московию» и «Россию», проще говоря на север и юг. Последнее название продержалось крайне долго. Во времена Ржечи Посполитой обитатели современной Украины, будучи русскими по крови и подданными сего вольного государства, именовали себя «русской шляхтой». И весьма четко разграничивали географические понятия «Русь» и «Московия», вспомнить того же Иеремию Вишневецкого, Воеводу Русского. Таким образом получается, что к летописным сообщениям как: «летом сего года орда пришла на Русь» следует относиться четко разграничив географические районы. Помнить что это упоминание относится к конкретному району, а не ко всей современной России. Выяснив, что Русь это вовсе не наша современная Россия я хотел бы задаться вопросом: «А где собственно монголы? Где?» Ведь самое интересное, что ни один современник тех событий не упоминает монголов! Их просто нет – черноволосых, желтокожих, раскосых людей. Нет монголоидного антропологического типа людей! Удалось точно установить только следы двух безусловно монголоидных племен, пришедших из Центральной Азии – барласов и джалаиров. Вот только появились они не на Руси в составе армии Темучина и его последователей, а в Семиречье и к Орде никакого отношения не имели. Из Семиречья в XIII веке джалаиры откочевали в район современного Ходжента, а барласы в долину реки Кашдарьи. Процитируем фундаментальный труд Б.Д. Грекова и А.Ю. Якубовского «Русь и Золотая Орда» (1950): Из Семиречья они «…пришли в какой-то мере отюреченными в смысле языка. На новом месте они настолько уже были отюречены, что в XIVв., во всяком случае, во второй его половине, считали своим родным языком тюркский язык». Больше в этом географическом районе никаких монголов не было! А если и были, то никто обнаружить их не в состоянии. Русские летописцы ставят на первое место среди народов пришедших на Русь – «куманов» (кипчаков - половцев). Которые жили не в нынешней Монголии, а по соседству с русскими, да к тому же имели свои крепости, города и деревни! (Привести цитату) Арабский историк Эломари: «В древности это государство (Золотая Орда) было страною кипчаков, но когда им завладели татары, то кипчаки сделались их подданными. Потом они, то есть татары, смешались и породнились с ними, и все они точно стали кипчаками, как будто одного рода с ними». Так что получается, что никаких монголоидов нет, а есть люди обычного европеоидного типа, светловолосые и светлоглазые, говорящие на языке, схожим со славянским. Впрочем как и Батый с Чингисханом. Древние источники рисуют последнего высоким, светлобородым, с зелено-желтыми, «рысьими» глазами! Слово персидскому историку того времени Рашид ад-Дину: «…родовое имя Борджигин, присвоенное потомкам Бодуаньчара означает Сероглазый…» Бодуаньчар это предок Чингисхана (Он же Чингиз, Темучин, Борджигин) в девятом колене. Похоже такое описание внешности на монгола? Между тем ни в одном языке монгольской группы нет имен Бату или Батый. Зато Бату имеется в башкирском языке, а Бастый в половецком. Да кстати, абсолютно все монгольские хроники написаны не ранее XVII столетия, в XIII веке монгольского алфавита попросту не существовало. Из этого следует что любое монгольское упоминание о том, что Чингисхан действительно вышел из монгольских степей является простым пересказом старинных легенд или чужих летописей. Так что на Русь пришли совершенно другие люди, светловолосые и светлоглазые. Да и собственно пришли они из тех мест, что входят в территорию современной России. Разрешите задать вам вопрос: «сколько монголов пришло на Русь?» Российские дореволюционные источники упоминают о полумиллионной монгольской армии. Для такой конной армии совершенно необходим как минимум миллион лошадей, чтобы примитивно передвигаться вперед походным маршем. В идеале каждый воин должен иметь при себе три лошади. На одной он едет сам, другая везет необходимую в походе поклажу, доспех, который нет нужды одевать на марше, а третья является запасной, чтобы вступить в бой на не усталом коне. Дневной переход равен примерно пятидесяти километрам, но такая громада передвигаясь съест и вытопчет всю растительность на своем пути, так, что задние должны просто погибнуть от голода. Вы скажите что продовольствие можно взять с собой и будите совершенно правы, но вопрос состоит в том, что любое количество является конечны, а в седельных сумах особо много и не увезешь. Конечно любое войско имеет обоз, но тогда к этому сумасшедшему количеству лошадей нужно прибавить и обоз с его тихоходными и весьма прожорливыми волами, а так же энное количество людей его обслуживающих. Так что через некоторое время такая армия останется совершенно без средств передвижения. Да, совсем забыл, люди ведь тоже хотят есть и желательно регулярно, а охотой на марше особо много не возьмешь. Да при контактах с местным населением можно отнять еду, но ведь того количества, что удастся отнять на всех попросту не хватит. Да, совсем забыл, вторжение «монголо-татар» на Русь происходило зимой, да и основные последующие набеги тоже. Так что вопрос прокорма лошадей встает совсем остро. Сторонники классической версии на это утверждали, что монгольская лошадка прекрасно умеет добывать себе пропитание из под снега. Да это так. Но они правда забывали о том, что она на это способна зимуя безо всякой работы в табуне, а во-вторых они опять забывали об их количестве. Ну а в третьих люди тоже могут помереть от истощения. Но ни один из древних источников не упоминает о лошадях «монгольской» породы. Наоборот налицо все факты, что орда ездила на «туркменах», которые зимой без человека пропитаться практически не в состоянии. Так что на протяжении XX века число монгол, участвовавших в нашествии постепенно уменьшалось. И остановилось на тридцати, тридцати пяти тысячах. Но тогда совершенно законно возникает вопрос о том, что это количество что-то подозрительно маловато для покорения одного из крупнейших и наиболее развитых государств того времени. Как ни ссылайся на феодальную разобщенность. К тому же (это признают даже сторонники классической версии) не двигались одним компактным отрядом, поочередно наваливаясь на русские города. Несколько отрядов рассыпались в разные стороны. Ну не могло такое количество бойцов, отрезанных от баз снабжения, какой бы железной дисциплиной не были они спаяны захватить Русь! Так что у нас получилась некая философская дилемма: огромное войско монголов попросту не смогло бы передвигаться, да к тому же наносить свои «несокрушимые удары», а небольшое войско не смогло бы установить контроль на огромных территориях Руси. Разрешить этот замкнутый круг может гипотеза – о том что шла гражданская война и никаких пришельцев попросту не было. Силы противников были относительно небольшими и опирались они на собственные запасы, накопленные в городах. Да к тому же выше уже упоминалось, что само нашествие происходило зимой. Что характерно ни до этого, ни после не встречаются упоминания о том, что какие-либо кочевники вели крупномасштабные боевые действия в это время года. Набеги начинали весной, года солнце уже успело просушить степь и появлялась возможность попросту передвигаться. Зима же была посвящена заботой о стадах – основном богатстве кочевника, источнике жизни. А вот у русских наоборот – зима излюбленное время ведения боевых действий. Практически всегда русские отправлялись в походы по территории своей страны и северной Европы зимой, используя замерзшие реки в качестве дороги, потому как более оптимального способа передвижения на территории практически полностью покрытой болотами и лесами трудно придумать. Да к тому же зимой всегда высвобождались дополнительные людские ресурсы, т.к. урожай был уже собран, уложен, запасы на зиму заготовлены, многие люди начинали скучать и надо было их чем-нибудь занять. Вспомнить о том, что сбор полюдья, а попросту говоря дани, на Руси всегда происходил зимой. Так что на лицо явное несоответствие поведения монголов поведению всех остальных кочевников, которые, кстати говоря все очень похожи из-за условий среды обитания. Все дошедшие до нас летописные сведения о военных операциях 1237-38 годов рисуют классический русский стиль ведения боевых действий. Монголы ведут сражения зимой, отлично маневрируют в лесах и так далее. В пример возьмем события, о которых думая слышал каждый обучавшийся в средней школе. Я имею в виду битву на реке Сити. Там был уничтожен отряд русских под командованием великого князя владимирского Ярослава Всеволодовича. Дикие степняки, какими бы быстро обучающимися они не были попросту не смогли бы провести такую операцию. Им попросту неоткуда было бы набраться необходимого опыта. Потому как степной опыт ведения боевых действий неприменим в лесной чаще. Интересная картина уже получается, не правда ли? Этнических монгол среди захватчиков нет - они светловолосые и голубоглазые. Ездят вовсе не на монгольских лошадях, количество их войска вовсе не запредельно. Монголы почему-то придерживаются русской манеры ведения боя и действуют только на конкретной части государства, как я уже объяснял выше называющегося Русью. Неплохо для начала? Прежде чем продолжить, я хотел бы вспомнить как начиналась монгольская империя. Первый крупный поход за пределы Монголии Чингисхан совершает в 1209г. Уже в 1215г. он захватывает Пекин, а в 1219г. берет города в Средней Азии. А конкретно: Самарканд, Хиву, Бухару, Ходжент, Мерв. Причем с применением самых современных осадных орудий. А через несколько лет с теми же орудиями выходит на границы Руси. Для того чтобы объяснить почему я все это говорю приведу цитату: «Кочующие народы по самому характеру своей жизни должны быть широко раскинуты по большой некультивированной местности отдельными патриархальными группами, неспособными к общему дисциплинированному действию, требующему экономической централизации, т.е. налога, на который можно было бы содержать войско взрослых холостых людей. У всяких кочевых народов, как у скоплений молекул, каждая их патриархальная группа отталкивается от другой, благодаря поискам все новой и новой травы для питания их стад. Соединившись вместе в количестве хотя бы нескольких тысяч человек, они должны так же соединить друг с другом и несколько тысяч коров и лошадей и еще более овец и баранов, принадлежащих разным патриархам. В результате этого вся ближайшая трава была бы быстро съедена и всей компании пришлось бы вновь рассеяться прежними патриархальными группками в разные стороны, чтобы иметь возможность прожить не перенося каждый день своих палаток на другое место. Вот почему априорно должна быть отброшена, как чистейшая фантазия, и сама идея о возможности организованного коллективного действия и победного нашествия на оседлые народы какого-нибудь широко раскинутого кочующего народа, питающегося от стад, вроде монголов, самоедов, бедуинов и т.д., за исключением случая, когда какая-нибудь гигантская, стихийная катастрофа, грозящая общей гибели, погонит такой народ из гибнущей степи целиком на оседлую страну, как ураган гонит пыль из пустыни на прилегающий к ней оазис. Но ведь даже и в самой Сахаре ни один большой оазис не был на всегда засыпан окружающим песком, и по окончании урагана снова возвращался к прежней жизни. Аналогично этому и на всем протяжении нашего исторического мы не видим ни одного победоносного нашествия диких кочующих народов на оседлые культурные страны, а лишь как раз на оборот. Значит не могло этого быть и в доисторическом прошлом. Все эти переселения народов взад и вперед накануне их выступления в поле зрения истории должны быть сведены лишь на переселение их имен или в лучшем случае – правителей, да и то наиболее культурных стран в менее культурные, а не наоборот.» Н.А. Морозов. Правда существует одно исключение – монголо-татары. Ведь Чингисхан за считанные годы создал из разрозненных улусов, раскинутых на огромных землях Монголии армию, превосходившую по дисциплине, количеству бойцов и организованности любую европейскую. Причем сделал это несмотря на один весьма важный фактор – мобильность кочевника. Если земледельцу еще можно навязать свою волю, потому как он привязан к земле, то кочевник попросту соберет свой скарб и прихватив стада попросту перейдет на другое место. Где его еще надо найти, для чего нужны огромнейшие людские силы, потому как прочесывание степи дело весьма трудоемкое. Даже в XX веке Российская империя не могла навязать свои порядки кочевым племенам жившим на её территории. Когда кочевников припекало они попросту переходили на территорию другого государства. И Россия не могла им в этом помешать. Но вот кочевые монгольские племена отчего-то соглашаются следовать за Чингисханом до последнего моря. У которого попросту нет средств давления на отказников. Чингисхан попросту не в состоянии искать несогласных и сепаратистов на протянувшихся на тысячи километры пространствах. Да кстати поговорим о том расстоянии, которое прошла несокрушимая монгольская конница. Пять тысяч километров – это примерное расстояние, которое преодолела монгольская конница из своих степей до Руси. А до берегов Адриатики было еще около полутора тысяч. Причем эти тысячи километров были достаточно трудно проходимыми. К тому же монголам пришлось по пути разгромить и установить свой контроль над одними из сильнейших государств своего времени: Китаем, Грузией, Хорезмом, Русью. Да и Польшу, Чехию, Венгрию тоже затронула та война. Трудно выполнимая задача. Но монголы справились. А теперь представьте что бедуины с Аравийского полуострова отправились завоевывать Южную Африку или индейцы племени Делавэр отправились в Перу устанавливать свои порядки. Звучит как бред сумасшедшего, однако в отношении монголов такое никто как-то не думает… Странно. Странно, что племена находящиеся на стадии родового строя вдруг осознали необходимость в коллективных действиях такого масштаба. Но вернемся к тому как был покорен Китай. Кочевники в очень сжатые сроки научились (да не просто научились, а получили технологию) владеть лучшей военной техникой того времени – стенобитными машинами, камнеметами, а по некоторым источникам даже ракетной артиллерией  . Которым попросту неоткуда было взяться в монгольских степях, где они попросту не нужны, отчего их изобретение там весьма сомнительно. Конечно эти машины можно захватить у противника и научиться ими пользоваться, но как показывают другие исторические примеры, только монголы смогли уложиться в столь сжатые сроки. К примеру цитаты из работ наших официальных историков: «После вторжения в Китай армия Чингисхана взяла на свое вооружение китайскую военную технику – стенобитные машины, камнеметные и огнеметные орудия…» А вот еще: «…сохранились описания того как монгольский военный флот в XIII веке обстреливал суда древних японцев боевыми ракетами…»Согласитесь для вчерашнего акына это весьма великие деяния. Идущие зачастую вразрез со здравым смыслом. Причем монголы не только совершили все это, но и отчего-то нарушили существовавший тысячелетия порядок своих передвижений, существовавший даже в ходе войн. [ притчи, истории ] |
|
| Источник: "Архив" | URL |
| Ярвох. "Архив" |
| ПЕЙДЖЕР | |
|
Он требовался мне по работе. Требовалось получать много текстовой информации, да и расходы на мобильную связь сокращал капитально. А она не была особо дешевой. Полтинник абонентка, бакс минута, с поминуткой. А тут: Перезвони. Удобно. И записывать ничего не надо. Но у пейджера было и другое применение. У меня были бабушки. Родная и двоюродная. Две сестры. Маша и Вера. Жили вдвоем. В последние годы тянули друг друг дружку. Да и родным пытались оставаться в чем-то полезными. Старой закваски были люди. Таких уже не будет. Я по хорошему завидую, потому как такой энергии, что оставалась, у меня никогда не было и не будет. Им надо было жить для кого-то. Знать, что они полезны, что они не вышли в тираж. Я, хоть и заходил, практически каждый день, хоть на пять минут, посидеть, просто хотя бы помолчать, но справиться с самым тяжелым врагом - Временем конечно не мог. Старость - это страшно. И тяжело. Если доведется дожить, мне хотелось бы, как они, до последнего, оставаться в ясном сознании. Пейджер был для них еще одной отдушиной в общении с внуком. Заходить чаще раза в день, помочь чем-нибудь, да разок позвонить - больше часто не получалось. С мобильника говорить дорого, да и времени зачастую просто нет. Они прекрасно это понимали. Времени жить, как всегда, нехватало. Это я радовался каждому рассвету, а они уже считали каждый закат. Потому неизвестно какой будет последний. Я тоже понимал, понимал, когда звонил иногда, извиняясь, что сегодня не зайду, желая здоровья, говоря, что вместо меня в магазин сходит брательник. Пиво, девки, рок'н'рол - крайне затратные вещи. Понимая, что каждый день может быть последним, я всё же временами позволял себе отменить встречу и отправиться спонтанно в загул с друзьями, вместо того, чтобы посидеть с Марьванной на кухне, пья чай с нелюбимым мною вареньем. А пейджер позволял им сообщать любимому внуку, что с ними всё в порядке, не отвлекая его. "Дорогой внучек Володенька! У нас всё хорошо. Удачи и успеха тебе на жизненых дорогах. Чтобы твоя была всегда голова. Бабушки Маша и Вера" Я не всегда дочитывал сообщения до конца, они все были похожи, но мне было чертовски тепло, что есть на свете люди, кому я, забубёная душа, дорог и которого всегда рады видеть. Они привыкли экономить каждую копейку, в их жизни было всё то, что не дай Бог испытать никому. Гражданская, голод, коллективизация, Отечественная. Они привыкли экономить каждую копейку, поэтому на трубку не звонили. Я не помню ни одного звонка на сотовый. Даже сообщения, что у них неотложка, приходили на пейджер. Каждое сообщение - было для них возможностью дать внуку еще раз улыбнуться. О плохом они в основном молчали. Плохим делиться не надо. Операторы "Мобилтелекома" узнавали их по голосу и не спрашивали номеров. Не моего, ни отца. На пейджер которого они отправляли подобные. Последний год-полтора их жизни я держал пейджер только для их сообщений. По работе надобность в нём практически отпала. Когда умерла бабушка Вера именно черная коробка моторолы сообщила мне об этом. Я помню, как бабушка Маша, плача рассказывала, что оператор спросила: - А что нет подписи бабушка Вера? У Марьванны был рак. Врачи говорили, что она пережила свой срок лет на пять. Она пережила их, потому что требовалась её помощь. Сестре, племянникам, внукам. Она знала, что от неё скрывают. Она продолжала чуствовать себя нужной - и поэтому жила. В доме была домработница, деньги, но она знала, что без неё сестра умрёт. Что к ним приходят просто помолчать. Она чуствовала себя НУЖНОЙ. Когда, через месяц после смерти бабушки Веры, не стало Марьванны - я вертел в руках черную коробку моторолы, перечитывая сообщения. Когда мы с отцом выбивали место на старом зеленоградском кладбище, поближе к ней. Кидая деньги, напрягая связи, угрожая и швыряя понты. Потому как третьего в могилу там не могли похоронить никак. Ни за какие деньги. На "блатном" пятачке у входа похоронить оказалось проще и дешевле, чем рядом. Когда опускался в обитую кумачом могилу, на соседнем с бабушкой и дедом участке, гроб - я сжимал в руках пейджер. Бабушки отказывали себе в возможности поговорить пять минут с внуком. Заменяя голос на буквы в жк дисплее. Они экономили, они по-привычке экономили, хотя возможность не экономить давно была. Они привыкли жить для других. В этом был их смысл. После их ухода, одна за другой, обнаружили деньги, которые превысили всё потраченое. А кинуть пришлось много. Они откладывали те деньги, что оставляли помимо прямой оплаты всего. Они отказывали себе в мелочах, считая что для других это важнее. ....... Прошло время. Я всё так же прихожу помолчать к ним. Только молчу я теперь раздельно. У бабушки Веры с Дедом и у бабушки Маши. Они и после смерти рядом. Правда номер пейджера переведён в мобильник. Восемь три, три восемь два. [ притчи, истории ] |
|
| Источник: "Архив" | URL |
| Ярвох. "Архив" |
|
Ночная трасса. Летящие в свете фар снежинки кажется сейчас разобьют лобовое стекло. Летящие прямо в твои глаза куски искрящегося льда. Но они лишь тают и вода причудливыми стрелками бежит по стеклу в стороны. Ночное небо, с подсвечеными светом городов облаками. Низкие багровые облака на антрацитовом небе, нависают над вырвавшимся из мегаполиса шоссе. Несмотря на кружащий снег, шоссе сухое. Машина стелется над ним принимая все изгибы. Ты летишь вместе с нею. Кондиционер на ноги, люк приоткрыт, дым сигареты неспешными волнами выползает в щель. В держателе парит открытый термос с кофе, играет любимая музыка, а ты начинаешь срастаться с баварской акулой. Ты ощущаешь скорость подсознанием, твои руки стали тягами, глаза стали шестью фарами, а сердце бьется пять тысяч раз в минуту, когда давишь акселератор, обгоняя очердную фуру. Ты железная собака трассы. Цивизицация отступает, изчезают посёлки по краям дороги и фонари. Кругом перелески и поля, с далекими огоньками деревень по краям. ГОРОД, вечный, Последний Рим, далеко позади. Позади твои муравьиные заботы и дела. Позади мирское. Впереди уходящая в бесконечность лента шоссе. Дорога. Которая сейчас твоя и только твоя. Ты знаешь, что нисмотря ни на что, это ночное шоссе вечно. Тебя может предать самый близкий человек, ты можешь сам уйти, но это ночное шоссе останется с тобой до конца. Оно, как сталь в твоей руке - твоё и только твоё. И как сталь, принадлежит только себе. ...Одинокие габариты впереди, переключить на ближний, мигнув длинным, включить на пару сеунд аварийку, уносясь за горизонт. Услышать одинокий гудок уступившего дорогу... Снова дальний свет и тапок в пол.... Прививки одиночества - необходимая вещь. Лично для меня. Кошки не живут стаями. Мегаполис давит. Скопища людей, снующих туда-сюда, как муравьи. Псевдообщность. Злость и мелочность. Боль и предательство. Я спасаюсь ночной трассой. Когда летишь сроднившись с своей машиной. Один на один с окружающим миром. С трассой. Ты один в этом мире. Ты и твоя машина. Дорога лежит над приборной доской, как бесконечная степь между ушей коней чингизидов. ...Твоя надежда лишь на дюжину весёлых поршней, да на хайвеи непопсовой страны...© Постоять около запылившийся бэхи. Выкурить сигарету, послушать тишину. Сесть, закрыть глаза, сказать извечное недождётесь!. Задний ход, рвануть ручник, убрать ногу с газа, выжать сцепление, дернуть руль в сторону, первую, скинуть ручник, газ в пол, выровнять машину. Полетели! Караваны траков идущие в Москву. Спешащие... Играющие друг с другом в пятнашки на стасорока. Магаполис требует крови и они её несут. Они спешат, потому что у них есть премия за риск. Грязные, вонючие бумажки с водяными знаками. Их боги. Кумиры. Они готовы на всё ради них. Они подменяют возможности и средства. Слегка светает. Вот и Солнечногорск. Свернуть к Сенежу, постоять около дома, где вырос отец, выкурить очередную сигарету у свинцовой воды, кинуть камешек, считая сколько он подпрыгнет. Вспомнить хорошее. Известное лишь тебе. Опять полицейский разворот и колеса наматывают километры, вздыхая в душе о автобанах родной Баварии. Ленинградка забита фурами, ничего, Пятница веселей. Она в этот час совершенно свободна. Умерить жажду скорости и наслаждаться. Лететь не думая, прихлёбывая вкусный кофе, временами орать песни и просто лететь. Машины, когда с человеком, они умеют летать. Впереди вишнёвая ока, сиротливо мигающая аварийкой на обочине. Около открытого капота с умным видом суетятся две деуки. Остановиться. Как же они дёрнулись!  Да, в России остановишеяся около тебя зализаная пятёра, ночью, это бывает страшноВыйти, посмотреть в чем дело. И поржать. Потому что у талантливых деук просто кончился бензин. Долго вспоминать, как открывается защелка, скрывающая резьбу для петли на бампере. Не пользовался просто никогда. Прицепить оку на тросс, перед этим минут пять напоминая девкам, что одна из них дожна быть за рулём и не читать в это время "Космополитен". Напомнить сигналы. Дотащить до заправки. Удачной трассы! Дом. Возвращаться домой это приятно. Временами это нельзя выразить словами. Набрать в канистры тёплой воды, поехать снова за город и самому смыть пятисоткилометровую грязь с бэхи. Натереть полировку. Мужчины сами должны чистить своё оружие и своих коней. Те, кому недоступно это удовольствие - они как борямоисеев. Штаны носят только из-за физиологии. Загнать бимер на стоянку, пнуть на прощание семнадцатый каток, как друга в плечо. НЕДОЖДЁТЕСЬ! Крупнов\Дорожная Утро после [ притчи, истории ] |
|
| Источник: "Архив" | URL |
| Януш |
| Манечка | |
|
Манечка хочет изо всех сил понравиться мне. Я ее понимаю. В зеркале за ее спиной я вижу себя. Короткий ежик, сильный подбородок, колючие глаза, широкие плечи спортсмена. Тусклое золото массивной цепи на шее ловит неяркий свет светильников бара. Конкретный человек. Сразу видно. Кому-то я покажусь слишком угрюмым, а может и туповатым. Но лучше таким людям свои мысли держать при себе, и вообще отвернуться, иначе отмудохаю. Молча и зло. Манечке нужны бабки. На парфюм, кофточку, туфельки, сотовый и еще немного на кураж. Я знаю это. Манечка знает, что я знаю. Она старается склониться к столику ниже, податься вперед так, чтобы я мог взглянуть на ее грудь в декольте и оценить. Манечка смотрит мне в глаза. Старается делать это сексуально. Это трогает. Люблю, когда люди стараются. Манечку я снял у стойки, где она сосала коктейль через трубочку. Ее пухлые губки туго обхватывали соломинку. Я мотнул ей головой и пошел к столику. Она подсела рядом. - Манечка. - Илья. - Муромец? - Он самый. - И палица имеется? - А то, - сказал, вспоминая про биту в машине. Принесли меню. Официантка грустна лицом. Ей хотелось бы оказаться на месте Манечки, которая водит аккуратным пальчиком в меню, выбирая самое вкусное и дорогое. Мы ждем, когда принесут жрачку. Я курю, Манечка старательно отрабатывает заказанное, разговаривая о пустяках и рассыпаясь в комплиментах моим достоинствам. Певичка в вечернем платье разливает по залу липкую романтическую песню. За соседними столиками парочки склоняются друг к другу головами, компании шумно пьют. Подали холодное. Потом горячее. Манечка ела с аппетитом, не забывая развлекать разговорами. Хорошая девочка. Я расплатился по счету. И мы вышли на улицу к моей машине. - Эй, Вась, погоди-ка, - окрикнул меня какой-то тип. С ним было еще два гоблина. Суки ждали в машине. Вышли, хлопая дверями. - Я весь внимание, - ответил я. - Перетереть надо, - сказал старший. - Погоди. Повернулся к Манечке: - Слушай, крошка, посиди в машине. Если что, на задней сидушке бита. - Как скажешь, Муромец. Гоблины подвалили ближе: - Брата ты нашего поломал недавно. Ответить бы надо. - Поломал, значит, за дело, - сказал, пытаясь вспомнить, кого отмудохал в последние дни. - Нехорошо вышло, вась. Нам, в принципе, похуй за дело или нет. Кинулись скопом. Одного я сразу высек, он рухнул как подкошенный. Попали в скулу. Вдвоем сбили с ног, начали пинать. Манечка выскочила из машины и сходу выстегнула одного битой. Я услышал, как хрустнул его череп. Второму попала в руку. Охнул: - Сука. - Козел, - Манечка махала битой изо всех сил. Наконец попала ему по лицу, сбила на асфальт. Я поднимался, по щеке бежала кровь – порвали кастетом. Старший валялся на земле, пытаясь прикрыться руками. Манечка била его битой, опуская ее как топор раз за разом. Я закурил, пока она добивала уже безжизненное тело. Чвакающие звуки начали раздражать: - Хватит уже. Манечка, запыхавшаяся, подошла ко мне. - Дай, - протянула руку к моей сигарете. Докурила. На асфальте зашевелился тот, которого я сразу вырубил. - Дай цепь, - сказала Манечка мне. Я снял с шеи цепочку и протянул ей. Манечка перевернула типа на живот, уселась ему на спину, накинула на шею цепь и начала душить. Чувак пытался сорвать удавку слабыми пальцами. - Что, сука, дышать тяжко, - зло сказала Манечка, - А хули ты хотел, пидор. Я улыбался – деваха разошлась. - Поехали? Она слезла с чувака, несколько раз пнула его в лицо. Подошла ко мне, растрепанная, с брызгами крови на лице. - К тебе? - Да. - Лучше на реку. - Почему? - Хочу трахаться под плеск волн, лицом к звездам. Задолбали уже ваши лепные потолки. - Романтично, - кивнул я. Она усмехнулась. К реке ехали молча, под бубнение радио. По дороге заехал в магазин и взял водки. Сели вдвоем на берегу, выпили из горла по очереди. - Круто мы их, - сказала Манечка. - Ага. - Ну что, давай? Я кивнул. Манечка встала, подошла к машине, легла на капот и задрала юбку. Я навалился на нее сверху. Она обхватила меня руками, впилась губами в рану на щеке, слизывая языком кровь. Я кончил быстро. Мы закурили, я достал бумажник и рассчитался с Манечкой. - Хватит? - Вполне. Ладно, я пошла. - Погоди. - Что? - Давай просто посидим. Она посмотрела мне в глаза. - Ну? – спросил я. - Ладно. Мы снова уселись на берегу. Периодически прикладывались к бутылке. Рассвело. Манечка подошла к воде и ополоснула измазанное лицо. Подошла ко мне: - Поехали? Мне в школу пора. jane air - SPBCORE [ притчи, истории ] |
|
| Источник: Помни | URL |
| Luka |
|
"Ф.Раневская рассказала мне что-то, а я спросил: -Ну и что? -Как что? - переспросила она. -Я не понял, какой в этом смысл, - пояснил я. -Никакого,-помолчав, сказала Ф.Г.-Или всеобщий. Всеобщий. Вы испорчены, как и все мы. И я тоже. Ищем постоянный смысл. Расшифровываем простые фразы. Или пытаемся расшифровать. Ищем потаенный смысл там, где ничего искать не надо. Вот это слово, - Ф.Г. протянула мне открытую ладонь, - берите его. Оно ценно само по себе. И ничего не ищите. Просто? Так почему же мы отвыкли от простоты?.." [I] [ притчи, истории ] |
|
| Источник: Море, я говорить о тебе не умею словами | URL |
| Sirin |
| She sails from the Bronx, across the river Stix | |
|
Женщина снова ехала куда-то, не знаю пока куда, но это было уже вечером, когда огни уже горят, но людей все ещё много, уже не сумерки, но не все прохожие ещё торопятся домой. Любая причина, требующая покинуть дом, выводила её из душевного равновесия, но, по здравому размышлению, для такой ленивой колоды многое из того, что выводит из равновесия, идет во благо. Правда, столь здравые мысли приходилось высказывать, когда все уже было позади, и, возможно, эти здравые мысли были уже плавным переходом к гармонии, пока же была только злость, в немалую очередь на себя, за то, что... Собственно, непонятно за что, но переход от спокойного существования в ежедневно посещаемом мире, именуемом домом, обязательно происходил в другую крайность – серьезную неуравновешенность, если исключалось скорое возвращение к привычному кругу вещей и явлений, и это злило. Она пересекает реку, не задумываясь, конечно, о символической нагрузке, которую несет это действие, как маловероятно, что человек вспоминает каждый раз козлоногого Пана, когда слушает, к примеру, песнь неподражаемого Андерсона “Nothing is easy” (что-то вроде «а кому сейчас легко»). Музыку она очень любила, но идея купить плеер, периодически возникавшая, мирно умирала до следующей инкарнации, ибо музыка имеет свойство приедаться, к тому же люди вокруг говорят много занимательного, больше, чем герои сериалов, и даже иногда (если честно, достаточно часто) возникает желание сунуть нос в чужую дхарму. Она пересекает реку, как делала это уже неоднократно, но на этот раз аналогия с Летой не так уж натянута – в свете грядущих событий. Не обязательно все должны умереть, но обязательно что-то должно случиться, ведь жизнь измеряется не количеством съеденных на обед бифштексов. По крайней мере ей хотелось бы в это верить, мысли о возможной смерти и о том, что останется после неё (уж конечно, не бифштексы) посещали её часто, и хотя бы потому Оля доживет до конца рассказа – было бы жестоко дать её погибнуть, не узнав, зачем все это было нужно; а если она узнает зачем – тогда не доживет до конца рассказа автор. Глядя на надпись Born to Bike на рукаве куртки сидящего напротив парня, она представила себе некий уровень ада, где наказание осуществляется в виде езды на велосипеде всю вечность, этакий вариант сизифова камня. — Привет – прозвучало негромко, но отчетливо в полупустом троллейбусе, и она не стала утверждать, что голос уж слишком отличается от её собственного. — Would you like a cup of coffee? Оля заметила – раз уж начинаешь говорить сама с собой, все труднее остановиться: — Coffee? В этом сарае? И дальше уже не вслух: «Какая малобюджетная постановка – от уборщицы до исполнителя главной роли женщины-вамп – все в одном лице». Так, наверное, сходят с ума. Впрочем, разговор с собой – не причина, а только симптом внутренней неуравновешенности. Причина – чего там от себя скрывать, хотя вроде и произносить это пять раз на дню бессмысленно – в недовольстве своей жизнью вообще – не в чем-то конкретном – и крыша над головой, и кусок хлеба с маслом, и вроде бы и скучать не приходится – на что ни укажи, всем вроде бы обеспечена, но нет одного – у такой жизни нет будущего, и дело тут опять же не в материальной обеспеченности, и даже не в том, что все чаще она бывает одинока – еще не тот возраст, чтобы всерьез этим озаботиться, а в отсутствии творческих порывов, что ли, в отсутствии движения. Хіба ревуть воли, як ясла повні ? Так, іноді ревуть, если они чувствуют, что должно быть что-то ещё – заснеженная степь, и ледяное крошево из под копыт, и губы в кровь, и бешенный восторг. Вот и головные боли случаются все чаще. А все дело в неудовлетворенности своей жизнью, как утверждал один её знакомый массажист, который пару лет назад убедил её, что все дело в позвоночнике, а еще за пару лет до этого, когда они еще вместе учились на философском факультете – что все дело в её половой неудовлетворенности. Что ж, может он всегда был прав, у каждой суки – своя причина для того, чтобы выть на луну. И вот очередная ездовая сука тянет её сейчас куда-то – скорее всего, по течению, учитывая ленивый характер последних событий («и ленивый характер последних соитий» – чуть улыбнувшись отражению в стекле). События = соития, только со временем. «Мои отношения со временем вошли в стадию крайней неразборчивости, не исключающей и самые извращенные формы – просто уже все равно» - тупо думала Ольга. Понимаешь, Ляля, - сказал ей недавно парень, к которому в принципе она была давно равнодушна, - человек всегда играет какую-либо роль. Как это ни банально звучит, примем это за отправную точку. Роль играется в большинстве случаев неосознанно. Даже когда осознаешь, не просто, а подчас и невозможно перестать играть. Так вот, ты относишься к числу тех людей, в обществе которых я выгляжу занудой, чувствую себя занудой и веду себя как зануда, который пытается оправдать свое право на занудство, и, что более всего злит, что я в какой-то мере действительно таков, но в присутствии некоторых людей эти черты гипертрофируются, и все те немногие фразы, которые я не к месту вставляю в разговор, сводятся к тому, что не ходить на работу тоже хорошо, т.к. не надо бриться. Даже самое благоразумное в такой ситуации – молчание – и то звучит достаточно глупо. Это её проняло. Редко получается действительное со-чувствие, но в этот раз (когда схлынуло раздражение) Борису удалось выразить то, что пару раз испытывала она сама. Наверное, роль, которую играешь наедине с собой – центральная среди всех. Так может, нужно избегать общества не Бориса, а кого-то, кто ближе – так близко, что ни прикоснуться, ни разглядеть. А ну ка вытащим бревно из глаза – ба, старых знакомых не узнаем? Ну хорошо, умение играть в слова ты подтвердила, а потом что? Сюжет продвинулся не дальше, чем ты отъехала от моста – на пару остановок. Но никто не предупредил тебя, что маршрут сократили, и следующая – конечная. Или это кольцо? [ притчи, истории ] |
|
| Источник: хорошие люди всегда встречаются снова | URL |