Продолжение легендарной саги про Гидропонтологов.
Сам автор считает что это венец всех его творений. Солнце его творчества и торжество концепции. Было сложно уловить то настроение, которое я пытался передать в этой, поистине эпической... э-э-э... эрпопее. Каков поп, таков и приход. Чем поп - попее, тем прихот попсовее. У попа была собака, он ее пропил. Попо, попо,попо-поропопо.
Должен огорчить любителей фантастики: Это ни в коем случае не фантастика! Никаких "бластеров", "инопланетян" и необьяснимых э-э-э... в этой эпопее - НЕТ! А можно чюточку "э...попсовее"?

Гоги, Арсений, радист Пулеев и модный гидропонтолог Крохотов сидели в маленькой комнатке радиста и молчали. Снаружи завывала вьюга. Арсений сытым котом наблюдал за героическим Пулеевым. Тот сидел перед рацией и смотрел на нее. Иногда он делал странное движение руками, будто хотел кого то обнять, а потом в последний момент передумывал. "Вот что делает с людьми ледяная пустыня."- думал Арсений. От безделья он начал считать эти его движения. Когда он досчитал до 42-х - ему надоело и он стал думать о другом. Хотелось к людям. Хотелось кого-нибудь потрогать или поговорить с кем-нибудь.
- Вот бы поехать домой!- сказал он вслух. Пулеев перестал двигатся и развернувшись всем корпусом, внимательно посмотрел на Арсения из-под своей меховой шапки. Гоги пожал плечами и спросил -"Тебе мои катлеты больше не нравятся?"
- "Не, нравятся!... ты - же знаешь ВанГоги!"- соврал Арсений и покраснел.
- "А почему ты хочешь домой тагда?"
- "Скучаю".
- "Это все элузии."- подал голос модный Крохотов. - "Противно дома. Я например ненавижу дом."
- "Почему?" - удивленно спросил Арсений.
- "А-а-а-а! Противно... Постоянно пищишь в магазине..." Модный гидропонтолог откинулся назад и в его таинственных глазах появилось выражение "я далеко".
- "Как?" - спросил пораженный Пулеев и протянул левую руку с растопыренными палцами куда-то в бок. Все настороженно уставились на него, даже расслабленный Крохотов как-то весь собрался. В этот момент вьюга снаружи как то уж очень сильно взвыла и дверь с силой открылась. В белом проеме мелькнул Манчестер, сын мятежного Фогляйнберга, а затем дверь ударилась о стену, отрекошетила и с силой захлопнулась. В свисте вьюги послышался здавленный мужской вскрик. Пулеев вытянул правую руку и стал напоминать радостного друга детства который лезет обниматся...