>ХАРУКИ МУРАКАМИ
>Хроники Красной шапочки
>
>Январь-декабрь 1992
>
>ГЛАВА 1
>Вновь раздался телефонный звонок. Я помотал хвостом, но поднял трубку:
>- Hello, это Волкасан?
>- Хой. Кто вы?
>- Сумимасен, Волкасан, могу ли я просить вас о встрече?
>Я сглотнул и дрожащим голосом ответил:
>- Д-да, конечно... как я вас узнаю?
>- Я буду в большой красной клеенчатой шляпе. Встретимся завтра в полдень в кафе у железнодорожной станции в центральном районе Токио. Обсудим все за чашечкой сакэ. Вы согласны, Волкасан?
>- Хой.
>- Аригато, Волкасан. До встречи!
>
>Я положил телефонную трубку и присел на угол постеленного на полу
>матраца. Голова раскалывалась.
>
>• • •
>
>TOKYO TIMES
>15 ФЕВРАЛЯ 1992, #23(61)
>"Живой дом среди призраков"
>Неизвестный дом в самом центре Токио, бывший в запустении больше трех лет, наконец-то обрел хозяина, который пожелал остаться неизвестным. Напомним, что несколько лет назад в доме были обнаружены трупы семерых козлят. По рассказам очевидцев, их очень не любила мать семейства. Они жили безбедно, но в итоге гроза разразилась внезапно, как и все грозы нашего околоокеанского окружения. Ветер смерти повеял из дома, в котором
>сумасшедшая мамаша зарубила топором свои несчастные чада и покончила с собой выстрелом в голову. Она была найдена повешеной в полуподвальном помещении. Недвижимость в центре любого города Японии всегда является редкостью...
>
>• • •
>
>Она вошла дурманящей походкой в темную кладовую моего сознания. Мои руки тряслись, обнимая ее. Она наклонилась, обаятельно улыбнулась и резким движением сделала так, чтобы мой взбухающий половой член оказался в ее руках. Она обхватила его ртом и начала делать плавные движения. Ее голова мерно колыхалась у меня между ног. Я был на волне экстаза и кончил.
>
>• • •
>
>Зазвенел будильник, я проснулся, охваченный паникой. Встал, пошел в
>ванную и начал отмывать белье от пятна спермы. Мда, в подростковом
>возрасте меня никогда не преследовали эякуляции во время эротических снов. А тут - на тебе.
>
>ГЛАВА2
>Она была в красной клеенчатой шляпе, как обещала. Эта шляпа
>смотрелась на ней неестественно.
>- Коннитчи-ва, Волкасан! О-гэньки дэс ка?
>- Гэньки дэс... Вы так и не сказали, как вас зовут.
>- О, Волкасан! Меня завут Рэд Хэт, но вы знаете, это в честь шапки, в которой я хожу еще со времен моей поездки на остров Мальту. Понимаете?
>- Да, конечно, - сказал я, стискивая крепче бейсбольную биту...

Решила скинуть парочку записей из своего старого журнальчика, ибо я решила его стереть и перманентно остаться здесь.

Прикольные все-таки люди создания. То обижены. То не обижены. То хотят чего-то, то доказывают. То улыбаются. Так же и запутаться можно. Какая-то непостоянность. Говорили о колодце. По Харуки. Мураками который. Хроники Заводной Птицы. Я вот задумалась, и решила что не сдался мне колодец ни за какие коврижки. Вот определенное время назад, был нужен. А сегодня меня в этот калодец не загонишь. Может это и есть то самое, люди это еще "счастьем" называют. Вроде все спокойно. Температуры не наблюдается. Головокружений тоже. Просто хорошо и все тут. Вот если бы в колодце интервью обещали, я б пошла А так, все .. этап закончен. Завершен. Уряяя. Эх, весна - наилучшее время года. Хочу что бы всегда была весна. Вечный Май. Вечное Первое Апреля. Вечное Восьмое Марта. Какие там еще праздники весенние наблюдаются? А кто лестницу вытащил? Да разве же это важно? Оно и в книжке-то, в конце концов значения не имело. Все по-маленьку. За что им и спасибо. За окном красивые мигают огоньки. И люди, такие многочисленные, одинаковые. Много-много людей. Курить здорово. С четырнадцатого этажа, можно многозначительно поднимать брови, и всматриваться в даль, с эдакой мыслей, которая бедная мечется, как селедка в проруби, или там что-то другое в прорубе мечется обычно, вобщем, не важно. Не суть. Суть в том, что у нас на четырнадцатом - офуенно. Очень уютно, темпло, и здорово. Эдакий колодец на четырнадцатом Чего и вам всем желаю. Вобщем, как я люблю повторять. Все офуенно! Всем спасибо, Все свободны!

И еще, по многочисленным просьбам придется перекочевать сюда шедевр, этот пупс, он не мой пупс, он чужой пупс. И б'ет эта писанина по самые-самые, так что, мальчишки, наберитесь терпения. Это я к тому, вообще, приципила, что люди разные бывают. Хорошие бывают, плохие бывают, всякие бывают. Ну вот и он. Инджой.

"Сегодня, парниш, я открою тебе одну мою маленькую женскую тайну.
Ты спросишь меня: А почему именно сегодня, БожественнаЯ? - а потому, что ты вконец уже утратил чувство прекрасного, мой пупсик, и это прекрасное скоро уйдёт нахуй к Птибурдукову - тот ещё ценитель моего э... поп-арта.
Я знаю, дружок, что другие девочки меня за это не похвалят, но ты за последнее время настолько уже подзаебал меня своим оголтелым кретинизмом в области наших с тобой межполовых взаимоотношений, что, мне думается, будет весьма уместным ткнуть тебя рыльцем в суровую жизненную реалию, малыш, потому что ты уже окончательно перестал думать своей головой, а думать своей головкой ты, признаться, особо-то и не умел никогда.
Скажу тебе по правде, головастик, тебе неимоверно повезло. Тебе, говнюк, так повезло, будто ты нашел подкову от слона. Ты встретил Меня. Ты наконец-то встретил ту самую Женщину, о которой грезили и продолжают грезить наяву твои дедушка, папа, братья, друзья, начальник, соседи и латентно мечтает твоя бывшая подруга Люся. На такую Женщину, как я угодить не просто, но ты уж очень сильно нудел, доставая меня своей любовью, потом сделал отчаянную и немного придурковатую попытку завоевать меня - и оп-па! - попал, зараза такая. Попал в ТОР100 сразу на 47-е место и стал счастливейшим из всех твоих пиздоватых друзей-лузеров.
Ведь ты, счастливчик, стал обладателем такого произведения искусства, по сравнению с которым "Черный квадрат" Казимира Малевича - мазня имбицила слюнями по подушке, а шапка Мономаха - обоссаная детская панамка.
Но ты этого почему-то не ценишь, Joop! твою мать.
А искусство, как сказал поэт, требует жертв. Вот и жертвуй, сладкий. И чего ты мне своё бабло суешь опять? Ладно, давай сюда, но имей в виду, что мою ценность этим не измеришь, мне также нужно твое, малыш, внимание, любование мной и безмерное восхищение. Восхваляй меня в устной форме и письменно, смотри на меня исключительно влюбленными и слезящимися глазами, чаще говори мне "Вау!" с придыханиями, чтобы я чувствовала, что у тебя в зобу дыхание спёрло, пой мне серенады, не можешь петь - свисти в унисон - вообщем, как пел Элвис, люби меня нежно, дурачок, пока тебе такое счастье привалило.
Но помни также, что искусство должно принадлежать народу. Великий Ильич в своих апрельских тезисах чётко и ясно вам, козлам, сказал - из всех искусств для нас важнейшим является Женщина! А поскольку такая мечта миллионов, как я, не может принадлежать тебе одному, ты должен усмирить свой эгоизм, сменив его на бесконечную радость от приобщения к прекрасному.
Со своей стороны торжественно клянусь, что изменяю тебе, мой единственный, я только в двух случаях - по суровой необходимости и просто так. А уж эту фигню ты, я знаю, сможешь вынести.
Ведь ты, сладкий, оголтело любишь меня именно за то, что ТАКАЯ ЖЕНЩИНА любит тебя, а я люблю тебя за то, что люблю мужчин вообще. И для тебя, малыш, секс со мной - это цель всей твоей никчёмной жизни, когда для меня он - лишь средство. Поэтому я сделаю всё для того, чтобы твоя цель как можно дольше была бы недостижима, пока не сочту, что твои средства более-менее её оправдывают.
Ну-ну, пупс, не нуна хныкать. Никто и не говорил, что тётя хорошая."

Да, да, Милый Мой. Именно так. Тебе стало невмоготу? Тебе стало не по-себе? Окружающим начинает надоедать твой вечный снобизм - этот не годится, тот не вышел, тут не так посмотрели, туда неправильно пригласили. Как там поговорочка была, надо быть проще? Постарайся. Но на долго ли у тебя это получится. Не уверена. Ты врешь всем и обо всем. Окружающим, любимым ( ? ), нелюбимым, случайным, постоянным. Врешь о том, что тебе нравится, о том, что тебя заводит, о том, где бы ты хотел быть - душевно, физически, материально. За многие годы, ты не завел ни одного друга, только какие-то "тусовочные физиономии". Да и врагов не завел. Грех злиться на убогих. Жалко мне тебя, пупс. Тю, не злись на меня. Я ведь не со зла все это говорю, так, по-дружески. Любя, можно сказать.

То короткое время, которое удалось провести в Ваших об'ятьях, и не знаю как назвать. В какой-то мере, я тебя понимаю, пупсик. А в какой-то, не берусь даже и анализировать. Ну скажи, кукла, зачем было так многострадально добиваться взаимности, если ты не способен на чувства, какие-либо по-определению. Зачем было, говорить то, во что не веришь. Доказывать недоказуемое? Однажды, отуманенный алкогольной аурой, ты заявил, что сломаешь меня. Что на тебе я и остановлюсь. Что уничтожишь все то, что с такой бережностью я собирала все эти годы - меня. Ты говорил это с доброй улыбкой, и я даже не обратила внимания. А надо было. Ну что, могу тебя только поздравить. В какой-то мере, тебе удалось зайти дальше, чем кто-либо другой. Но, все плохое когда-то кончается. И вот оно закончилось. Для меня. Конечно, неприятно было узнавать все то, что с таким стремлением меня находило, после того как я ушла. Неприятны были и физиономии твоих якобы друзей, которые наровили вставить свои ценные указания на тему "а-ля-ты-не-права-вернись". Неприятны были и воспоминания того, на что "во-время-того-как" попусту не обращалось внимания. Вобщем, пупс, много у нас с тобой было неприятного. Помню, ты спросил: Неужели я не достоин твоей любви? Ведь я такой чистый, и твой. Эх, пампкин, хорошо говоришь. Но вот сути не знаешь. Так вот. Тут. Сейчас. Вот это - это последнее, что ты получишь от меня, тебе, в подарок. Радуйся, пупсик. И цени. Удачи.