На работе я решила ничего не говорить. Первое время, по крайней мере, пока не будет видно. Но перед самой поездкой в Нью Йорк, Нили позвала меня к себе в кабинет, и, как бы между делом, подсунула мне на подпись какую-то бумажку.
"...обязуется работать 15 месяцев, в случае нарушения договора должна выплатить стоимость поездки - 3000$".

Ого. Я ожидала что-то такое, конечно, хотя раньше меня просто так возили, не подписывая.

- А откуда такая сумма - 3000? - ошарашенно сказала я, ясно сознавая, что если рожать, то 15 месяцев работать никак не получается. - Если я не ошибаюсь, половину вам списывают из налогов? Давай пересчитаем.
- Ну, - замялась Нили, - знаешь, какой билет дорогой! И гостиница... Ну ладно, 2500.
Мы исправили договор.
- А почему 15 месяцев? Вы ж, вроде, на год всегда подписываете?
- Так ведь ты месяц будешь во Франции...
- Нили, это 13 месяцев по моим подсчетам.
- Ну ладно.
Мы опять почеркали договор. Я вздохнула.
- Нили, - говорю, - я на втором месяце беременности. Рожать собираюсь в январе. Так что не представляю, как мне удастся соблюсти это соглашение...

Нили ойкнула и уставилась на мой живот. Кому ни скажешь, что беременная, сразу на живот ошарашенно глядят. Говорят же - на втором месяце, блин! По израильским законам, кстати, беременных увольнять нельзя, хихи.
- А Барух?! - закричала Нили.
- Что Барух? - не поняла я.
- Барух знает?
- Не, - отвечаю, - тебе поручается ему сказать, предварительно подготовив. Только предупреди его, что это тайна. Что с договором делать будем, кстати?
Нили вздохнула. Сказала:
- Я тут припишу: "в случае беременности обязуется работать до выхода в декретный отпуск".

Я вернулась на свое место. Барух прибежал через пять минут, довольный, как будто это он отец ребенка. Вручил мне сырую морковку. Сказал: "Не бойся, мы его вырастим! Можешь рассчитывать не только на свою маму, но и на меня!" Поцеловал в щеку. Закричал: "Я сразу заметил, что у тебя очень увеличилась грудь!" после чего я совершенно потеряла дар речи.

С работой кое-как было улажено. Оставалось сообщить семьям - моей и Орена. Родителей Орена за тот год, который мы вместе, я видела всего один раз.

Я уже давно знаю, что идеальной жены из меня не выйдет. Во-первых, я слишком ленивая. Правда, я свою лень довольно удачно маскирую под творческий процесс. (мама: "Лена, сейчас же убери этот бардак в комнате!" я: "Мама, не мешай, я рисую, у меня вдохновение!"). Нетворческим людям про вдохновение можно втирать что угодно, они его очень уважают.

Готовить я люблю что-то простое и питательное, а главное, чтоб долго не возиться - типа овсянки. Я, конечно, умею, если меня как следует прижать к стенке, сделать шоколадный торт или фаршированную курицу, но лучше много меня к стенке не жать, а то можно и по шее.

Все это я объяснила Орену, который рвется жить вместе. Орен, глядя на меня влюбленно, сказал, что в его глазах я идеальна, а готовить он сам будет. Ну да, это он сейчас так говорит. Знаем мы эти штучки... У меня когда-то давно был парень, Эльад, тот все вздыхал, что я не такая хозяйственная, как его мама. Как-то я ему постирала джинсы, пока он был в универе, и повесила их сушиться на балконе. Он их увидел и сказал: "А брюки вешают наоборот." С тех пор я никому джинсы больше не стирала, ну их нафиг. И у меня осталась глубокая душевная травма (скорей всего, в форме брюк). В общем, у Орена маманя хозяйственная - страшное дело. Целыми днями готова стряпать, убирать, обстирывать и поливать цветы. А по моим пристальным наблюдениям (и по популярным книжкам по психологии) мужчины ищут женщин по образу и подобию своей мамы.

Кроме этого, у меня было еще много всяких "но". С ребенком ничего мы не решили. На автомате сходили сдать анализ крови. Записались на узи. Посмотрели, как в животе у меня сидит что-то маленькое, сердце бьется. "Семь недель и два дня!" - сказал доктор. Как-то само по себе решилось, что малыш остается.