Последнее время снова подсела на Элит Форс ( пока 1ый)

Сегодня написала рассказ, немного не свойственный мне:

Мы шли по больничному коридору, хотя, я ошибочно окрестил это место больницей. Я был тут впервые. Я учился на врача, а для врача посещение этого проклятого места было обязательным. Почему проклятого?.. Да потому что, если бы не долг, я бы никогда не пришёл туда по доброй воле. Это была психиатрическая больница, но как я и сказал, я называл место больницей исключительно по ошибке. Это место посещали все врачи: не только психиатры, но и хирурги, терапевты, стоматологи, окулисты, гинекологи... Я собирался стать детским врачем. Последнее время детских врачей становилось всё меньше и меньше. Им платили маленькую заработную плату. Но я хотел стать именно детским врачем, потому что больше всего на свете люблю детей.
Итак, мы шли по коридору. Коридор был обычным, как в обычных больницах, где мне уже приходилось ни раз бывать. Белые стены, белые потолки, полы, покрытие линолеумом, тусклый свет и потрескивание люминисцентных ламп. Люди, называвшие себя врачами, были в белых халатах. Халатов такой белизны я нигде ещё не встречал. Казалось, что от них исходит свячение.
Мы вошли в просторную комнату. Там были такие же стены и потолок, как в коридоре. Мебели почти не было, за исключением сейфа в углу комнаты и стула с ремнями посередине. Я невольно повернул голову к окну. Оно было большим, рамы тоже были покрашены в чисто-белый цвет. Оно было открыто, на улице была весна. Светило яркое, тёплое солнце. На подоконнике стояли горшки с цветами, что меня немного удивило. Я невольно улыбнулся, на секунду забыв о том, для чего предназначена эта комната, да и всё это здание.
Нас, студентов, было четыре человека. Мы встали вдоль стены, напротив стула так, что он стоял к нам боком. Один его вид наводил ужас. Я почувствовал волнение. В комнату вошёл высокий седой мужчина. На вид ему было лет пятьдесят, может, чуть больше. Лицо его украшали очки в тонкой золотой оправе. Он поприветствовал нас весёлой улыбкой, предложил кофе, но мы отказались. Имени своего он не назвал, мы знали о нём только то, что он - главный врач, и называли просто Доктор.
- Итак, если все готовы, то мы начнём?.. возражений нет?.. - спросил он у нас.
Мы отрицательно покачали головой.
- Итак, все вы прекрасно понимаете, зачем вы сюда пришли. По этому прошу вас ничему не удивляться и воздержаться от ненужных реплик. Давайте сначала примем первого больного, а затем вы мне зададите вопросы, если они у вас, конечно, будут. - В нотках его голоса мне послышалась усмешка. Он продолжал уже более серьёзным тоном - Первым пациетом на сегодня будет Бешеная собака. - он достал из большого кармана халата блокнот, в котоом были записаны данные больного - Бешеная собака... Гм... Пол: мужской. Возраст: 53 года. Рост... Вес... Не женат, детей нет. Не работает. Был судим за изнасилование пяти несовершеннолетних девушек и двух юношей...Гм... Постоянного места жительтва нет. Мы называем его Бешеная собака, во-первых, потому что все люди, которые попадают сюда, теряют имена, которые они носили раньше, а во-вторых, причиной его болезни послужил укус собаки. Собака была тоже бездомной, и , видимо, он просто хотел её поймать и съесть.
Мы молча стояли и слушали всё, что говорил доктор. Он замолчал, убрал блокнот в карман и подошёл к сейфу. Набрав невидимую нам комбинацию он открыл дверцу и достал пистолет. К сожалению, я не разбираюсь в оружии, чтобы назвать его марку, но это и не важно. Затем, доктор подошёл к трубке, которая висела на стене., поднёс её к губам и произнёс:
- Введите Бешеную собаку.
Через некоторое время в помещение вошли два санитара и пациент. Санитары были молодыми и сильными высокорослыми мужчинами. На них были такие же белые халаты, как на докторе. Пациент был одет в грязную одежду бездомного и неприятный запах, исходящий от него, распространялся на всю комнату. Кто-то из студентов поморщился. Я посмотрел на лицо Бешеной собаки. Он и правда был скорее похожь на животное, чем на человека. У него был распухший красный нос и кожа была поражена болезнью. Глаза были красными, не выражающими ничего, кроме злости и свирепости. Изо рта на пол какпала слюна, оставляя следы на полу. Санитары усадили его на стул с ремнями. Он пытался сопротивляться, но их сильные мускулистые руки быстро стянули его ремнями, не давая возможности шевелиться. После этого, они отошли в сторону. Сию же секунду, без колебаний, Доктор подошёл к нему, приставил пистолет ко лбу и спустил курок и повернувшись к нам, обратился:
- Вопросы есть?
Мы стояли молча. Всё произошло так быстро, что ужас всего происходящего дошёл до меня через минуту. Бешеная собака был мертв. Я ещё раз убедился в том, что ошибочно называл это место больницей... это даже не тюрьма... А Доктор - самый настоящий палач.
- Теперь вы понимаете, почему нашу страну называют самой гуманной? - спросил Доктор.
- Да - коротко ответили студенты, я лишь согласно кивнул головой, хотя именно теперь мне это перестало быть понятным.
Тем временем в комнату вошли ещё двое саниторов с носилками, открепили тело от стула и вынесли из комнаты.
- Доктор, но... почему вы их убиваете? - слова давались мне с трудом.
- Я считаю ваш вопрос неуместным - ответил он немного раздраженно, но смягчившись, добавил - Но, если для вас это так важно, скажу... Всё объясняется тем, что человеку, страдающиму психическими расстройствами, не место в обществе. Бессмысленно держать его в специальных домах для душевнобольных, как делалось раньше. Только тогда оно считалось гуманным. Больных держали в клетках, кормили непонятно чем и каждый раз избивали... То, что мы делаем сейчас не является ни приступлением, ни чем-то противоречащим морали. Это даже не убийство, ведь так мы помогаем этим больным людям, обречённым на вечные страдания, избавляя их раз и навсегда... быстро и безболезненно...
- Но ведь их никто не спрашивает, хотят ли они этого или нет?... Почему врачи решают всё за пациентов, лишая их права выбора?!
- Да, у них нет права выбора. Но есть ли выбор у животного, которого хозяин несёт на эвтаназию? Его ведь тоже никто не спрашивает, за него решает хозяин и делает это именно из лучших побуждений.
Я молчал.
- Если у вас нет возражений, предлагаю рассмотреть второй случай, на сегодня последний.
Он подошёл к трубке.
- Введите Нерождённую мать.
Достав блокнот, он стал зачитывать:
- Нерождённая мать. Пол: женский. Возраст: Девятнадцать лет. Рост... Вес... Вдова... Ждёт ребёнка... У неё шизофрения. Временами считает себя своим неродившимся ребёнком...
В комнату вошли те же санитары, что приводили Бешеную собаку. Они вели молодую женщину, находящуюся, как мне казалось, на последнем месяце биременности. Она была красивой. На ней совсем не было одежды и она дрожала от холода, при этом она не оказывала ни малейшего сопротивления санитарам. Взглад её так же был спокойным, а её глаза были прекрасны. Я бы сказал, что редко встречал таких красивых девушек, как она. Внезапно в её взгляде мне показалось что-то знакомое, родное и сердце дрогнуло. "он её убъет" - пронеслось у меня в голове. К горлу подступил ком внезапной ярости и ненависти к Доктору, к этому палачу. Мне хотелось его остановить, мне хотелось закричать, но я не мог... НЕ МОГ!!! А тем временем он снова поднял пистолет, молча, без слов и колебаний поднёс его к её голове. На этот раз всё проходило как в замедленном действии. она подняла на него взгляд и ласково, совсем по-детски, наивно улыбнулась, я это видел. Раздался выстрел.
Внезапно голова моя закружилась. Я погрузился в темноту. Прошло наверное секунд пять, но я продолжал находиться в полной темноте. Мне хотелось понять, что произошло, где я нахожусь, но я не мог. Постепенно я стал шевелить руками и ногами, они меня не слушались. Я понял, что нахожусь в каком-то замкнутом пространстве. Затем к моему удивлению выяснилось, что на мне нет одеды, а среда вокруг меня - замкнутая оболочка, наполненная водой. К своему ужасу я осознал, что нахожусь в утробе, причём, в утробе убитой женщины!!! Меня охватил ужас. И вдруг я услышал плач младенца, такой жалобный и тихий, что мне самому захотелось плакать. Это был подавленный звук, откликающийся в ушах, как будто он прошёл через множество динамиков. Он мне напоминал звуки, произносимые не то дельфинами, не то китами. Если бы я наблюдал за мледенцем со стороны, у меня по телу пробежала бы дрожь. Я почувствовал, как сжалось маленькое сердечко младенца, как оно забилось сильнее и сильнее, а мне стало сильно не хватать воздуха. Я понял, он задыхается... Или это задыхаюсь я?.. Его малюсенькие ручки и ножки стало сводить судорогой, а сердцебиение участилось. Я хватал ртом воздух ( или это он хватал ртом воздух? ), но дышать было нечем. В последний миг, я снова увидел глаза той женщины. Это была моя мать... Это была его мать... Затем всё прекратилось, сердечко перестало биться, замерли ручки и ножки.
Я открыл глаза, как будто очнулся после ночного кошмара. Я лежал в другой комнате, на больничной кровати. Моё лицо было мокрым от слёз.

При первом взгляде на эту бутылку Сердюк ясно вспомнил одно забытое
утро из юности: заставленный какими-то ящиками закоулок во дворе института,
солнце на желтых листьях и хохочущие однокурсники, передающие друг другу
бутылку такого же портвейна (правда, с чуть другой этикеткой - тогда еще не
были поставлены точки над "i"). Еще Сердюк вспомнил, что в этот закоулок,
скрытый со всех сторон от наблюдателей, надо было пролезать между прутьев
ржавой решетки, пачкавшей куртку. Но главным во всем этом был не портвейн и
не решетка, а на секунду мелькнувшие в памяти и отозвавшиеся печалью в
сердце необозримые возможности и маршруты, которые заключал в себе тогда
мир, простиравшийся во все стороны вокруг отгороженного решеткой угла двора.
А вслед за этим воспоминанием пришла совершенно невыносимая мысль - о
том, что мир сам по себе с тех пор совсем не изменился, просто увидеть его
под тем углом, под которым это без всяких усилий удавалось тогда, нельзя:
никак теперь не протиснуться между прутьев, никак, да и некуда больше
протискиваться, потому что клочок пустоты за решеткой уже давно заполнен
оцинкованными гробами с жизненным опытом.
Но если нельзя было увидеть мир под тем же углом, его, без сомнения,
можно было увидеть под тем же градусом...
( отрывок из В. Пелевина "Чапаев и Пустота" )


Current music: Наутилус - Последнее письмо
Состояние: Ничего ососбенного

Сегодня у нас в квартире под вечер сильно запахло дымом... Правда, я этого дыма не почувствовала, потому что сидела в комнате и читала книгу.... Родственники сразу начали бегать по квартире, смотреть в окна, даже на балкон выбегали, соседи тоже начали сразу по телефону звонить, в квартиру звонили. Мама с кем-то ходила по подъездам спрашивала, у кого пожар, никто не знал... Как оказалось потом, сгорела квартира на 2ом этаже. За всё это время я продолжала сидеть всё стем же невозмутимым видом, даже сходила на кухню кофейку попила... Удивляюсь сама себе: у кого-то горе, квартира сгорела, может даже люди пострадали, в квартире дымом навоняло, все волнуются, а я сохраняю спокойствие с присущим мне в некоторой мере пофигизмом... Странно... не должно оно так быть.... И ещё внезапная мысль на эту тему, что если бы вдруг каким-то чудом огонь дошёл до нашей квартиры, я бы никуда не побежала, а так и осталась бы читать дальше книгу всё с тем же невозмутимым видом...

Current music: Evanescence - Listen To The Rain
Состояние: До звезды с варп-ускорением

Когда проводишь по лицу рукой сухими пальцами, смотришь на руку, на ней остаются кусочки кожи, умершей, вязкой, белой, как мел. Она быстро засыхает на ладони, становится похожей на золу... такая же серая и хрупкая, а когда поднимается ветер, он подхватывает её и уносит, потому что она становится лёгкой, словно пух лебедя. Когда наступает минута сожаления, из глаз текут слёзы, наружу или внутрь, это уже неважно, главное, что в горле возникает непробиваемый комок, который затрудняет дыхание. А слёзы превращаются в лёд и падают на землю, как сосульки по весне, только гораздо тише, но лучше в этот момент быть от них подальше, иначе может убить... В такие минуты сердце бьется, как муха в паутине, но ему не выбраться наружу... Тоска подхватит его, поглотит и уничтожит, только оно воскреснет, смирится со своей участью безнадёжности, так и будет жить, трепыхаясь то медленнее, то сильнее, гоняя кровь по венам...А бред всё продолжает забивать голову, всегда что-то значимый, но невсегда понятный... Он переполняет собой всё окружающее, заставляет видимое сливаться в одно большое размытое колыхаемое пятно хаоса, а звуки сливаться в один, что начинает давить на уши, голова начинает кружиться, к горлу подступает тошнота... Хватит!!!

Ты где-то далеко высоко в небе знаешь,
Крылья сотрутся мои до тебя долететь.
Ты где-то там так смешно невесомость ласкаешь,
Мысль утонула моя, погружаюсь на дно. Но...

Все равно я буду ждать с неба ответа,
Подай мне знаки, улыбнись,
Свой поцелуй пошли мне с ветром.
И слово за слово начнем все заново и
Споем о любви, спрячемся вдвоем, жди...

Ты где-то за луной в сказках радость рождаешь,
Сон, верю, сбудется мой, и мы будем с тобой.
Ты где-то там, на краю во вселенной сжигаешь
Чувство, пламенем жжет, целюсь сердцем в окно. Но...

Все равно я буду ждать с неба ответа,
Подай мне знаки, улыбнись,
Свой поцелуй пошли мне с ветром.
И слово за слово начнем все заново и
Споем о любви, спрячемся вдвоем, жди...


(с) 7Б - Жди

Current music: A-HA - DID ANYONE APPROACH YOU ?
Состояние: заземлённая невесомость

Просто я сама по себе человек такой...

и мне от этого ни больно, ни обидно...

только больно и обидно тем, кто рядом со мной...

от этого больно и обидно мне...

Белым снегом занавесится окно
Сегодня солнце светит назаказ
Я снимаю чёрно-белое кино
Я стреляю, ведь это был приказ

Одни плясали, водили хоровод
Другие громко в дудки дули
Тому, кто в круге, не повезёт
Он умрёт от моей пули

И грянул гром
И прикрыл глаза Бог
Вытянул перст -
Поставил крест
Я спустила курок
Упал пророк

Снег растаял, дудки затихли
В этом кино героиня - судьба
Лишь где-то за кадром голосом тихим
Кто-то сказал "Наступила весна"

Current music: Moby - Down Slow
Состояние: Замерзшее

Большая просьба никому не воспринимать на свой счёт, это всего лишь моя больная фантазия ( люблю свою Музю )
_______________________________________

Она сидела напротив и пила чёрный кофе. За окном было темно, лишь только первый снег сиял маленькими огоньками при свете фонарей. Он казался слишком белым для такого тёмного времени суток, как ночь.
Он безразлично посмотрел на часы, времени было два. Он смотрел на неё и старался понять, почему они тратят столько времени зря, сидя в темноте, попивая чёрный кофе, молча, не говоря ни слова, как враги, вместо того, чтобы идти в спальню и пол ночи провести в объятьях друг друга. Нет, всё же такие посиделки характерны для романтиков, а он себя таким не считал, как и её. Но в эту ночь было что-то не так, и они оба это чувствовали. Именно по этому она не сказала ни слова, как только переступила порог его квартиры, именно по этому он не спросил у неё, что случилось. Достаточно было сидеть напротив неё и наблюдать за каждым её движением. Он наблюдал за её пальцами, которые осторожно брали чашку с горячим кофе, как её волосы падали на лицо, как она другой рукой подхватывала прядь и убирала за ухо, как она вытягивала свои полные губки в трубочку и с нежно прижимала их к чашечке, тихо отпивала, делала глоток. Он видел её взгляд, почему-то сегодня почти неподвижный. В темноте её зелёные глаза светились, как у кошки, что немного его настораживало.
Она допила кофе, поставила чашечку на стол. Она посмотрела ему в глаза, как будто что-то сказала, но что, он так и не услышал.
Ему показалось, что ей грустно, или она болеет чем-то или её просто кто-то обидел.
Он встал, подошёл к ней и хотел обнять, но она сделала шаг назад. Снова посмотрела ему в глаза, приоткрыла рот, губы её зашевелились, но в темноте было сложно прочесть их движение. Под конец она добавила:
- Мне пора идти - и голос её был тихим и слишком спокойным, мягким, звучащим, как ручеек.
Он хотел возразить, сказать, что уже поздно, что уже ночь, и на улице может быть опасно, но очередной её взгляд заставил его застыть на месте со словами, прозвучавшими только в его голове…И в его сердце… Я тебя люблю…Хотя, он знал, что он её не любит.
Он подал ей пальто и шляпку, она оделась, но на пороге снова обернулась.
- Кстати! Совсем забыла… - сказала она более оживлённо - Ты не мог бы принести мне листок бумаги и чёрную ручку?
- Именно чёрную? - удивился он.
- Желательно - она пожала плечами и еле заметно улыбнулась.
Он принёс белый лист бумаги и чёрную ручку. Она прошла в комнату, не раздеваясь, села за письменный стол, включила лампу и стала что-то усердно писать. Она писала как школьница, выводя каждую букву. Потратив на это минут 10, она встала и направилась к двери. Она свернула бумагу в свиток и протянула ему
- Прочитаешь, когда будет время - она задумалась - а оно будет…
В её словах он уловил какую-то нотку грусти и, возможно, чего-то безумно одинокого, безысходно одинокого.
Она встала на цыпочки и поцеловала его в губы. Он почувствовал её горячее дыхание. Её дыхание никогда прежде не было таким горячим. Ему снова захотелось отвести её в спальню. Он представлял себе, как снимает с неё шляпку, пальто…
Но она ушла. Ушла в темноту…
Он развернул лист бумаги, но тот был чист. На нём не было ни следа чернил. Лист бумаги был белый, как первый снег или как крыло ангела.

Он знал, где она живёт, но не мог решиться придти к ней. Он знал, что там никто его не ждёт. Прошёл месяц. За этот месяц он сильно постарел. Он не спал ночами, пил много спиртного и постоянно ждал её.
В итоге он всё-таки решился на её поиски. Он поднялся по лестнице на третий этаж, подошёл к той квартире, где она жила и дрожащими пальцами нажал на звонок.
Дверь открыла девушка, и он бы узнал её, если бы не её взгляд. Она смотрела на него, как будто видит впервые, как будто их никогда не связывала ни постель, ни чашка кофе. Те же волосы, те же руки, те же губы, но непонимание в глазах его смущало.
На ней было красивое белое платье. Оно было белым, словно первый снег или крыло ангела. А голову украшала длинная фата.
Он молча развернулся и ушёл. Она вышла на лестничную площадку, посмотрела ему вслед, чуть пожала плечами, а во взгляде красивых зелёных глаз промелькнула какая-то тень одиночества, безысходного одиночества…

Он пришёл домой схватил лист бумаги - единственное, что ему напоминало о ней, скомкал, разорвал на две части и бросил на пол. Лишь тогда он увидел какую-то надпись. Он схватил листки, распрямил их и соединил. Чёрными, красивыми буквами было написано:

"Знаешь, всё кончено…

Я люблю тебя…

…но мне не стать ангелом…

PS: Не пей это кофе, оно не вкусное"

Он смотрел на эти листки бумаги и пытался понять, почему они тратили столько времени зря, проводя целые ночи в объятьях друг друга, вместо того, чтобы молча сидеть в темноте на кухне, молча пить невкусный чёрный кофе…

Этим вечером люди, которые ждали свои поезда на вокзале, видели какие-то странные белые вспышки на рельсах… Яркие и непонятные… Они были очень похожи на первый снег… или на крыло ангела…


Current music: В. Самойлов и Полуострова - Полуострова
Состояние: спокойное

;%Р)