Некоторые изменения, произошедшие с животными, на которых охотятся волки, настолько удивительны, что с первого взгляда сложно увидеть взаимосвязь. Например, с тех пор, как волки вернулись в Йеллоустон, вилорогие антилопы стали устраивать места для рождения потомства рядом с волчьим логовом. «Это что, самоубийство?» — спросите вы. Как раз наоборот, это — пример невероятных способностей к адаптации и изобретательности диких животных.

Детеныши антилоп — любимое сезонное блюдо койотов. Охота на взрослых особей даже для юрких, быстрых койотов слишком энергозатратна, поэтому они и убивают малышей, пока те не достигнут возраста, когда смогут хорошо бегать. Единственный шанс для антилоп уберечь своих детишек — спрятать их в кустах.

Сегодня мы знаем, что районы с самой лучшей выживаемостью среди вилорогих антилоп расположены рядом с местами жительства волков. Волки редко охотятся на этих парнокопытных: антилопы слишком резвые для серых охотников. Койоты же боятся волков, как чумы. Так что умные травоядные нашли самое надежное место для своего потомства рядом с волками.

Мужчина — вожак и добытчик, женщина — хранительница очага. Эти и многие другие гендерные стереотипы оправдывают «естественным положением вещей в природе». На самом же деле животные, в том числе наши сородичи-приматы, как и люди, нередко оказываются жертвами стереотипных представлений. В книге «Разные: мужское и женское глазами приматолога» (издательство «Альпина нон-фикшн»), переведенной на русский язык Анной Дамбис, приматолог Франс де Вааль на примере близких к человеку видов обезьян показывает, что между биологическими полами действительно есть разница, однако сводить ее к идее о превосходстве самцов будет грубой ошибкой.

Традиционно приматологи рассматривали альфа-самцов как особей, которым удалось больше, чем другим, распространить свои гены. Но, делая такой вывод, мы полностью полагались на наблюдаемую половую активность. Мы считали, что чем чаще мы видим самца спаривающимся, тем больше у него потомства. Это допущение оказалось ложным. В то время как альфа-самцы без зазрения совести садятся на самок у всех на виду, другие самцы проворачивают это частенько ночами, подальше от посторонних глаз.

На тот момент анализ ДНК еще не был доступен, но ученые в нашем приматологическом центре сравнивали группу крови новорожденных с группой крови их потенциальных отцов. Мы нашли приблизительную корреляцию между рангом самца и количеством рожденных им детенышей. Альфа-самцы действительно справлялись лучше среднего, но они не были даже приблизительно настолько успешны, насколько мы предполагали. Предприимчивые молодые самцы иногда производили больше потомства.

Положение в иерархии самцов — это всего лишь один из факторов брачных игр. Второй фактор — предпочтение самок. На это долго не обращали внимания, поскольку выбор самки сложнее увидеть, чем бахвальство самца. Интрижки с самцами, низко стоящими на социальной лестнице, требуют большой скрытности. Так называемые «тайные совокупления» происходят за кустами или пока спит вожак стаи. Группы приматов до краев полны нелегальной половой активности.

Вторая причина, по которой мы недооценили роль выбора самки, — культурная. И в биологической науке, и в обществе в целом женский пол, независимо от того, идет ли речь о человеке или животном, изображался пассивным и целомудренным от природы. Более того, от женщин ожидали, что они должны быть пассивны и целомудренны. Исключения считались минимальными или игнорировались. Кто сможет спариться с самкой, а кто не сможет, рассматривалось как решение самцов. Самки могут поломаться, чтобы отобрать лучшего самца из имеющихся поклонников, но половая инициатива самок отсутствовала в биологических теориях прошлых времен.

Теория о том, что в брачные игры играют мужчины, а женщины — это пассивные объекты, до сих пор невероятно популярна, невзирая на недоказанность. Первые научные бреши в ней пробила работа, посвященная тем же животным, которые вдохновляли Дарвина: птицам. В 1970 г. ученые хотели взять под контроль популяцию красноплечих черных трупиалов. Стерилизовав нескольких самцов, они ожидали найти кладки неоплодотворенных яиц. Но, когда яйца из гнезд самцов переместили в инкубаторы, ученые поразились тому, как много птенцов вылупилось из этих яиц. Кто же их оплодотворил? Может быть, самцы по соседству изнасиловали бедных самок?

Вера в женскую пассивность так укоренилась в то время, что исследователи могли представить себе совокупление за пределами пары только как насильственное.

Но чем больше птиц исследовали ученые, тем чаще они обнаруживали кладки, содержащие яйца от разных самцов. Более того, идея о том, что самки становятся жертвами злонамеренных чужаков, оказалась несостоятельной. Когда за птицами начали следить при помощи радиосредств, правда вышла на поверхность.

Эти наблюдения оказались особенно впечатляющими, поскольку моногамия у птиц традиционно используется, чтобы вдохновлять человечество. Сто лет назад английский священник приводил в качестве идеального примера парную связь обычных лесных завирушек. Нам всем жилось бы куда лучше, если бы мы вели себя, как эти милые птички, сообщил он своей пастве. Даже будучи натуралистом-любителем, священник не представлял себе реальной картины. Он не знал того, что обнаружили мы благодаря мировому эксперту по лесным завирушкам Нику Дейвису из Кембриджского университета. Из его наблюдений, в ходе которых он документально зафиксировал у этих птиц жизнь втроем и интрижки на стороне, стало ясно, что дело не только в самцах. Самки лесных завирушек принимают активное участие в своей бурной половой жизни. Дейвис пришел к выводу, что, если бы люди последовали совету английского священника, «в приходе начался бы полнейший хаос».

Признание полового влечения у самок птиц подготовило почву для дарвинистского феминизма, как его назвала американская женщина-биолог Патриша Говати в 1997 г. Это название может показаться оксюмороном, поскольку многие феминистки считают людей ушедшими далеко вперед от птиц и пчел. Они полагают, что эволюционная наука и упор в ней на генетику не очень-то способствуют достижению их целей. Но для биологов, включая тех из нас, кто является феминистками, отказ от связи с биологией невозможен. В конце концов, феминизм нам был бы ни к чему, если бы человечество не состояло из представителей двух разных полов. И почему же существуют два пола? Потому что половое размножение работает лучше, чем его альтернатива — клонирование. Если бы мы были биологическим видом, размножающимся клонированием, нам бы не грозило гендерное неравенство, поскольку мы все бы выглядели одинаково и одинаково размножались, но за это пришлось бы заплатить огромную цену.

Исследователи из Стэнфордского университета в США разработали алгоритм, который определяет сексуальную ориентацию человека по его лицу. Основываясь на большом количестве особенностей внешности человека, алгоритм определяет ориентацию с точностью до 92 процентов, в то время как эффективность такого определения обычными людьми составляет 61 процент.
https://nplus1.ru/news/2017/09/08/advanced-gaydar

Ученые из Шанхайского университета разработали глубокую нейронную сеть, способную распознавать преступников по фотографиям. В 2011 году исследователи из Корнелльского университета показали, что люди способны довольно уверенно отличать лица преступников от лиц остальных людей по фотографиям. Это позволило ученым предположить, что какие-то статистически достоверные различия в чертах лица между двумя этими группами все-таки есть
https://nplus1.ru/news/2016/11/23/criminalface