Дочитала таки зернышко граната... Так и не вспомнила, прочитала я эти статьи раньше или нет. Мысли вообще не новые для меня, но конкретные фразы так и не вспомнились прочитанными. Наверное и тогда не очень впечатлило прочтение... Ну, как бы там ни было... Подумала, какие маленькие удовольствия я помню... Запустила приятную музыку с птичьими трелями и шумом дождя... Негромкая, успокаивающая и легкая... Мне нравится такую слушать... Сделала матэ с топленым молоком и медом... Теплое, вкусное... Приятно... Допив, легла на кровать, на мягкое и пушистое покрывало... Потянулась... Расслабилась... Это тоже приятно...

А теперь подумаем... Почему от всех этих, в общем-то довольно приятных мне, вещей так мало удовольствия. А потому, мыслю я, что на этих приятностях невозможно толком остановиться, почувствовать их. Приходится почти постоянно отвлекаться и сдерживать набегающее раздражение. Вот я пью молоко... И слышу, как в соседней комнате завозилась просыпаясь Катя... И мысли уже не о том, какое оно вкусное, это матэ с молоком. А о том, что сейчас нужно идти в комнату, доставать Катю из кроватки... И время передышки закончится. Вот я потянулась и расслабилась на кровати... И тут же на меня бухается мелкая (больно, кстати, всем-то весом да на живот)... Тут уже не расслабишься... Да и с кровати уже тянут в другую комнату. Села писать это вот сообщение... Написала пару предложений, а меня уже тянут на диван - хочет к груди пристроится. Полежали, убежала. Я сажусь обратно к компьютеру, перечитываю написаное, пытаюсь вспомнить, что хотела дальше написать. А меня уже опять тянут - на кухню. За печеньем каким-нибудь, или крабовыми палочками, или еще чем-нибудь таким. Хоть бы поела нормально, но то, что есть - сейчас не хочет. Сварила гречневую вермишель, вроде села - ест. Снова пытаюсь писать дальше. А меня уже опять тянут. Нужно, чтобы сидела рядом пока ест. Съест немного, отвлечется, убежит. Я отойду - опять к столу тянет. Чуть ли не через каждые два слова напечатанных отвлекаюсь. А потом заново вспоминаю, что я там хотела напечатать. Борюсь с раздражением и виню себя за то, что оно вообще появляется. И так вот почти круглые сутки... Передышка только ночью, когда все спят (и то, нет никакой гарантии, что Катя не проснется и не пропрыгает у меня на руках часов до четырех утра). Но ночью и грустные мысли быстрее приходят... И днем не всегда засыпает, да и ненадолго это... Те приятности, которые мне сейчас вспоминаются - просто не выдерживают такого перебивания. Остается раздражение (и на Катю, и на себя неумеху), усталость (надоело все до чертиков) и тоска (что ж за человек я такой, что как есть жить не умею)...

Вот, снова тянет за руку, разворачивает кресло. Пытаюсь таки дописать предложение, а она уже чуть не ревет. Дописываю сидя боком и кивая на ее игрушки. Пытаясь одновременно не забыть слова, которые хочу напечатать... Неудобно.