Роберт Энсон Хайнлайн мне долгое время нравился. Все то долгое время, пока я не стал подбираться к его последним работам.

Читал и недоумевал: что за ерунда творится?

Сейчас попробую объяснить, о чем я.

Любой писатель исписывается и чокается, особенно если он - американский. И если он - фантаст. Таково мое общее впечатление.
И фиг бы с ним, с Лафаетом Р. Хаббардом, который известно как накурился, чтобы создать тоталитарно-деструктивный культ, а потом усугубил все это поражающей идиотизмом историей про Аццкого Всегалактического Владыку Ксену.

Хайнлайн помешался на другом. У него, как достаточно известно, было два пунктика: свободная любофф и религии.

Пришел к этим идеям он не сразу, начинал вообще с другого. Где-то в середине его творческого пути про это было интересно читать - все в меру.

Ну, казалось бы, и замечательно. Туева хуча писак вдолбила в головы среднестатистическому читателю понятие "измены" (а когда не они, стараются другие, ну да речь не про это). Что же касается околорелигиозной литературы, то этот пинцет здесь уже описывался достаточно подробно, а у Хайнлайна концепция вполне продумана, ненавязчива (то есть никому не навязывается) и подходит под кучу вариантов жизненных позиций.

Да, все было хорошо. Но потом дедушку, видимо на старости лет, переклинило. И последние два его произведения, мной прочитанные ("Фрайдей" и "Не убоюсь я зла"), стали жирным тому подтверждением.

75% времени повествования герои оных произведений ипуццо. Или думают о том, как ипаццо. И с кем. И как это трактовал ницше.

Я бы понял, ежели бы писался порнографический роман. Йа-йа, дас ист фантастишь! Но нет, с дикой претензией на психологизм перечисляются факты и мотивация. Ну, еще всяческие матримониальные заковыки. И все, в общем то. Весь остальной сюжет отодвигается на задний план.

В последнем случае к этому добавилась еще традиционная выпяченная йога, ауры, души, чакры и тому подобная ерундистика. Вспоминается Майкл Крайтон, написавший "Парк Юрского Периода" (интересно), потом еще какую-то ерунду, а потом свои мемуары. И в них ачавший за здравие, а кончивший опять за ауры и прошлые жизни.

Я многое готов терпеть. Вклад Роберта Энсона в литературу неоспорим. Сам факт того, что он начал писать о подобном, и писать хорошо, заслуживает отдельной похвалы (кстати, сдается мне, что для своего творчества небезызвестный Н.И. Козлов понадергал у него очень и очень много).

Но все хорошо в меру. А когда чувство меры у человека пропадает, он начинает в срочном порядке идти лесом в пень.

Вот такая история.