Один из них был бесконечно пьян свободой и любовью, второй всё так же замкнут и одинок. Вместе они очень неплохо уживались в одном коридоре. Они были разными ровно на столько, чтобы не замечать существование друг друга.

Тима шёл по коридору Останкино, выцветший ленолиум, разодранный и частично разрезанный, ещё раз доказывал, что сказка становиться правдоподобной не тогда, когда у рыцаря правдоподобное количество противников, а когда от рыцаря воняет.

Каким-то образом писуар треснул именно в том месте, куда должна уходить вода с мочой, в том месте, где обычно бывают дырочки, здесь была одна дыра с неровными краями. Создавалось в печатление, что кто-то тут долго писал кипятком и писуар разъело. По коридорам шастали счастливые люди. Тима застегнул на ходу ширинку. В туалете вместо одной из стен, рядом с писуарами, было размещено окно с грязными стёклами, на столько пыльными и скушными, что даже секс в этом туалете был бы не интересен ни одному случайному зрителю с улицы или из противоположного здания. Напротив этого окна расставил ноги шире плеч мужчина лет сорока. Он брился электрической бритвой, смотря на своё мутное отражение в стекле. Зрелище на столько психодолеческое, что Тима поспешил скорее вернуться к своей работе.

Состояние: творческое