Еще до того, как боги делили между собой первозданную землю, была страна Дильмун, окруженная свинцовыми водами бездны. Не было в этой стране слышно ни карканья воронов, ни пронзительного крика зловещей птицы, вестницы смерти, не крался на мягких лапах свирепый лев, чтобы схватить ягненка, и собаке не от кого было стеречь козлят, не склевывали птицы рассыпанных на крыше зерен, не знал человек болезней, не говорил он «я стар», не звучал плач за городской стеной. Подарил эту прекрасную землю Энки супруге своей непорочной Нинхурсаг.
Возлег в Дильмуне Энки на ложе с Нинхурсаг. И говорит она ему:
— Вот дал ты мне прекрасный город, а что мне в этом даре? Ведь нет воды в каналах, в колодцах же вода горька. Не растут на полях злаки и не пристают к берегам корабли.
Тогда приказал Энки Уту сойти с небес и нагнать в каналы пресной воды. Горькая же вода в колодцах стала сладкой. Город сделался пристанью Дильмуна, и прислала страна Тукриш золото и светлый лазурит, страна Меллуха — драгоценный сердолик, страна Марахши — горный хрусталь, страна Маган — крепкую медь, страна Элам — шерсть тончайшую, священнй город Ур — зерно, масло и наилучшие ткани.
И осталась, довольна Нинхурсаг, и приняла она семя Энки. И каждый день ее — словно месяц, девять дней ее — девять месяцев материнства. Словно по маслу, словно по нежнейшему маслу родила матерь страны Нинсар, госпожу-растение Нинсар, и на берегах реки взрастила ее. Увидел Энки Нинсар и затаился в болотах, прельстившись ее юной красотой. Выйдя на берег, он познал Нинсар, и приняла она его семя. Каждый день ее — словно месяц, девять дней ее — девять месяцев материнства. Словно по маслу, словно по нежнейшему маслу родила Нинсар Нин-кур и на берегах реки взрастила ее. Увидел Энки Нинкур и затаился в болотах, прельстившись ее юной красотой. Выйдя на берег, он познал Нинкур, и приняла она его семя. Каждый день ее — словно месяц, девять дней ее — девять месяцев материнства. Словно по маслу, словно по нежнейшему маслу родила Нинкур Утту. Приглянулась Энки и Утту. Поняла это матерь страны и обратилась к неопытной Утту: «Затаился некто в болотах, в болотах он затаился, но совет тебе дам я полезный, моего ты совета послушай». И дала матерь страны совет Упу, и послушалась девочка ее совета.
Обратилась к садовнику Утту, повелев принести ей огурцов спелых, принести абрикосов в связках, принести винограда в гроздьях. Услыхал слова Утту Энки и повелел он садовнику грозно принести ему, а не Утту, побольше огурцов спелых, и самых лучших абрикосов в связках, и янтарного винограда в гроздях. Получив дары эти, подвел себе глаза Энки зеленым цветом, взял свой дорожный посох и направился к дому Утту.
Постучал он в двери дома, прося открыть их, притворившись, что идет садовник. Утту двери распахнула и, всплеснув восторженно руками, взяла у него огурцы спелые, абрикосы в связках, виноград в гроздьях. Опьянел от радости Энки при виде Утту и, бросившись к ней, поцелуями ее осыпал. И возлег на нее Энки, чтобы приняла она его семя. Но тут Нинхурсаг появилась. Собрала она семя Энки и восемь трав из него взрастила. Поднялись эти травы в скором времени — и лесная, и медовая, и садовая, и семенная, и колючая, и густая, и высокая, и целебная.
Затаившись в болотах, стал Энки спрашивать своего советчика, что за травы выросли. И начал срезать одну за другой травы советчик и передавать их Энки. И брал Энки растения с радостью и поедал их, решая судьбу каждого.
Обнаружила Нинхурсаг, что Энки съел все восемь растений и в ярости прокляла его, прокричав: «Глаза мои его больше не увидят», и покинула Дильмун.
И почувствовал Энки боль. Страшно мучился Энки, как роженица мучился он.
И вместе с ним, ему соболезнуя, страдал весь мир, страдало в нем все живущее, И понял Энки, что никто не сможет помочь ему, кроме Нинхурсаг! Послал он за ней всех зверей, но не могли они ее отыскать. Страдания Энки возрастали, мир неотвратимо шел к гибели. Тогда лиса, самая ловкая из зверей, обратилась к Энки:
— Если я верну тебе Нинхурсаг, чем ты меня наградишь?
— Если ты вернешь мне Нинхурсаг, дерево я для тебя посажу, имя твое я прославлю.
И лиса почистила свою шкурку, облизала волоски, хвост распушила, румяна на мордочку наложила, и понеслась она к Нинхурсаг, и сумела ее вернуть в Дильмун. Посадила Нинхурсаг страдальца на свое лоно и стала спрашивать:
— Что болит у тебя, мой возлюбленный супруг?
И каждый раз, когда отвечал Энки, помогала она появиться на свет целителю, изгоняющему из тела несчастного очередную хворь. Первым по слову матери земли рожден Абау, отец растений, и прошла макушка у Энки, а вслед за ним один за другим появились и владыка волос, излечивший нестерпимо болевшие корни волос, и богини, излечившие нос, рот, горло, руки, ребро2, и владыка доброго бока Эншаг.
Исцелив Энки, обратилась к нему Нинхурсаг:
— А теперь определи судьбы порожденным мной крошкам.
И определил Энки каждому из новорожденных божеств его назначение. И стал с этого времени господином Диль-муна последний из рожденных богов — Эншаг.