Дед рассказывал, что мать отдала все силы для того, чтобы я появился на свет. Была морозная ночь. Голод гулял по лесу, оставляя замерзшие трупы на белоснежном снегу. Стая вынуждена была уходить дальше в поисках пищи, да и люди всё чаще стали наведываться в лес в поиске всё того же пресловутого пропитания. Всё чаще стали раздаваться оглушительные выстрелы, а вместе с ними реже стала попадаться дичь даже и мелкая. Видать совсем стало плохо у людишек, раз они и мелочью дикой не гнушаются. Мать тогда не смогла идти за своими. Вот-вот должно было подойти время мне появиться на свет, поэтому она вынуждена была все свои силы бросить на это чудо. Да, дед всегда говорил, что ребенок это чудо. Одному Господу известно, как практически из ничего появляется живая сила. Вот и я, чудо, пускай и не такой немного как все. Ну белая шерсть, глаза другого цвета, а в остальном то я такой же…
Мы сделаны из одного мяса, говорил иногда старик, для поедания мяса и заточены. Замкнутый круг. Рождаемся, чтобы порождать себе подобных, поедая других. Странные законы у матушки природы. Жизнь за счет смерти других. Да не мне судить.
Ночью поднялся ураган. Ветер ломал сосны как спички. Выход из норы замело снегом и дед с трудом пробился с добычей к матери. Несколько часов к ряду он лапами разгребал снег, содрав все когти. Когда сквозь эту снежную бело-кровавую массу стал пробиваться пар от дыхания, он услышал писк малыша. Да, вот тогда-то я и появился на свет. Но у мамы не хватило сил и она ушла от нас. Ушла навсегда. Дед говорил, что все рано или поздно вынуждены будут уйти туда, где обширные луга, удивительный лес и полно пищи. Там-то в конце концов и обретают все своё счастье, к которому всю жизнь стремились.
Всю зиму дедушка кормил меня, учил охотиться и поучал жизни. Тяжелые были времена. Он целыми днями пропадал в лесу и лишь только к ночи возвращался к норе. Всё реже и реже удавалось перекусить мясом, всё чаще и чаще он уходил на целые ночи. Однажды не вернулся и он. Я тогда уже мог свободно двигаться сам, но абсолютно не был знаком с окружающим миром. Всё только на словах, и очень мало на деле. Старик постоянно твердил, что снаружи очень опасно и практически никогда не выпускал меня из норы.
Пришла весна а с ней и стая вернулась в родной лес. Под птичье пение с первыми теплыми лучами солнышка деревья стали превращаться в зеленых великанов, окутывая себя листвой.
Тогда-то я и решился впервые отправиться в путь. Решился разведать мир, познать истину. Страх вместе со страстью познания. Гремучая смесь. И хочется и колется. Но голод окончательно взял верх над моими опасениями и выгнал меня из норы.

Ветерок приятно щекотал тело, играя шерстью, сдувая сначала её в одну сторону, а потом маленьким вихрем проносился по спине и закрывал мне глаза. Пели птички, и вся природа вокруг обволакивала покоем. Пахло хвоей и свежей листвой. Никогда не забуду эти ощущения.
Ветер принёс до боли знакомый запах. Запах сородичей. Один за другим на полянку, на которой я успел задремать под солнышком, начали выходить матерые бойцы-разведчики. Во главе стаи всегда шли самые сильные и отчаянные. Разведчики оглядели поляну, ловя носами запахи и не почувствовав опасности воем подали знак всей стае. Буквально через мгновение поляну заполнили десятки серых тел. Большие и маленькие под присмотром самок. Радости моей не было предела. Наконец-то я смогу быть со своими. Охотиться и потом делить добычу. Стать одним из них, а они станут моей новой семьёй. Но моим мечтам было не суждено осуществиться.
Малыши облепили меня, и мы начали играть в догонялки. Старшие рассматривали меня и с презрением отдергивали своих детенышей, запрещая тем играть со мной. Иди к вожаку, говорили они мне. Он решит твою судьбу. Вожак очень сильно был похож на дедушку. Я даже в первое мгновение решил, что это он и есть. Та же пепельно-серая шерсть. Тот же уставший но сильный взгляд. Но в этих глазах читалась ненависть. Кудыть ты лезешь, ворона белая?- прорычал он. Ты отмеченный богами, проклятый. Стая не примет тебя. Я так решил. Убирайся. Уберите его подальше от детенышей, - прорычал он напоследок, и покинул поляну. Один из бойцов схватил меня за шею зубами, дотащил до края поляны и выкинул в кусты, сказав напоследок, что если я ещё раз попадусь на пути стаи, то меня порвут в клочья как дичь. Я кричал, молил их принять меня в семью, но вердикт прозвучал и решение принято. Никто не осмелился пререкаться с вожаком. Стая вышвырнула меня как ненужную тряпку. Только за то, что моя белая шерсть и зеленые глаза отличаются от них. Только лишь за это мои самые родные отвернулись от меня. За то, что я не такой как все. До боли мне было тогда обидно. Страшно было представить тот момент, когда наши дороги вновь случайно пересекутся. Ужас накатывал от этих мыслей. И я побежал сломя голову, не разбирая дороги. Не помню, сколько прошло времени, много ли мне удалось пролететь по лесу, но упал я уже обессиленный на самой опушке тогда, когда солнце уходило за горизонт, посылая в лес свои последние, как будто прощающиеся лучики. Потом пришло утро, которое не принесло облегчения. Голод нахлынул новой волной. Добывать пищу я сам не умел. Приходилось воровать её из силков и ловушек, расставленных охотниками да подбирать то, что оставалось после пиршеств старших сородичей. Так прошла весна, за ней и теплое лето. Страх, ненависть и обман стали моими попутчиками. Они мне и помогали выжить в этом мрачном месте, в которое превратился мой чудесный лес.
Зима подкралась незаметно. Пришли холода. Мороз сковал ручьи и выпал снег. Следы стало прятать весьма затруднительно и однажды меня выследили. Волки охотники по следу вышли на мою нору и если бы не ураган, поднявшийся в ту ночь не уйти мне живым. Пару клоков шерсти все же пришлось оставить в их зубах да несколько рваных, но не сильных ран на всю оставшуюся жизнь украсят мою спину.
Помню было очень страшно, но голод гнал вперед, словно безумие меня охватило. Люди! Это ещё опаснее зверей. Они, в отличие от нас, не только издеваются для удовольствия, но, говорят, могут и прибить развлечения ради. Хлипкий сарайчик на окраине манил своим теплым пернатым и до боли в желудке вкусным содержимым. Давненько я уже приметил это место. Людей вроде не видно, внутри около десятка абсолютно безобидных кур. Класс. Но, кто же тогда знал, что я не первый, кто наметился к этому вкусненькому месту. Хозяин, потеряв несколько своих несушек, решил в эту проклятую ночь устроить засаду, в которую я, глупый, угодил, чуть ли не с разбега. Хорошо одно, стрелять он в меня не стал сразу, а просто накинул сеть. Это сейчас я понимаю, что этот вариант был самый, что не на есть правильный и наилучшим для меня, но тогда ужас сковал всё моё тело, а сердце чуть не выпрыгнуло вон. Удар прикладом по голове выкинул моё сознание из юной и глупой черепной коробки мгновенно. Очнулся связанным в загоне для скота. Вольный стрелок, а попался на дешевую уловку. Мозги медленно стекались в своё положенное место, разум прояснился, а вместе с этими весьма необычными и малоприятными чувствами пришло и осознание того, где я. Попал! Пропал! Разум не смог выдержать такого удара и подсознание, а вместе с ним и сознание вновь отключились.
Не знаю, долго ли я так провалялся без памяти. В голове проносились обрывки событий, произошедших со мной за всю жизнь и сны разные: хорошие и страшные. Всё перемешалось.
Снился лес и ветер пел мне песни. Стая снилась, но не злая, а своя. А потом пришел дождь, неистово поливая землю. Было и страшно и приятно. Я вообще очень люблю дождь. Под ним не видно слёз.
От холода ко мне вернулось сознание и выкинуло меня в реальность. Лужи образовались почти во весь загон. Как же холодно, господи. И потянулись бесконечные дни. Очнувшись, я услышал, как разговаривают два человека. Немного приоткрыв глаза, я увидел мальчика и мужчину. Мальчик сказал отцу:
-Странный он, какой то, папа. Шерсть белая.
- Да, сынок, бывает такое в природе, когда она рождает уродцев, типа этого. Старики говорили, что не к добру такое вот проявление. Метка дьявола и всё такое, держись подальше пока от него. Он и так бешенный, глянь только, глазищи то зеленые, какие, точно не к добру это. Нужно было пристрелить воришку сразу и проблем бы меньше стало. Теперь и не знаю, что с ним делать. Малой совсем ещё, жалость, понимаешь сынок, штука страшная.
- Папа, а давай мы его оставим забавы ради? Аль может лучше его в зоопарк продать ? Как-никак выгода.
- Рановато пока, сынок, голову ломать. Он и издохнуть может в любое мгновение. Так что вот тебе задача, раз на то пошло. Следи за ним, отмой и накорми. А дальше будем решать, как выгодно пристроить сие божественное извращение.
- Но, папа, он же опасен? Ты только глянь как зыркает он злобно, куснет и делать что потом?
- Что делать говоришь, да ничего, ты взрослый сын уже вот и пораскинь мозгами как к нему и с чем удобней подойти. Ну, всё, решенье есть, дерзай!
- Так, тварь, а ну сидеть! Ты только рыпнись, я тебя!
Вот сволочь малолетняя, откуда в возрасте таком так много ненависти, злобы. Всё палкой норовит по голове, но сам боится подойти. Ну, хоть кормежку справно носит. Пусть ненавидит. А лучше пусть боится. А то, как друга толстого его кусну за ляжку, удумали играться, кидая камешки в меня, мол, в глаз кто попадет тот самый меткий. Я вас людей всех ненавижу!
Так каждый божий день. Пацан с друзьями затевали игры. Всё издевались. Один раз, когда мальчишки опять решили покидать в меня камнями, я начал носиться по загону и пугать всех.
- Как носится! Видно бешенный!
- А я думаю, что ему всё надоело. Ну, вот сами посудите, приятно ли вам будет, когда в вас каждый день камнями кидаются, - сказала девочка.
- И, правда, каждому бы надоело, но он какой-то другой – долго держался. А в принципе, всё равно: пришли кидать – кидаем, это ведь так интересно.
- Не надо! Поставьте себя на его место! Представьте, как вам было бы больно, - сказала та же девочка. – Что он вам сделал?!
Услышав эти слова, я остановился в дальнем углу загона и задумался.
Мысли мешали одна другой. Люди, вроде какое добро от них может быть? Только издеваются и убивают ради удовольствия, даже вот эти мелкие отпрыски. Но она, она почему то, другая. Меня защищает. Непонятно.
За этими размышлениями меня застал вечер. Тьма медленно устилала своим покрывалом деревню. Мальчишки уже давно разбежались кто куда, а вот девочку я заметил стоящей в самом дальнем углу загона. Она просто стояла и смотрела на меня. Смотрела и плакала. На меня нахлынуло непонятное чувство. Вдруг, почему то, очень, очень сильно захотелось подойти к ней и успокоить. Я встал и медленно двинулся в её сторону. Боялся, что она испугается, поэтому я прижал хвост, да, да, как будто от страха, но я её не боялся. Она совсем другая, не такая как остальные. В её глазах не было горящей ненависти и страха. Абсолютно другой взгляд. Теплый и нежный. Необычно для человека.
Никогда не думал, что человеческая рука может причинять не только боль, но и, даже не знаю, как и сказать, в общем, это было так приятно, на удивление. Она гладила меня и плакала. Заглянув в ее глаза, я мысленно спросил: - Почему же они все такие разные… То, что произошло потом, вообще не лезет не в какие рамки. Её голос. Он как будто раздавался изнутри меня и шел со всех сторон одновременно.
"Мне кажется, просто, у некоторых душа просто помирает от ненужности. В смысле, человек ей не пользуется..."
И мы начали разговаривать. Я ей рассказал всю свою историю. Кто я, как попал сюда.
Она мне поведала историю своей жизни, в которой приятного было мало. Мы были одной крови. Сироты, брошенные на растерзание судьбы. Родители её погибли уже очень давно, и осталась она одна на свете. Людей добрых не так и мало на свете, кто-то приютил, кто-то накормил. Вот так и перебивалась от дома к дому. Как знакомо.
Она стала приходить каждое утро. Мы играли вместе, разговаривали. Потом она приносила еду и кормила меня с рук. Это удивительное чувство. Будто сама мама была в ней.
Дни шли за днями. Мальчишки всё так же играли в свои игры, но теперь мою душу занимала только она. Я даже не обращал внимания на все издевательства. Каждое мгновение ждал её тепла. Её голоса. И она приходила, принося с собой тепло, понимание и ласку. Мы много говорили о жизни. О человеческой душе. Откуда в ней заводятся страхи и дикая ненависть. О любви и природе. Это было прекрасно. Я стал жить ею. Иногда дедушка навещал меня во снах. Поддерживал, рассказывал интересные истории о маме и стае. Я рассказывал ему о девочке.
Однажды, когда в очередном сне мы с ним говорили о будущем, о том, что каждый сам должен выбирать свою жизненную цель и четко следовать этому пути, невзирая на все невзгоды. О том, что Бог не возлагает больше на нас, чем мы сможем вынести, и что все эти испытания временны и однажды, если очень, очень сильно захотеть придёт счастье, но нельзя просто сидеть и ждать этого момента. Что со своей стороны необходимо сделать всё возможное для приближения данного в жизни. Дедушка замолчал на мгновение, а потом тихим шепотом сказал, что мой новый друг в опасности. И если я ценю её и хочу помочь, я должен сломать все преграды и моральные и физические. Должен убить свой страх. Если ты сможешь победить себя, он прошептал, то тогда ты сможешь победить мир.
В ужасе я проснулся. Сердце колотилось с такой силой, что я боялся, что оно вот-вот выпрыгнет из груди. Нужно что-то делать. Куда бежать я в принципе догадывался. Каждый день я следил за тем, откуда она приходит и куда по вечерам держит свой путь. Направление известно. Как выглядит её дом, я тоже знаю. Она много мне рассказывала о том, что она делала по дому, как его украшала. Ну и вечное достоинство волков идти по следу я надеюсь, меня не подведет. Осталось только одно – загон. Как преодолеть эту преграду. Обежав его по периметру, я нашел самое слабое и низкое место. С первого удара преграду пробить не удалось. Тело от удара болело, но и как то свернулось в клубок силы. Раз за разом я кидался со всего разбега на ограду, и она медленно, но верно поддавалась. Упорство сделало своё дело, ограда поддалась и, в конце концов, рухнула.
Тихой тенью я метался вокруг ограды, но уже со стороны свободы в поисках её запаха. Вот, нашел. Теперь , природное чувство, пожалуйста, помоги. След вел четко, невзирая на начавшийся дождь. Быстрее, давай ещё быстрее, твердил я себе, иначе дождь смоет весь путь. Через несколько минут я добрался до знакомого дома. Да, всё точности так, как она и описывала. Цветы перед раскрытой настежь калиткой и чужой, отвратительный запах. Знакомый до ужаса запах человеческой ненависти. Дверь закрыта, но в окне мелькает свет от свечи. Окно. Самый простой вход. Разбежавшись, я со всей силы прыгнул в эту рамку, забитую стеклом. Треск, звон в ушах. Боль пришла немного позже, но не имела никакого уже значения. Люди в доме от неожиданности замерли на месте, этим мгновением я и воспользовался. Прыжок зверя и отвратительный сладковатый вкус крови с примесью алкоголя во рту. Мужик выпустил из своих здоровенных ручищ мою девочку и попытался оторвать меня от своего горла. Не возьмешь. Я выплеснул всю свою ненависть, и она придала мне сил. Зубы я разжал только после того, как эта тварь перестала дергаться. Второй, отступив в угол, вытащил тесак. Огромное лезвие мелькнуло в свете свечи, но страха не было. Мой страх умер в тот момент, когда я ломал ограду загона. Сделав несколько прыжков из стороны в сторону, увернувшись от косого удара ножом, он прошел всего лишь в нескольких миллиметрах над моей головой, я вцепился в руку, державшую стальную смерть. Смерть не сдавалась, и удар за ударом рвался дикой болью в моей голове. Разум уступил место ярости. Я рвал его плоть, отпуская только для того, чтобы через мгновение броситься с новой силой на новую часть тела. Силы покидали тело здоровяка. И вот, он упал, истекая кровью на пол. Глазами я нашел свою девочку, подбежал к ней, убедившись, что она в полном порядке, отступил назад, оглянувшись на дело рук своих, точнее зубов. Два тела дергались в припадке, заливая своей кровью всю горницу, но опасности уже не представляли. Девочка со слезами на глазах подошла ко мне, обняла крепко, затем поцеловала в лоб. В голову проникли её слова о том, что все случайности в нашей жизни не случайны. Что встреча наша с ней была предопределена Всевышним. Назвала меня спасителем. И я отключился.
В беспамятстве я был несколько дней. Всё это время, она была рядом. Ухаживала за мной. Оказалось, что я спас её от грабителей и вроде как стал героем деревни. Люди приходили один за другим в дом, чтобы посмотреть на меня. Приносили пищу. Семья охотника, в лапы, которых я угодил по своей наивной глупости, приходили тоже. Старший наставительно говорил младшему, указывая на меня. Учись сын. Этот волчонок стал героем, не имея ничего кроме ненависти и злобы. У тебя есть всё, что ты пожелаешь, но этот необычный щенок более человечен, чем ты.
Меня отдали девочке. Счастью нашему границ не было. И стали мы жить вместе.
Так и шли день за днём, но в отличие от прошлых, эти были наполнены любовью и радостью.
Счастье дается в руки только тем, кто осознал истинно, что же это такое и готов пойти на всё, чтобы достигнуть этой цели.
29.01.2010
DK