22-12-2003 01:22 34
"Скоро весна"
Девочка родилась в семье пастуха в его уютном доме на склоне древней горы, и ей дали имя Лиэлла, что значит Колокольчик. У нее были живые любопытные глаза, крохотные цепкие пальчики и улыбка ангела. Родители любили ее безгранично и нарадоваться не могли на славницу-дочку. А она росла, так же как и другие дети, которых она никогда не видела, и вскоре стало ясно, что она любопытна, как новорожденный звереныш, стремительна, как горный ручеек, и непоседлива, как солнечный зайчик, отброшенный отполированным бронзовым маятником.
День родился пригожим, легким и ясным; по утренне-светлому, почти белесому небу скользили кружевные облака, а их тени плыли по горным склонам, точно тени парусников - по морскому дну. Лиэлла вышла на крыльцо, щурясь, посмотрела на ослепительные в свете зари снежные пики, и, убедившись, что никто не заметил ее раннего пробуждения, побежала вверх, туда, где космато горела огненно-сизая вершина.
Было тихо. Солнце неспешно карабкалось на небосвод. Горы подставляли негреющим лучам стосковавшиеся по теплу бока, покрытые белым мехом заснеженных лесов и короткой щетиной заиндевевших пастбищ. Среди деревьев еще носились какие-то звуки, шуршал снег, хрустели ветви, подавали голос звери, а вот выше, там, где царствовала жесткая, сверкающая кристалликами льда трава, тишина была пронзительной, словно покачивавший тонкие стебельки стылый ветер. Только далеко разносился в разреженном воздухе звон неугомонного водопада, не замерзавшего даже в самую лютую стужу.
Лиэлла вышла на плоскую каменно-голую площадку, обрывавшуюся вниз отвесной стеной. Девочка пересекла площадку и, вцепившись тонкими пальцами в трещины камня, бесстрашно заглянула через край. Там, у подножия стены, клубился морозный туман, пенилась бурлящая вода, и голос реки из звона превращался в оглушительный грохот. Над водопадом горела яркая радуга и плавало в воздухе переливающееся облако невесомых капелек. Там, где такая капелька касалась кожи, вспыхивало следом ожога красное пятнышко.
Лиэлла засмеялась. Ее смех потонул в клубящихся волнах. А потом все вдруг замерло: вода застыла в воздухе, будто кто-то сумел заморозить ее всю в единый миг, замолк водопад, и перестала переливаться маленькая радуга. По камням, будто щупальца тумана с гиблых, никогда в горах не виденных болот, поползла тишина. Не обычное зимнее безмолвие, а абсолютное отсутствие звука.
Лиэлла удивленно огляделась. Мир не двигался. Ей стало страшно, очень страшно. Голубые глаза наполнились слезами. Девочка всхлипнула и попросила чуть слышно, сама не зная кого: "Сделай так, как было. Ну, пожалуйста, сделай все, как было". Прошло мгновение. За ним еще одно. Потом - еще. Ничего не менялось.
Лиэлла бросилась домой. Но когда она, задыхаясь, распахнула дверь в родительскую комнату, то увидела свечу на столе, горевшую неподвижным огнем. "Мама?" неуверенно позвала она, "Папа?" Ей никто не ответил.
Девочка не стала подходить к постели родителей, она не хотела видеть застывшие, почти живые лица. Она просто села на пол и горько, обиженно заплакала.
Лиэлла не знала, сколько прошло времени. Солнце все так же висело в утреннем небе, все так же сверкали горные вершины, и так же мерцало каплей янтаря пламя свечи. Слезы высохли, и на смену им пришло пустое безразличие. Девочка свернулась калачиком на жестком полу и попробовала заснуть. Это оказалось почти невозможно - Лиэлле все время мерещились шорохи и шепоты, и она распахивала глаза, надеясь увидеть оживший мир. Этого не происходило, и она снова устало опускала веки. Потом все повторялось.
Когда девочка поняла, что не заснет, она вспомнила, как давным-давно мама пела ей колыбельную. Лиэлла мысленно перебрала полузабытые строки и стала тихонько напевать. В застывшей тишине ее голос звучал, точно святотатство.
Вскоре, она заснула. Ей приснился водопад, окруженный облаком ледяных брызг, и холодная радуга над ним.
Лиэлла проснулась так рано, что солнце еще не успело забраться в ее окно первым озорным лучом. Девочка потянулась, точно гибкая горная лань, тряхнула золотыми локонами, которые ее мама так любила заплетать в бесчисленные косички, оделась и выбежала на крыльцо. Сегодня она хотела сходить к водопаду и послушать его переливчатую песню. Родители говорили, что речка Лиэл в этом месте пела человеческим голосом, ну точно их дочка. Девочка только смеялась в ответ.
Она поднялась вверх по склону, по хрустально-ломкой траве к ровной каменной площадке, обрывавшейся вниз гулко-пенящимся водопадом. Но стоило девочке склониться над краем выглаженных дождем и брызгами камней, как упругие струи никогда не замерзавшей воды рванулись ей навстречу, оплели тонкие запястья жгучим прикосновением, ударили по сознанию мучительным, прятавшимся на дне души страхом...
И все мир замер. Застыл. Не умер, но и жить перестал. Точно дыхание зимы, сковавшее деревья и травы, сделавшее колючим воздух и остановившее неутомимый бег ручьев и рек, - точно это дыхание обрело некую высшую власть и коснулось всего мира, и теперь зима будет длиться вечно, и мир вечно будет стоять без движения в своем не-мертвом покое.
Девочка хотела заплакать, но слезы застывали обжигающими льдинками на холодных щеках. Она откуда-то знала, - будто помнила, - что осталась одна в этом мире, способная двигаться, думать и осознавать, но не способная ничего изменить. И еще она знала, что есть у нее и другой выбор: остановиться вместе с миром, застыть в морозной не-смерти, стать частью всепоглощающей зимы.
Она вздохнула, обжигая горло воздухом, состоявшим из ледяных игл, разрывавших ее грудь изнутри на тысячи кровавых лоскутков. Закрыла глаза, пряча от своего взгляда плававший вокруг туман, подернутый искрящимся инеем. И перестала бороться, позволяя холоду проникнуть в самую глубину ее души.
Туман уже пропитал насквозь ее тело, и пальцы перестали вздрагивать от прикосновений его тягучих прядей, и облачко пара, дрожавшее у ноздрей, осыпалось на камни ледяными бусинками, когда вдруг издалека прозвучал щемяще-знакомый голос: "...после зимы, Элли, всегда наступает весна... А теперь спи".
После этого Лиэлла заснула. Ей приснился замолкший водопад и в облаке над ним - радуга, отливающая прозрачно-непроглядным льдом.
Лиэлла проснулась и сразу почувствовала, что солнце только-только выпростало первые лучи зари из предрассветного сумрака. Она радостно улыбнулась, потянулась всем телом и лукаво подумала, что, похоже, удастся выполнить вчерашний замысел: сходить к водопаду Лиэл еще до пробуждения родителей, а то они, конечно, запретят. Скажут, опять, что зимой там живет недобрая магия. Девочка в магию не верила, а водопад любила: в его переливах рождались мелодии ее песен.
Лиэлла быстро и тихо оделась и выскользнула в прихожую. Дверь в комнату родителей была приоткрыта, и девочка заглянула внутрь, желая проверить, действительно ли они спят.
На столе подрагивал огонек оставленной с вечера свечи. Покачивался маятник старых, прадедушкой еще вырезанных часов. Приглушенно гудела свинцово-радужная муха, лениво перелетая с места на место. Толстое шерстяное одеяло размеренно поднималось и опускалось в такт дыханию спавших под ним людей.
Все было так привычно, так мирно и так уютно, что девочке расхотелось бежать куда-то по холодной земле, неосторожно ломая заиндевевшие травинки и давясь морозным воздухом. Лиэлла скинула курточку, меховые штаны и сапожки, оставшись в тонкой ночной рубашке. Вздрогнула, оказавшись в объятиях остывшего за ночь воздуха, и, ежась, нырнула под родительское одеяло. Ткнулась носом в грудь отца, чмокнула маму в щеку. Та открыла глаза, улыбнулась, спросила шепотом: "Что?" Девочка захотела объяснить ей то странное чувство спокойной, живой радости, которую она испытала, когда заглянула в комнату, но мысли в голове путались и никак не желали складываться в слова. Она беспомощно мотнула головой и, подумав, спросила: "Мам, а что, теперь всегда будет холодно?" Мама посмотрела на нее так ласково, что девочка сразу согрелась: "Ну что ты. Холодно будет, пока зима не закончится. А потом станет тепло. Потому что после зимы, Элли, всегда наступает весна, а с ней в мир возвращается тепло. И нет такой зимы, которая длилась бы вечно. Запомнила?" Девочка кивнула, пытаясь держать открытыми слипающиеся глаза. Мама засмеялась тихонько и провела рукой по ее золотым волосам: "А теперь спи".
И Лиэлла заснула. Ей приснился прыгавший в камня на камень водопад, вторивший ее песне своим звоном, и яркая радуга в весеннем небе.
Девочка родилась в семье пастуха в его уютном доме на склоне древней горы, и ей дали имя Лиэлла, что значит Колокольчик. У нее были живые любопытные глаза, крохотные цепкие пальчики и улыбка ангела. Родители любили ее безгранично и нарадоваться не могли на славницу-дочку. А она росла, так же как и другие дети, которых она никогда не видела, и вскоре стало ясно, что она любопытна, как новорожденный звереныш, стремительна, как горный ручеек, и непоседлива, как солнечный зайчик, отброшенный отполированным бронзовым маятником.
День родился пригожим, легким и ясным; по утренне-светлому, почти белесому небу скользили кружевные облака, а их тени плыли по горным склонам, точно тени парусников - по морскому дну. Лиэлла вышла на крыльцо, щурясь, посмотрела на ослепительные в свете зари снежные пики, и, убедившись, что никто не заметил ее раннего пробуждения, побежала вверх, туда, где космато горела огненно-сизая вершина.
Было тихо. Солнце неспешно карабкалось на небосвод. Горы подставляли негреющим лучам стосковавшиеся по теплу бока, покрытые белым мехом заснеженных лесов и короткой щетиной заиндевевших пастбищ. Среди деревьев еще носились какие-то звуки, шуршал снег, хрустели ветви, подавали голос звери, а вот выше, там, где царствовала жесткая, сверкающая кристалликами льда трава, тишина была пронзительной, словно покачивавший тонкие стебельки стылый ветер. Только далеко разносился в разреженном воздухе звон неугомонного водопада, не замерзавшего даже в самую лютую стужу.
Лиэлла вышла на плоскую каменно-голую площадку, обрывавшуюся вниз отвесной стеной. Девочка пересекла площадку и, вцепившись тонкими пальцами в трещины камня, бесстрашно заглянула через край. Там, у подножия стены, клубился морозный туман, пенилась бурлящая вода, и голос реки из звона превращался в оглушительный грохот. Над водопадом горела яркая радуга и плавало в воздухе переливающееся облако невесомых капелек. Там, где такая капелька касалась кожи, вспыхивало следом ожога красное пятнышко.
Лиэлла засмеялась. Ее смех потонул в клубящихся волнах. А потом все вдруг замерло: вода застыла в воздухе, будто кто-то сумел заморозить ее всю в единый миг, замолк водопад, и перестала переливаться маленькая радуга. По камням, будто щупальца тумана с гиблых, никогда в горах не виденных болот, поползла тишина. Не обычное зимнее безмолвие, а абсолютное отсутствие звука.
Лиэлла удивленно огляделась. Мир не двигался. Ей стало страшно, очень страшно. Голубые глаза наполнились слезами. Девочка всхлипнула и попросила чуть слышно, сама не зная кого: "Сделай так, как было. Ну, пожалуйста, сделай все, как было". Прошло мгновение. За ним еще одно. Потом - еще. Ничего не менялось.
Лиэлла бросилась домой. Но когда она, задыхаясь, распахнула дверь в родительскую комнату, то увидела свечу на столе, горевшую неподвижным огнем. "Мама?" неуверенно позвала она, "Папа?" Ей никто не ответил.
Девочка не стала подходить к постели родителей, она не хотела видеть застывшие, почти живые лица. Она просто села на пол и горько, обиженно заплакала.
Лиэлла не знала, сколько прошло времени. Солнце все так же висело в утреннем небе, все так же сверкали горные вершины, и так же мерцало каплей янтаря пламя свечи. Слезы высохли, и на смену им пришло пустое безразличие. Девочка свернулась калачиком на жестком полу и попробовала заснуть. Это оказалось почти невозможно - Лиэлле все время мерещились шорохи и шепоты, и она распахивала глаза, надеясь увидеть оживший мир. Этого не происходило, и она снова устало опускала веки. Потом все повторялось.
Когда девочка поняла, что не заснет, она вспомнила, как давным-давно мама пела ей колыбельную. Лиэлла мысленно перебрала полузабытые строки и стала тихонько напевать. В застывшей тишине ее голос звучал, точно святотатство.
Вскоре, она заснула. Ей приснился водопад, окруженный облаком ледяных брызг, и холодная радуга над ним.
Лиэлла проснулась так рано, что солнце еще не успело забраться в ее окно первым озорным лучом. Девочка потянулась, точно гибкая горная лань, тряхнула золотыми локонами, которые ее мама так любила заплетать в бесчисленные косички, оделась и выбежала на крыльцо. Сегодня она хотела сходить к водопаду и послушать его переливчатую песню. Родители говорили, что речка Лиэл в этом месте пела человеческим голосом, ну точно их дочка. Девочка только смеялась в ответ.
Она поднялась вверх по склону, по хрустально-ломкой траве к ровной каменной площадке, обрывавшейся вниз гулко-пенящимся водопадом. Но стоило девочке склониться над краем выглаженных дождем и брызгами камней, как упругие струи никогда не замерзавшей воды рванулись ей навстречу, оплели тонкие запястья жгучим прикосновением, ударили по сознанию мучительным, прятавшимся на дне души страхом...
И все мир замер. Застыл. Не умер, но и жить перестал. Точно дыхание зимы, сковавшее деревья и травы, сделавшее колючим воздух и остановившее неутомимый бег ручьев и рек, - точно это дыхание обрело некую высшую власть и коснулось всего мира, и теперь зима будет длиться вечно, и мир вечно будет стоять без движения в своем не-мертвом покое.
Девочка хотела заплакать, но слезы застывали обжигающими льдинками на холодных щеках. Она откуда-то знала, - будто помнила, - что осталась одна в этом мире, способная двигаться, думать и осознавать, но не способная ничего изменить. И еще она знала, что есть у нее и другой выбор: остановиться вместе с миром, застыть в морозной не-смерти, стать частью всепоглощающей зимы.
Она вздохнула, обжигая горло воздухом, состоявшим из ледяных игл, разрывавших ее грудь изнутри на тысячи кровавых лоскутков. Закрыла глаза, пряча от своего взгляда плававший вокруг туман, подернутый искрящимся инеем. И перестала бороться, позволяя холоду проникнуть в самую глубину ее души.
Туман уже пропитал насквозь ее тело, и пальцы перестали вздрагивать от прикосновений его тягучих прядей, и облачко пара, дрожавшее у ноздрей, осыпалось на камни ледяными бусинками, когда вдруг издалека прозвучал щемяще-знакомый голос: "...после зимы, Элли, всегда наступает весна... А теперь спи".
После этого Лиэлла заснула. Ей приснился замолкший водопад и в облаке над ним - радуга, отливающая прозрачно-непроглядным льдом.
Лиэлла проснулась и сразу почувствовала, что солнце только-только выпростало первые лучи зари из предрассветного сумрака. Она радостно улыбнулась, потянулась всем телом и лукаво подумала, что, похоже, удастся выполнить вчерашний замысел: сходить к водопаду Лиэл еще до пробуждения родителей, а то они, конечно, запретят. Скажут, опять, что зимой там живет недобрая магия. Девочка в магию не верила, а водопад любила: в его переливах рождались мелодии ее песен.
Лиэлла быстро и тихо оделась и выскользнула в прихожую. Дверь в комнату родителей была приоткрыта, и девочка заглянула внутрь, желая проверить, действительно ли они спят.
На столе подрагивал огонек оставленной с вечера свечи. Покачивался маятник старых, прадедушкой еще вырезанных часов. Приглушенно гудела свинцово-радужная муха, лениво перелетая с места на место. Толстое шерстяное одеяло размеренно поднималось и опускалось в такт дыханию спавших под ним людей.
Все было так привычно, так мирно и так уютно, что девочке расхотелось бежать куда-то по холодной земле, неосторожно ломая заиндевевшие травинки и давясь морозным воздухом. Лиэлла скинула курточку, меховые штаны и сапожки, оставшись в тонкой ночной рубашке. Вздрогнула, оказавшись в объятиях остывшего за ночь воздуха, и, ежась, нырнула под родительское одеяло. Ткнулась носом в грудь отца, чмокнула маму в щеку. Та открыла глаза, улыбнулась, спросила шепотом: "Что?" Девочка захотела объяснить ей то странное чувство спокойной, живой радости, которую она испытала, когда заглянула в комнату, но мысли в голове путались и никак не желали складываться в слова. Она беспомощно мотнула головой и, подумав, спросила: "Мам, а что, теперь всегда будет холодно?" Мама посмотрела на нее так ласково, что девочка сразу согрелась: "Ну что ты. Холодно будет, пока зима не закончится. А потом станет тепло. Потому что после зимы, Элли, всегда наступает весна, а с ней в мир возвращается тепло. И нет такой зимы, которая длилась бы вечно. Запомнила?" Девочка кивнула, пытаясь держать открытыми слипающиеся глаза. Мама засмеялась тихонько и провела рукой по ее золотым волосам: "А теперь спи".
И Лиэлла заснула. Ей приснился прыгавший в камня на камень водопад, вторивший ее песне своим звоном, и яркая радуга в весеннем небе.
это: [ воспоминания о будущем ]
Комментарии:
andrik
22-12-2003 15:32
Профиль
Да. Скорей бы кончилась зима...
Эта зима почему-то особо противная и злая.
Эта зима почему-то особо противная и злая.
На сказки потянуло? 
shadowcatcher
Oi_ Холодно просто...
Нокки Здорово! Как мало нужно, чтобы тебя вдохновить.
Как мало нужно, чтобы тебя вдохновить.