13-01-2014 02:19 О, нашёл
1 часть
Cтарая и недобрая Англия" Part One. Allegro con brio
Решил отдохнуть и бежал от мира, но мир меня догнал и спиймав. Проклятая Англия... И ночью и при луне мне нет покоя. Какие-то взрывы, какое-то метро, в котором между станциями ездит двухэтажный автобус. Зевнул, нажал кнопочку, яркая точка, моргнув, разом выросла во весь экран, там - Лондон и лондонцы. Тараторят, перебивают друг-друга. Только почему-то на веснушчатых кокни лондонцы наши никак не похожи, всё больше какие-то восточные люди с неистребимым акцентом, они бормочут, бормочут, таращат чорные глаза, делятся впечатлениями о пережитом, рассказывают о своём, о лондонском. Зевота раздирает рот. Щёлкнул опять, экран мгновенно сжался в точку, подмигнул, погас. Но англичане, те самые, что никогда, никогда не будут рабами, не сдаются, зашли с другой, неожиданной стороны. Ship a-hoy..!
В один из дней на прошлой неделе, наскучив сладким бездельем я от нечего делать посмотрел "Bee Gees Collectors Edition" - записанный на двух дисках документальный фильм о знаменитом своей братской любовью и сценическим долголетием музыкальном коллективе Bee Gees. Потраченных четырёх с половиной часов мне совсем не жаль, фильм оказался чрезвычайно интересным и познавательным. На первом диске записан концерт "One Night Only", который братаны зажигали в Лас Вегасе в ноябре далёкого уже 1997-го, а на втором - собственно фильм о славном жизненном пути ударников капиталистического труда. Ударники - симпатяга Барри, умница Робин и насквозь фальшивый Морис в намертво приклеенной к лысине шляпе-неснимайке для затравки фальцетом пропели: "Ah, ha, ha, ha, stayin' aliiiiiiiiiiiiiive!", с притопом и прихлопом, а потом с доброй улыбкой, обнажавшей ослепительной белизны металлокерамику, то шутя, то внезапно посуровев лицом, а то и со слезой, рассказали нам о себе, хороших, о любимых нынешних жёнах и уже совсем нелюбимых бывших, о маме-с-папой, а также о людях, которые тем или иным образом оказались причастны к феномену на видимой части которого мы можем увидеть брэнд "Би" и "Джиз".
В фильме вскользь, как нечто само-собой разумеющееся, было дано определение Америки как social laboratory, что показалось мне несколько двусмысленным, а также прозвучал весьма любопытный пассаж о том, как на переломе конца шестидесятых/начала семидесятых бедняжкам-братишкам пришлось расстаться с уже созданным образом и спешно создавать новый, так как мир в целом совершил некий transition. Если бы это говорилось в том смысле, что вот, мол, течёт река времени, в которую никому не дано войти дважды, что мир меняется и мы меняемся вместе с ним, это было бы понятно, но сказано было именно как о некоем разовом тектоническом сдвиге, о всемирной катастрофе, пережить которую было дано немногим. В том числе и любимцам судьбы Би Джиз. Надо же, я полагал, что подобный взгляд на то время присущ немногим, но оказался неправ. Получается, что и создатели фильма, оглядываясь назад, воспринимают то время именно как transition, вот только не развивая и не углубляя, к сожалению, эту тему, не уточняя, transition от чего и transition к чему.
Не будем и мы развивать и уточнять, а обратим внимание на другое. Фильм даёт нам возможность познакомиться с некоторыми очень интересными людьми и миром в котором они жили, миром, который благодаря их усилиям совершил трансформацию в то, в чём мы все имеем удовольствие жить сегодня. Воспользовавшись любезно предоставленной авторами фильма возможностью, я ступил на эту тропочку и с удовольствием прогулялся по ней в прошлое. Вот Bee Gees, прибыв издалека в туманный Альбион, доказали делом, что они чего-то стоят, вот они, дав подписку, получили личного куратора и по ходу фильма мы с этим куратором знакомимся. Оказывается, на лондонском слэнге куратор называется "продюсер". Вот он перед нами. Весь из себя такой старый служака на пенсии, чудом выживший после инсульта полковник госбезопасности, седой человек с неподвижным лицом и затруднённой речью. Зовут его, правда, не Максим Максимович Исаев, а Роберт Стигвуд. Никогда бы не подумал, я его представлял совсем, совсем другим. Но Стигвуд Стигвудом, он любопытен, конечно, но мелок, а любезность авторов фильма простирается так далеко, что они знакомят нас с другим человеком - человеком, изменившим мир в котором мы живём.
Дрогнула ряска на затхлой поверхности тихой заводи, медленно поднялось из чёрной глубины зелёное бревно, чуть приоткрылся глаз, в сплющенном с боков безжизненном зрачке вдруг полыхнуло багровым. Бугристая, в конических наростах, шкура, страшные челюсти, зубы с указательный палец взрослого человека, словом - КРОКОДИЛ. Сам Сэр Джордж Мартин собственной персоной. Вот уж поистине лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Множество раз натыкался я на это имя, продюср энд композер, протежировавший то той, то этой эстрадной знаменитости. Подписывал "контрактики", отечески опекал, выводил на верную дорогу и вообще, так сказать, указывал путь. "Давал путёвку в жизнь". "Пятый Битл", прозванный так газетчиками за его вклад в феноменальную карьеру вокально-инструментального ансамбля Битлз". Читать-то я о нём читал, но вот видеть - не видел. А тут привелось. Продюсер, ага. Композер... Экая глыба, экий человечище. ГЕНЕРАЛ! Какое спокойствие, какое владение собой, какая внутренняя сила! Какая аура Власти! И нас пытаются уверить, что этот человек занимается музычкой? Неким продюсерством, что бы за этим словом ни скрывалось? Музыкой-то он занимался и занимается, кто бы спорил. Вот и наш Лаврентий Палыч так же балету внимание уделял. Следил, следил сквозь стёклышко пенсне за юными дарованиями. Давайте-ка, раз уж этот человек был нам представлен, попытаемся познакомиться с ним поближе.
Crocodile Georgie
Родился он в 1926 году в Масвелл Хилле. Как указывается в многочисленных интернетовских биографиях товарища Джорджа Мартина, "в семье не было музыкальных традиций и мальчик научился играть на фортепьяно на слух". Помилуйте, какие такие могут быть музыкальные традиции в семье плотника? Я, взявшись за раскопки, ожидал, что наш герой окажется сыном звездочёта, но сын плотника - это тоже неплохо. Малость нескромно, но, учитывая тот неоспоримый факт, что Джорджик в известном смысле оказался творцом реальности, окружающей нас, так даже и получше будет. Образование "сын плотника" получил в иезуитском колледже в Стэмфорд Хилле. Проявил явные музыкальные и организаторские способности и уже в шестнадцатилетнем возрасте создал и возглавил школьный оркестр. В войну он служил в морской авиации и демобилизовался в 1947 году в чине лейтенанта. Поступил в Guildhall School of Music и через три года её окончил, однако карьеру начал делать хоть и в сфере с музыкой связанной, но отнюдь не музыкальную. В 1950 году он устроился в крошечную фирму грамзаписи под названием Парлофон.
Парлофон был немецкой фирмой, купленной перед самой войной корпорацией EMI и превращённый ею в один из множества принадлежавших ей branch'ей. Менеджер, управляющий Парлофоном, назначался туда EMI. Он, правда, обладал известной самостоятельностью и возможностью тратить выделенный ему бюджет по собственному усмотрению. Музыка тогда была не та, что сейчас, и такой категории как "поп" просто не существовало. Составлялся план на два месяца вперёд и по этому плану выпускалось десять пластинок в месяц. Две пластинки всегда были пластинками классической музыки, две - джазовой, две - мужской вокал, что бы это ни означало, две - женский, и две - танцевальная музыка. Всё. Работа Джорджа Мартина состояла в том, что он отвечал за выпуск классического и джазового репертуара. В 1955 году Оскар Прейс, бывший менеджером Парлофона, ушёл на пенсию и его место занял наш милый Джордж. Было ему 29 лет. К тому моменту дела фирмы шли ни шатко ни валко. Да и немудрено. В мире грамзаписи господствовали такие гиганты как та же EMI и Columbia. Тем не менее, как только Джордж становится во главе Парлофона, начинаются приятные неожиданности. Как пишут в биографиях Джорджа - "он нашёл свою нишу на рынке, начав записывать на пластинки комедийные скетчи". Отметим первую странность - найденная "ниша" состояла в том, что на Парлофоне вдруг записались Питер Устинов и Питер Селлерс. Оба были очень известными людьми. И не только в Англии. И Устинов и Селлерс в те годы снимались в Голливуде. В ТОМ Голливуде. Голливуде 50-х. По английским меркам они были суперзвёздами. И вдруг они записываются в никому неизвестной крошечной фирме, менеджером в которой работает также никому неизвестный 29-летний Джордж Мартин. Тем не менее, почин был сделан и товарищ Мартин разом получил и Имя и Репутацию.
В конце пятидесятых до Англии докатился вал американской эстрадной музыки, на английской сцене запели и заплясали ухудшенные копии американских музыкальных идолов. Все фирмы грамзаписи начали охоту за звёздами и звёздочкми, кинув клич: "Алло, мы ищем таланты!". И все фирмы их нашли. Все, кроме Парлофона. "Мартин уже отчаялся найти хоть что-то, что соответствовало бы его утончённому вкусу. Он дошёл до того, что обходил лондонские бары в поисках хоть мало-мальски способного певца." Это из биографии. И тут вторая странность - именно в этот момент поисков Джордж отвергает подвернувшуюся возможность заключить контракт с Томми Стилом, "английским Элвисом", отвергает именно по этой причине - "он просто ухудшенная копия Пресли". И это тогда, когда он "завидовал фирмам, записывающим Клиффа Ричарда" и искал кого-нибудь, кто мог бы понравиться публике. "А после этого вам нужно только находить для него новые песни."
И вот в этот момент поисков в фирму EMI с улицы зашёл некий Брайан Эпштейн и попытался всучить им для прослушивания записи некоего ансамбля the Beatles. Работник EMI, к которому он попал, со скучающим видом ответил, что их это не интересует и посоветовал уже уходящему Эпштейну обратиться в фирму Парлофон и назвал имя Джорджа Мартина.
Что случилось дальше я расскажу вам завтра.
"Cтарая и недобрая Англия" Part Two. Andante con moto
Эпохальная встреча между Брайаном Эпштейном и Джорджем Мартином состоялась на следующий день в оффисе корпорации EMI. Мартин прослушал запись и сказал, что она неплоха. Как он выразился: "Interesting". Было это в мае 1962 года. Сами Тхе Веатлес, которые были в те былинные времена никем и ничем, находились в Гамбурге, куда они выезжали время от времени набить руку и вообще набраться, так сказать, ума-розуму. Возвращаясь в Англию, самодеятельный коллектив играл за незначительное вознаграждение в родных ливерпульских ballrooms. По-нашему, по-простому, по-советски это называлось гораздо проще - танцплощадка. "Стоят девчонки, стоят в сторонке, платочки в руках теребят..." Разница между нашей танцплощадкой и ихней Ball Room состояла в том, что в ballroom туалет был почище. Вот, пожалуй, и всё. Из Гамбурга Битлз вернулись к своей балрумной рутине в июне и тогда же состоялось их знакомство с товарищем Мартином, с "пятым Битлом".
По словам "менеджера" Битлзов, Брайана Эпштейна, всё обстояло наилучшим образом с самого начала и Джордж Мартин предложил им сделать пробную грамзапись. Запись была сделана и между Битлз и Парлофоном был немедленно заключён контракт. Ну, да товарищ Эпштейн вообще был по жизни чрезмерно восторженным человеком, такое иногда случается. А вот как обстояло дело в действительности - Битлсы, полагая и, замечу, полагая вполне справедливо, что эта встреча - то самое перо Жар Птицы, подготовились очень тщательно и старательно слабали Джорджу несколько песенок собственного сочинения. А потом, сделав многозначительную паузу, они сыграли хит, которым надеялись поразить сурового Джорджа в самое сердце - бессмертное Besame Mucho. "Besame-e-e besame mu-u-ucho, each time I bring you a kiss I hear music divi-i-ine..." Будущий сэр Пол закатывал глаза и старательно тряс маракасами. Через несколько лет у Джорджа Мартина, при воспоминании об этом моменте в сердцах вырвалось: "They were pretty awful". "Они были ужасны". Тем не менее, контракт был действительно подписан. На всякий случай. И брошен в ящик. До лучших времён. А пока Битлз зажили полнокровной и полной интриг жизнью эстрадных знаменитостей как они это понимали - для начала они избавились от своего многолетнего партнёра ударника Питера Беста. По слухам они просто завидовали его популярности среди ливерпульских гопников. Джордж Мартин не возражал, так как Бест был, по его мнению, слишком мрачен. По всеобщему согласию смурного Беста заменили Ринго Старром, с лица которого не сходила кретинская улыбка. Через четыре месяца, в октябре 1962 года Парлофон записал и выпустил первый сингл Битлзов - Love Me Do. Дебют был весьма скромен, сингл поднялся в чартах всего лишь до семнадцатого места. Следующая попытка была поудачнее, песенка Please Please Me заняла первое место. Это уже было кое-что.
Следующий, 1963 год, стал звёздным часом нашей четвёрки. В апреле, после того, как их следующий сингл From Me To You вновь оказался на первом месте, было принято решение отправить их в турне по Англии с американской звездой Роем Орбисоном. Да-да, с тем самым, что Джулия Робертс и "pretty woman, walking down the street". Гастроли Орбисона состоялись в мае 1963 года. Хотя Битлз всего лишь "разогревали" толпу перед выходом звезды, именно на этих концертах Роя Орбисона с их участием впервые возникли беспорядки, потребовавшие вмешательства полиции. "Беспорядки" эти были несерьёзны, по сравнению с тем, что творилось на концертах Элвиса Пресли они были попросту смешны, но не забудем, что дело происходило в Англии, и для Англии это выглядело очень, очень даже ничего.
Подозреваю, что именно после майских гастролей товарищ Джордж Мартин был вызван кое-куда и там ему было сказано что-то вроде: "Джордж, дорогой, мне сказали, что вы разбираетесь в музыке? Придётся вам заняться ещё и этим. Ознакомьтесь с этими бумагами и набросайте план, вчерне, вчерне, не перегружайте его деталями, мы все тут люди занятые, и в следующую м-м, скажем, пятницу, да, following friday will be fine, изложите нам своё видение проблемы, дружище." Так на свет появился "The Beatles Project".
Переведём на минутку наш взгляд на Джорджа Мартина. Сейчас дело изображается так, что The Beatles - это некий симбиоз между ним и четвёркой, что он создал себя благодаря им, а они создали себя благодаря ему. Это неправда. А правда состоит в том, что тогда же, в 1962 году в Англии был запущен ещё один чрезвычайно успешный идеологический проект под названием "Джеймс Бонд". Первый фильм о похождениях агента дАблОсевн - "Dr. No" вышел не совсем удачным, так как в нём ещё не удалось нащупать нужный баланс между отстранённой иронией и реальностью, в которой кроме красивых женщин есть ещё свистящие у виска пули, ядовитые пауки и трупы. Много трупов. В 1963 году вышел второй фильм - "Из России с любовью", который тут же превратился в "событие", а в 1964 году "Голдфингер" вообще стал фильмом года. Так вот песню "From Russia With Love", которую тут же запел весь мир, для звуковой дорожки фильма исполнил Матт Монро, человек, как оказалось, из кукольного театра скромняги Джорджа Мартина. Песню "Goldfinger" исполнила Ширли Басси, которая до поры пряталась там же, за той же дверцей в камине. Неожиданно выяснилось, что товарищ Мартин - это Барабас, который щёлкает плёткой и на арену выбегает и начинает кувыркаться какой-нибудь Матт Монро. Вам не нравится как он кувыркается? Ну что ж, он может вам спеть или попрыгать сквозь огненное кольцо. "Алле-ап!" Ах, каким непростым человеком был товарищ Мартин. Вы ещё не забыли россказни из официальной биографии Джорджа Мартина, те самые, как он, бедняга, ходил по лондонским барам и подыскивал себе певца? Ну хоть какого-нибудь, хоть плохонького? То же и в случае с Битлз. "Пятый Битл". Четыре зайчика, а у них из-за спин выглядывает пятый. "Зайчик, зайчик, а почему у тебя такие большие зубки?" Но песни были хороши. Чего не отнять, того не отнять. Что "Из России с любовью", что "Голдфингер". Со вкусом у товарища Мартина и в самом деле всё было в полном порядке.
Ну, а теперь, прежде чем мы вернёмся к Битлзам, давайте-ка взглянем на тогдашний политический ландшафт. Чем жила Англия в 1963 году. Не окунувшись в ту атмосферу мы ничего не поймём. Нужен контекст.
"Cтарая и недобрая Англия" Part Three. Allegro
Stupid Tommy
К лету 1963 года власть в Англии вот уже двенадцатый год подряд находилась в руках консерваторов. Начиная с 1951 года одно консвервативное правительство сменяло другое. Пост премьер-министра поочерёдно занимали Уинстон Черчилль, Энтони Иден и Гарольд МакМиллан. Позиции консерваторов выглядели незыблемыми, на меловых скалах Дувра можно было разобрать тогдашний лозунг госполитики, выражавшийся одним словом - Stability. В середине 50-х в стране были отменены продуктовые карточки, введённые во время войны, и тогдашнее консервативное правительство немедленно использовало этот факт, встреченный населением с энтузиазмом, в пропагандистских целях. То, что выглядело оправданным в тот момент, позже превратилось в политическую ловушку. Дело в том, что дела Англии были неважны. Осознавали это немногие, но именно поэтому будущее вчерашней Британской Империи Над Которой Не Заходит Солнце выглядело уже не просто неважно, а катастрофически.
Распадающаяся Британская Империя на глазах теряла статус мировой державы, Англия стремительно превращалась в младшего партнёра США в вопросах внешней политики, одновременно попадая во всё большую финансовую зависимость от вчерашнего союзника. Бывшие враги во Второй Мировой Войне Германия и Япония переживали невиданный экономический бум, выглядевший особенно обидно на фоне английского "застоя", Франция, извечный заклятый друг, с галльской пылкостью принялась за строительство общеевропейского дома рука об руку с мрачным тевтонским гением, попытки же Англии присоединиться к многообещающему начинанию в виде Общего Рынка закончились безрезультатно. Кроме этого оказались испорченными отношения и с Америкой, так как англичане завершили в 1952 году свою ядерную программу и обзавелись собственными "силами сдерживания" против чего категорически возражали американцы. Также негативно на англо-американских отношениях сказалось то, что Англия первой из "цивилизованных государств" признала и установила дипломатические отношения с коммунистическим Китаем. Словом - куда ни кинь, всюду клин. Но при этом, о парадокс, любые действия правительства консерваторов дома встречались неизменным одобрением избирателей.
Нелишним будет упомянуть, что это были годы когда в разгаре была Холодная Война. То тут, то там, то в одном уголке нашего такого круглого шарика, то в другом, противостоящие блоки сходились на узкой дорожке, тёрлись стальными боками, рассыпая искры. Кроме горячих локальных войн вовсю велись и войны шпионские. То в одной столице мира, то в другой вспыхивали шпионские скандалы. Не была исключением и Англия. И в этом, шпионском, смысле англичане тоже выглядели для стороннего наблюдателя весьма и весьма непрезентабельно. Ну, да судите сами: в начале 50-х "дипломаты" Гай Бёрджесс и Дональд Маклин бежали в Москву, в 1961 году Джордж Блэйк, ещё один "дипломат", заработал 42-х летнюю отсидку за шпионство на Советы (между прочим, "потоптав зону" пять лет, он неожиданно совершил сенсационный побег из тюрьмы), 38-летний служащий Адмиралтейства и "сын викария" Уильям Вассалл тогда же получил 18 лет строгача за то, что будучи заманен КэйДжиБи в гомосексуальную ловушку, он начал передавать адмиралтейские секреты в Москву. Ну и так далее. Однако эти, вспыхивавшие один за другим шпионские скандалы не могли поколебать популярности правительства. Простые и ясные ценности в виде отмены продуктовых карточек и иллюзорной "стабильности" явным образом ценились английским обывателем куда выше "имперских интересов" и "либеральных ценностей". Какая знакомая картинка, не правда ли? Страна выглядела совершенно неготовой к вызову будущего. Страну следовало встряхнуть. Тогдашнее консервативное правительство, возглавляемое Гарольдом МакМилланом, "Супермаком", как его называли газеты, это отчётливо понимало. Макмиллан попытался провести реформы "сверху", за одну "ночь длинных ножей" разом сменив семь министров своего кабинета и заработав от газетчиков новую кличку "Mac the Knife", но всё было тщетно. Страна продолжала пребывать в сладком безвременье. Через год, в 1964 году, предстояли очередные выборы и на них со всей очевидностью должны были вновь победить консерваторы. И вот тогда вспыхнул скандал. Да не скандал, а скандалище. Мать Всех Скандалов.
Scandal
У скандала этого было мужское имя. Джон Профьюмо. Военный министр в правительстве Гарольда МакМиллана. Но при мужском имени у него было женское лицо. И следует признать, что лицо это было весьма привлекательным.
Звали эту милую девушку Кристина Килер. Её фамилия (Keeler) при произношении звучала так же, как и полюбившееся россиянам словечко Killer, да и по глубинной сути Keeler означало то же самое, ибо ею было убито не только множество политических карьер. В "деле Профьюмо-Килер" были и трупы самые настоящие. Хотя скандал всколыхнул английское политическое болото только летом 1963 года, началась эта история гораздо раньше - в 1961 году, когда состоялось знакомство главных фигурантов по этому делу. Каким образом они вообще могли узнать о существовании друг друга? Он - делающий блестящую карьеру политический деятель консервативной партии, министр, и она, девчонка из глухой провинции, в шестнадцать лет сбежавшая из дома в Лондон и нашедшая там "работу" в кабаре Murrey's? Познакомились они при чрезвычайно интересных обстоятельствах. Барышню нашу каким-то образом (этот образ, глядя на фото барышни, можно себе легко представить) нашёл некий "доктор Ворд". На доктора Джекила он был совсем не похож.
Мистер Стивен Ворд был модным остеопатом, жившим в лондонском Вест Энде и пользовавшим сильных мира сего. Доктор любил общество известных и богатых людей. Кроме этого он любил sex. Ну да кто из нас его не любит? У доктора нашего, правда, кроме любви были ещё и возможности претворять свою любовь в жизнь. На party в его роскошной квартире собиралось блестящее общество из лондонской верхушки. Party частенько плавно переходили в оргии, для которых, собственно, квартира "остеопата" и предназначалась. Стены "странной квартирки" были украшены two-way mirrors, ну, знаете, такими, какими оборудованы помещения для ведения допросов в полицейских участках, а в комнатах тут и там были разбросаны всякие полезные и, наверное, необходимые в остеопатии предметы вроде садо-мазохических "штучек". На вечеринках доктор появлялся в обществе разных, но неизменно приятных в обращении девушек ("... брал под покровительство хорошеньких девиц") и вообще, как выяснилось уже в разгар скандала, "знакомил женщин с мужчинами, а мужчин с женщинами". Словом, в высшей степени приятным и полезным человеком был наш доктор. В числе прочих знаменитостей был он знаком и с лордом Астором, причём знаком настолько коротко, что товарищ лорд предоставлял в распоряжение доктора свой загородный дом - находившийся в часе езды от Лондона знаменитый Клайвден Хауз. И вот там-то, в загородном доме лорда Астора и нашли друг друга пылкие сердца.
Версий, как они познакомились, существует две. По одной, приехавшей в обществе доктора Ворда в гости к лорду Кристине доктором же было предложено пойти искупаться в лордском бассейне. День был жаркий и Кристина с удовольствием подчинилась. Так как купального костюма у неё не было, то бедняжка купалась в чём мать родила. Тут к бассейну неожиданно высыпали гости, во главе которых шествовали лорд Астор и заглянувший к нему на огонёк министр Профьюмо. Они подошли к бассейну и раздувающий ноздри министр был представлен сконфуженной и голенькой Кристине. По другой версии министр вышел к бассейну один и обнаружил там свою будущую Keeler'шу. Под рукой у Кристины не было ничего кроме купального полотенца и бедная девушка могла лишь поочерёдно прикрывать им то грудь, то ту самую маленькую штучку, которая имеется не только у добронравных девиц, но и у тех, что сбежали из дома. После знакомства и нескольких минут светской беседы министр распалился и принялся гоняться за девушкой вокруг бассейна. Античная сцена "Нимфа, спасающаяся бегством от Сатира" была прервана появлением жены министра в обществе ещё чьей-то жены. Министра посадили и успокоили. Но забыть Кристину он не смог. Ещё бы! Я бы тоже не забыл... Вспыхнул роман, во время которого военный министр привозил девочку к себе домой и предавался с нею страсти на супружеском ложе. Незабываемые деньки подошли к концу, когда Секретарём Кабинета Министров сэром Норманом Бруком министру было сделано внушение о недопустимости происходящего. Товарищ Профьюмо пообещал исправиться, утёр с чела хладный пот и написал Кристине прощальное письмо.
Не знаю, забыл ли он о своей любви, но ему о ней напомнили в следующем году, когда по Лондону поползли слухи. Слухи слухами, это было несерьёзно, но серьёзное началось, когда военного министра в апреле 1963 года вызвали в Палату Общин и потребовали объясниться. Министр под присягой заявил, что в его отношениях с девятнадцатилетней сироткой не было ничего предосудительного. Не знаю, да и никто не знает, с кем консультировался министр прежде чем сделать опрометчивое заявление, но очень быстро выяснилось, что решение это было его самой большой ошибкой. Через два с половиной месяца, 5-го июля 1963 года, Джон Профьюмо вновь предстал пред очами Палаты и заявил, что он лгал под присягой и подаёт в отставку. Стало ясно, что дни кабинета сочтены, так же как и дни самого Премьер-Министра Её Величества. Эпоха политического господства консерваторов бесславно заканчивалась.
МакМиллан написал официальное письмо Королеве, а Палатой Общин было инициировано расследование, которое возглавил лорд Деннинг. Почему такая шумиха? Откуда накал? Вы сейчас поймёте. Дело в том, что завсегдатаем "лондонских вечеров" в поместье лорда Астора был некий плейбой с простым именем Евгений Иванов. Гости лорда звали его просто - Юджин. Когда Юджин после залихватских игрищ в бассейне растирал полотенцем своей мускулистый торс и одевался, то одевался он в военно-морской мундир, ибо был он помощником военно-морского атташе при посольстве СССР в Великобритании. Когда сэр Норман Брук делал отеческое внушение военному министру, то его меньше всего заботило, что тот спит с девятнадцатилетней девчонкой, гораздо важнее было то, что, по данным разведки, эта девчонка одновременно спала и с товарищем Юджином. Вот это была бомба! Вот это был скандалище!
Немедленно началось уголовное преследование доктора Ворда, которому вменяли в вину организацию на дому подпольного борделя и существование на заработки рекрутированных туда девиц, включая бедненькую Кристину, которую в свою очередь пытались привлечь по статье о занятии проституцией. Шумиха была грандиознейшая.
Доктор Ворд в последний день суда, ещё до оглашения приговора, неожиданно и скоропостижно скончался, якобы покончив жизнь самоубийством. Все облегчённо вздохнули. Кристину, занятий проституцией которой суду доказать не удалось, посадили на девять месяцев за то, что она когда-то не явилась по повестке в суд, куда была вызвана в качестве свидетельницы после того, как в доме, где она жила, кто-то стрелял. Вроде бы это был её поклонник. Доклад лорда Деннинга был оглашён и сказано там было, что никакого ущерба национальным интересам нанесено не было. Слова "шпионаж" тщательно избегали как на суде, так и в представленном докладе. Казалось бы всё... Но это был ещё не конец. Далеко не конец!
Cтарая и недобрая Англия" Part One. Allegro con brio
Решил отдохнуть и бежал от мира, но мир меня догнал и спиймав. Проклятая Англия... И ночью и при луне мне нет покоя. Какие-то взрывы, какое-то метро, в котором между станциями ездит двухэтажный автобус. Зевнул, нажал кнопочку, яркая точка, моргнув, разом выросла во весь экран, там - Лондон и лондонцы. Тараторят, перебивают друг-друга. Только почему-то на веснушчатых кокни лондонцы наши никак не похожи, всё больше какие-то восточные люди с неистребимым акцентом, они бормочут, бормочут, таращат чорные глаза, делятся впечатлениями о пережитом, рассказывают о своём, о лондонском. Зевота раздирает рот. Щёлкнул опять, экран мгновенно сжался в точку, подмигнул, погас. Но англичане, те самые, что никогда, никогда не будут рабами, не сдаются, зашли с другой, неожиданной стороны. Ship a-hoy..!
В один из дней на прошлой неделе, наскучив сладким бездельем я от нечего делать посмотрел "Bee Gees Collectors Edition" - записанный на двух дисках документальный фильм о знаменитом своей братской любовью и сценическим долголетием музыкальном коллективе Bee Gees. Потраченных четырёх с половиной часов мне совсем не жаль, фильм оказался чрезвычайно интересным и познавательным. На первом диске записан концерт "One Night Only", который братаны зажигали в Лас Вегасе в ноябре далёкого уже 1997-го, а на втором - собственно фильм о славном жизненном пути ударников капиталистического труда. Ударники - симпатяга Барри, умница Робин и насквозь фальшивый Морис в намертво приклеенной к лысине шляпе-неснимайке для затравки фальцетом пропели: "Ah, ha, ha, ha, stayin' aliiiiiiiiiiiiiive!", с притопом и прихлопом, а потом с доброй улыбкой, обнажавшей ослепительной белизны металлокерамику, то шутя, то внезапно посуровев лицом, а то и со слезой, рассказали нам о себе, хороших, о любимых нынешних жёнах и уже совсем нелюбимых бывших, о маме-с-папой, а также о людях, которые тем или иным образом оказались причастны к феномену на видимой части которого мы можем увидеть брэнд "Би" и "Джиз".
В фильме вскользь, как нечто само-собой разумеющееся, было дано определение Америки как social laboratory, что показалось мне несколько двусмысленным, а также прозвучал весьма любопытный пассаж о том, как на переломе конца шестидесятых/начала семидесятых бедняжкам-братишкам пришлось расстаться с уже созданным образом и спешно создавать новый, так как мир в целом совершил некий transition. Если бы это говорилось в том смысле, что вот, мол, течёт река времени, в которую никому не дано войти дважды, что мир меняется и мы меняемся вместе с ним, это было бы понятно, но сказано было именно как о некоем разовом тектоническом сдвиге, о всемирной катастрофе, пережить которую было дано немногим. В том числе и любимцам судьбы Би Джиз. Надо же, я полагал, что подобный взгляд на то время присущ немногим, но оказался неправ. Получается, что и создатели фильма, оглядываясь назад, воспринимают то время именно как transition, вот только не развивая и не углубляя, к сожалению, эту тему, не уточняя, transition от чего и transition к чему.
Не будем и мы развивать и уточнять, а обратим внимание на другое. Фильм даёт нам возможность познакомиться с некоторыми очень интересными людьми и миром в котором они жили, миром, который благодаря их усилиям совершил трансформацию в то, в чём мы все имеем удовольствие жить сегодня. Воспользовавшись любезно предоставленной авторами фильма возможностью, я ступил на эту тропочку и с удовольствием прогулялся по ней в прошлое. Вот Bee Gees, прибыв издалека в туманный Альбион, доказали делом, что они чего-то стоят, вот они, дав подписку, получили личного куратора и по ходу фильма мы с этим куратором знакомимся. Оказывается, на лондонском слэнге куратор называется "продюсер". Вот он перед нами. Весь из себя такой старый служака на пенсии, чудом выживший после инсульта полковник госбезопасности, седой человек с неподвижным лицом и затруднённой речью. Зовут его, правда, не Максим Максимович Исаев, а Роберт Стигвуд. Никогда бы не подумал, я его представлял совсем, совсем другим. Но Стигвуд Стигвудом, он любопытен, конечно, но мелок, а любезность авторов фильма простирается так далеко, что они знакомят нас с другим человеком - человеком, изменившим мир в котором мы живём.
Дрогнула ряска на затхлой поверхности тихой заводи, медленно поднялось из чёрной глубины зелёное бревно, чуть приоткрылся глаз, в сплющенном с боков безжизненном зрачке вдруг полыхнуло багровым. Бугристая, в конических наростах, шкура, страшные челюсти, зубы с указательный палец взрослого человека, словом - КРОКОДИЛ. Сам Сэр Джордж Мартин собственной персоной. Вот уж поистине лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Множество раз натыкался я на это имя, продюср энд композер, протежировавший то той, то этой эстрадной знаменитости. Подписывал "контрактики", отечески опекал, выводил на верную дорогу и вообще, так сказать, указывал путь. "Давал путёвку в жизнь". "Пятый Битл", прозванный так газетчиками за его вклад в феноменальную карьеру вокально-инструментального ансамбля Битлз". Читать-то я о нём читал, но вот видеть - не видел. А тут привелось. Продюсер, ага. Композер... Экая глыба, экий человечище. ГЕНЕРАЛ! Какое спокойствие, какое владение собой, какая внутренняя сила! Какая аура Власти! И нас пытаются уверить, что этот человек занимается музычкой? Неким продюсерством, что бы за этим словом ни скрывалось? Музыкой-то он занимался и занимается, кто бы спорил. Вот и наш Лаврентий Палыч так же балету внимание уделял. Следил, следил сквозь стёклышко пенсне за юными дарованиями. Давайте-ка, раз уж этот человек был нам представлен, попытаемся познакомиться с ним поближе.
Crocodile Georgie
Родился он в 1926 году в Масвелл Хилле. Как указывается в многочисленных интернетовских биографиях товарища Джорджа Мартина, "в семье не было музыкальных традиций и мальчик научился играть на фортепьяно на слух". Помилуйте, какие такие могут быть музыкальные традиции в семье плотника? Я, взявшись за раскопки, ожидал, что наш герой окажется сыном звездочёта, но сын плотника - это тоже неплохо. Малость нескромно, но, учитывая тот неоспоримый факт, что Джорджик в известном смысле оказался творцом реальности, окружающей нас, так даже и получше будет. Образование "сын плотника" получил в иезуитском колледже в Стэмфорд Хилле. Проявил явные музыкальные и организаторские способности и уже в шестнадцатилетнем возрасте создал и возглавил школьный оркестр. В войну он служил в морской авиации и демобилизовался в 1947 году в чине лейтенанта. Поступил в Guildhall School of Music и через три года её окончил, однако карьеру начал делать хоть и в сфере с музыкой связанной, но отнюдь не музыкальную. В 1950 году он устроился в крошечную фирму грамзаписи под названием Парлофон.
Парлофон был немецкой фирмой, купленной перед самой войной корпорацией EMI и превращённый ею в один из множества принадлежавших ей branch'ей. Менеджер, управляющий Парлофоном, назначался туда EMI. Он, правда, обладал известной самостоятельностью и возможностью тратить выделенный ему бюджет по собственному усмотрению. Музыка тогда была не та, что сейчас, и такой категории как "поп" просто не существовало. Составлялся план на два месяца вперёд и по этому плану выпускалось десять пластинок в месяц. Две пластинки всегда были пластинками классической музыки, две - джазовой, две - мужской вокал, что бы это ни означало, две - женский, и две - танцевальная музыка. Всё. Работа Джорджа Мартина состояла в том, что он отвечал за выпуск классического и джазового репертуара. В 1955 году Оскар Прейс, бывший менеджером Парлофона, ушёл на пенсию и его место занял наш милый Джордж. Было ему 29 лет. К тому моменту дела фирмы шли ни шатко ни валко. Да и немудрено. В мире грамзаписи господствовали такие гиганты как та же EMI и Columbia. Тем не менее, как только Джордж становится во главе Парлофона, начинаются приятные неожиданности. Как пишут в биографиях Джорджа - "он нашёл свою нишу на рынке, начав записывать на пластинки комедийные скетчи". Отметим первую странность - найденная "ниша" состояла в том, что на Парлофоне вдруг записались Питер Устинов и Питер Селлерс. Оба были очень известными людьми. И не только в Англии. И Устинов и Селлерс в те годы снимались в Голливуде. В ТОМ Голливуде. Голливуде 50-х. По английским меркам они были суперзвёздами. И вдруг они записываются в никому неизвестной крошечной фирме, менеджером в которой работает также никому неизвестный 29-летний Джордж Мартин. Тем не менее, почин был сделан и товарищ Мартин разом получил и Имя и Репутацию.
В конце пятидесятых до Англии докатился вал американской эстрадной музыки, на английской сцене запели и заплясали ухудшенные копии американских музыкальных идолов. Все фирмы грамзаписи начали охоту за звёздами и звёздочкми, кинув клич: "Алло, мы ищем таланты!". И все фирмы их нашли. Все, кроме Парлофона. "Мартин уже отчаялся найти хоть что-то, что соответствовало бы его утончённому вкусу. Он дошёл до того, что обходил лондонские бары в поисках хоть мало-мальски способного певца." Это из биографии. И тут вторая странность - именно в этот момент поисков Джордж отвергает подвернувшуюся возможность заключить контракт с Томми Стилом, "английским Элвисом", отвергает именно по этой причине - "он просто ухудшенная копия Пресли". И это тогда, когда он "завидовал фирмам, записывающим Клиффа Ричарда" и искал кого-нибудь, кто мог бы понравиться публике. "А после этого вам нужно только находить для него новые песни."
И вот в этот момент поисков в фирму EMI с улицы зашёл некий Брайан Эпштейн и попытался всучить им для прослушивания записи некоего ансамбля the Beatles. Работник EMI, к которому он попал, со скучающим видом ответил, что их это не интересует и посоветовал уже уходящему Эпштейну обратиться в фирму Парлофон и назвал имя Джорджа Мартина.
Что случилось дальше я расскажу вам завтра.
"Cтарая и недобрая Англия" Part Two. Andante con moto
Эпохальная встреча между Брайаном Эпштейном и Джорджем Мартином состоялась на следующий день в оффисе корпорации EMI. Мартин прослушал запись и сказал, что она неплоха. Как он выразился: "Interesting". Было это в мае 1962 года. Сами Тхе Веатлес, которые были в те былинные времена никем и ничем, находились в Гамбурге, куда они выезжали время от времени набить руку и вообще набраться, так сказать, ума-розуму. Возвращаясь в Англию, самодеятельный коллектив играл за незначительное вознаграждение в родных ливерпульских ballrooms. По-нашему, по-простому, по-советски это называлось гораздо проще - танцплощадка. "Стоят девчонки, стоят в сторонке, платочки в руках теребят..." Разница между нашей танцплощадкой и ихней Ball Room состояла в том, что в ballroom туалет был почище. Вот, пожалуй, и всё. Из Гамбурга Битлз вернулись к своей балрумной рутине в июне и тогда же состоялось их знакомство с товарищем Мартином, с "пятым Битлом".
По словам "менеджера" Битлзов, Брайана Эпштейна, всё обстояло наилучшим образом с самого начала и Джордж Мартин предложил им сделать пробную грамзапись. Запись была сделана и между Битлз и Парлофоном был немедленно заключён контракт. Ну, да товарищ Эпштейн вообще был по жизни чрезмерно восторженным человеком, такое иногда случается. А вот как обстояло дело в действительности - Битлсы, полагая и, замечу, полагая вполне справедливо, что эта встреча - то самое перо Жар Птицы, подготовились очень тщательно и старательно слабали Джорджу несколько песенок собственного сочинения. А потом, сделав многозначительную паузу, они сыграли хит, которым надеялись поразить сурового Джорджа в самое сердце - бессмертное Besame Mucho. "Besame-e-e besame mu-u-ucho, each time I bring you a kiss I hear music divi-i-ine..." Будущий сэр Пол закатывал глаза и старательно тряс маракасами. Через несколько лет у Джорджа Мартина, при воспоминании об этом моменте в сердцах вырвалось: "They were pretty awful". "Они были ужасны". Тем не менее, контракт был действительно подписан. На всякий случай. И брошен в ящик. До лучших времён. А пока Битлз зажили полнокровной и полной интриг жизнью эстрадных знаменитостей как они это понимали - для начала они избавились от своего многолетнего партнёра ударника Питера Беста. По слухам они просто завидовали его популярности среди ливерпульских гопников. Джордж Мартин не возражал, так как Бест был, по его мнению, слишком мрачен. По всеобщему согласию смурного Беста заменили Ринго Старром, с лица которого не сходила кретинская улыбка. Через четыре месяца, в октябре 1962 года Парлофон записал и выпустил первый сингл Битлзов - Love Me Do. Дебют был весьма скромен, сингл поднялся в чартах всего лишь до семнадцатого места. Следующая попытка была поудачнее, песенка Please Please Me заняла первое место. Это уже было кое-что.
Следующий, 1963 год, стал звёздным часом нашей четвёрки. В апреле, после того, как их следующий сингл From Me To You вновь оказался на первом месте, было принято решение отправить их в турне по Англии с американской звездой Роем Орбисоном. Да-да, с тем самым, что Джулия Робертс и "pretty woman, walking down the street". Гастроли Орбисона состоялись в мае 1963 года. Хотя Битлз всего лишь "разогревали" толпу перед выходом звезды, именно на этих концертах Роя Орбисона с их участием впервые возникли беспорядки, потребовавшие вмешательства полиции. "Беспорядки" эти были несерьёзны, по сравнению с тем, что творилось на концертах Элвиса Пресли они были попросту смешны, но не забудем, что дело происходило в Англии, и для Англии это выглядело очень, очень даже ничего.
Подозреваю, что именно после майских гастролей товарищ Джордж Мартин был вызван кое-куда и там ему было сказано что-то вроде: "Джордж, дорогой, мне сказали, что вы разбираетесь в музыке? Придётся вам заняться ещё и этим. Ознакомьтесь с этими бумагами и набросайте план, вчерне, вчерне, не перегружайте его деталями, мы все тут люди занятые, и в следующую м-м, скажем, пятницу, да, following friday will be fine, изложите нам своё видение проблемы, дружище." Так на свет появился "The Beatles Project".
Переведём на минутку наш взгляд на Джорджа Мартина. Сейчас дело изображается так, что The Beatles - это некий симбиоз между ним и четвёркой, что он создал себя благодаря им, а они создали себя благодаря ему. Это неправда. А правда состоит в том, что тогда же, в 1962 году в Англии был запущен ещё один чрезвычайно успешный идеологический проект под названием "Джеймс Бонд". Первый фильм о похождениях агента дАблОсевн - "Dr. No" вышел не совсем удачным, так как в нём ещё не удалось нащупать нужный баланс между отстранённой иронией и реальностью, в которой кроме красивых женщин есть ещё свистящие у виска пули, ядовитые пауки и трупы. Много трупов. В 1963 году вышел второй фильм - "Из России с любовью", который тут же превратился в "событие", а в 1964 году "Голдфингер" вообще стал фильмом года. Так вот песню "From Russia With Love", которую тут же запел весь мир, для звуковой дорожки фильма исполнил Матт Монро, человек, как оказалось, из кукольного театра скромняги Джорджа Мартина. Песню "Goldfinger" исполнила Ширли Басси, которая до поры пряталась там же, за той же дверцей в камине. Неожиданно выяснилось, что товарищ Мартин - это Барабас, который щёлкает плёткой и на арену выбегает и начинает кувыркаться какой-нибудь Матт Монро. Вам не нравится как он кувыркается? Ну что ж, он может вам спеть или попрыгать сквозь огненное кольцо. "Алле-ап!" Ах, каким непростым человеком был товарищ Мартин. Вы ещё не забыли россказни из официальной биографии Джорджа Мартина, те самые, как он, бедняга, ходил по лондонским барам и подыскивал себе певца? Ну хоть какого-нибудь, хоть плохонького? То же и в случае с Битлз. "Пятый Битл". Четыре зайчика, а у них из-за спин выглядывает пятый. "Зайчик, зайчик, а почему у тебя такие большие зубки?" Но песни были хороши. Чего не отнять, того не отнять. Что "Из России с любовью", что "Голдфингер". Со вкусом у товарища Мартина и в самом деле всё было в полном порядке.
Ну, а теперь, прежде чем мы вернёмся к Битлзам, давайте-ка взглянем на тогдашний политический ландшафт. Чем жила Англия в 1963 году. Не окунувшись в ту атмосферу мы ничего не поймём. Нужен контекст.
"Cтарая и недобрая Англия" Part Three. Allegro
Stupid Tommy
К лету 1963 года власть в Англии вот уже двенадцатый год подряд находилась в руках консерваторов. Начиная с 1951 года одно консвервативное правительство сменяло другое. Пост премьер-министра поочерёдно занимали Уинстон Черчилль, Энтони Иден и Гарольд МакМиллан. Позиции консерваторов выглядели незыблемыми, на меловых скалах Дувра можно было разобрать тогдашний лозунг госполитики, выражавшийся одним словом - Stability. В середине 50-х в стране были отменены продуктовые карточки, введённые во время войны, и тогдашнее консервативное правительство немедленно использовало этот факт, встреченный населением с энтузиазмом, в пропагандистских целях. То, что выглядело оправданным в тот момент, позже превратилось в политическую ловушку. Дело в том, что дела Англии были неважны. Осознавали это немногие, но именно поэтому будущее вчерашней Британской Империи Над Которой Не Заходит Солнце выглядело уже не просто неважно, а катастрофически.
Распадающаяся Британская Империя на глазах теряла статус мировой державы, Англия стремительно превращалась в младшего партнёра США в вопросах внешней политики, одновременно попадая во всё большую финансовую зависимость от вчерашнего союзника. Бывшие враги во Второй Мировой Войне Германия и Япония переживали невиданный экономический бум, выглядевший особенно обидно на фоне английского "застоя", Франция, извечный заклятый друг, с галльской пылкостью принялась за строительство общеевропейского дома рука об руку с мрачным тевтонским гением, попытки же Англии присоединиться к многообещающему начинанию в виде Общего Рынка закончились безрезультатно. Кроме этого оказались испорченными отношения и с Америкой, так как англичане завершили в 1952 году свою ядерную программу и обзавелись собственными "силами сдерживания" против чего категорически возражали американцы. Также негативно на англо-американских отношениях сказалось то, что Англия первой из "цивилизованных государств" признала и установила дипломатические отношения с коммунистическим Китаем. Словом - куда ни кинь, всюду клин. Но при этом, о парадокс, любые действия правительства консерваторов дома встречались неизменным одобрением избирателей.
Нелишним будет упомянуть, что это были годы когда в разгаре была Холодная Война. То тут, то там, то в одном уголке нашего такого круглого шарика, то в другом, противостоящие блоки сходились на узкой дорожке, тёрлись стальными боками, рассыпая искры. Кроме горячих локальных войн вовсю велись и войны шпионские. То в одной столице мира, то в другой вспыхивали шпионские скандалы. Не была исключением и Англия. И в этом, шпионском, смысле англичане тоже выглядели для стороннего наблюдателя весьма и весьма непрезентабельно. Ну, да судите сами: в начале 50-х "дипломаты" Гай Бёрджесс и Дональд Маклин бежали в Москву, в 1961 году Джордж Блэйк, ещё один "дипломат", заработал 42-х летнюю отсидку за шпионство на Советы (между прочим, "потоптав зону" пять лет, он неожиданно совершил сенсационный побег из тюрьмы), 38-летний служащий Адмиралтейства и "сын викария" Уильям Вассалл тогда же получил 18 лет строгача за то, что будучи заманен КэйДжиБи в гомосексуальную ловушку, он начал передавать адмиралтейские секреты в Москву. Ну и так далее. Однако эти, вспыхивавшие один за другим шпионские скандалы не могли поколебать популярности правительства. Простые и ясные ценности в виде отмены продуктовых карточек и иллюзорной "стабильности" явным образом ценились английским обывателем куда выше "имперских интересов" и "либеральных ценностей". Какая знакомая картинка, не правда ли? Страна выглядела совершенно неготовой к вызову будущего. Страну следовало встряхнуть. Тогдашнее консервативное правительство, возглавляемое Гарольдом МакМилланом, "Супермаком", как его называли газеты, это отчётливо понимало. Макмиллан попытался провести реформы "сверху", за одну "ночь длинных ножей" разом сменив семь министров своего кабинета и заработав от газетчиков новую кличку "Mac the Knife", но всё было тщетно. Страна продолжала пребывать в сладком безвременье. Через год, в 1964 году, предстояли очередные выборы и на них со всей очевидностью должны были вновь победить консерваторы. И вот тогда вспыхнул скандал. Да не скандал, а скандалище. Мать Всех Скандалов.
Scandal
У скандала этого было мужское имя. Джон Профьюмо. Военный министр в правительстве Гарольда МакМиллана. Но при мужском имени у него было женское лицо. И следует признать, что лицо это было весьма привлекательным.
Звали эту милую девушку Кристина Килер. Её фамилия (Keeler) при произношении звучала так же, как и полюбившееся россиянам словечко Killer, да и по глубинной сути Keeler означало то же самое, ибо ею было убито не только множество политических карьер. В "деле Профьюмо-Килер" были и трупы самые настоящие. Хотя скандал всколыхнул английское политическое болото только летом 1963 года, началась эта история гораздо раньше - в 1961 году, когда состоялось знакомство главных фигурантов по этому делу. Каким образом они вообще могли узнать о существовании друг друга? Он - делающий блестящую карьеру политический деятель консервативной партии, министр, и она, девчонка из глухой провинции, в шестнадцать лет сбежавшая из дома в Лондон и нашедшая там "работу" в кабаре Murrey's? Познакомились они при чрезвычайно интересных обстоятельствах. Барышню нашу каким-то образом (этот образ, глядя на фото барышни, можно себе легко представить) нашёл некий "доктор Ворд". На доктора Джекила он был совсем не похож.
Мистер Стивен Ворд был модным остеопатом, жившим в лондонском Вест Энде и пользовавшим сильных мира сего. Доктор любил общество известных и богатых людей. Кроме этого он любил sex. Ну да кто из нас его не любит? У доктора нашего, правда, кроме любви были ещё и возможности претворять свою любовь в жизнь. На party в его роскошной квартире собиралось блестящее общество из лондонской верхушки. Party частенько плавно переходили в оргии, для которых, собственно, квартира "остеопата" и предназначалась. Стены "странной квартирки" были украшены two-way mirrors, ну, знаете, такими, какими оборудованы помещения для ведения допросов в полицейских участках, а в комнатах тут и там были разбросаны всякие полезные и, наверное, необходимые в остеопатии предметы вроде садо-мазохических "штучек". На вечеринках доктор появлялся в обществе разных, но неизменно приятных в обращении девушек ("... брал под покровительство хорошеньких девиц") и вообще, как выяснилось уже в разгар скандала, "знакомил женщин с мужчинами, а мужчин с женщинами". Словом, в высшей степени приятным и полезным человеком был наш доктор. В числе прочих знаменитостей был он знаком и с лордом Астором, причём знаком настолько коротко, что товарищ лорд предоставлял в распоряжение доктора свой загородный дом - находившийся в часе езды от Лондона знаменитый Клайвден Хауз. И вот там-то, в загородном доме лорда Астора и нашли друг друга пылкие сердца.
Версий, как они познакомились, существует две. По одной, приехавшей в обществе доктора Ворда в гости к лорду Кристине доктором же было предложено пойти искупаться в лордском бассейне. День был жаркий и Кристина с удовольствием подчинилась. Так как купального костюма у неё не было, то бедняжка купалась в чём мать родила. Тут к бассейну неожиданно высыпали гости, во главе которых шествовали лорд Астор и заглянувший к нему на огонёк министр Профьюмо. Они подошли к бассейну и раздувающий ноздри министр был представлен сконфуженной и голенькой Кристине. По другой версии министр вышел к бассейну один и обнаружил там свою будущую Keeler'шу. Под рукой у Кристины не было ничего кроме купального полотенца и бедная девушка могла лишь поочерёдно прикрывать им то грудь, то ту самую маленькую штучку, которая имеется не только у добронравных девиц, но и у тех, что сбежали из дома. После знакомства и нескольких минут светской беседы министр распалился и принялся гоняться за девушкой вокруг бассейна. Античная сцена "Нимфа, спасающаяся бегством от Сатира" была прервана появлением жены министра в обществе ещё чьей-то жены. Министра посадили и успокоили. Но забыть Кристину он не смог. Ещё бы! Я бы тоже не забыл... Вспыхнул роман, во время которого военный министр привозил девочку к себе домой и предавался с нею страсти на супружеском ложе. Незабываемые деньки подошли к концу, когда Секретарём Кабинета Министров сэром Норманом Бруком министру было сделано внушение о недопустимости происходящего. Товарищ Профьюмо пообещал исправиться, утёр с чела хладный пот и написал Кристине прощальное письмо.
Не знаю, забыл ли он о своей любви, но ему о ней напомнили в следующем году, когда по Лондону поползли слухи. Слухи слухами, это было несерьёзно, но серьёзное началось, когда военного министра в апреле 1963 года вызвали в Палату Общин и потребовали объясниться. Министр под присягой заявил, что в его отношениях с девятнадцатилетней сироткой не было ничего предосудительного. Не знаю, да и никто не знает, с кем консультировался министр прежде чем сделать опрометчивое заявление, но очень быстро выяснилось, что решение это было его самой большой ошибкой. Через два с половиной месяца, 5-го июля 1963 года, Джон Профьюмо вновь предстал пред очами Палаты и заявил, что он лгал под присягой и подаёт в отставку. Стало ясно, что дни кабинета сочтены, так же как и дни самого Премьер-Министра Её Величества. Эпоха политического господства консерваторов бесславно заканчивалась.
МакМиллан написал официальное письмо Королеве, а Палатой Общин было инициировано расследование, которое возглавил лорд Деннинг. Почему такая шумиха? Откуда накал? Вы сейчас поймёте. Дело в том, что завсегдатаем "лондонских вечеров" в поместье лорда Астора был некий плейбой с простым именем Евгений Иванов. Гости лорда звали его просто - Юджин. Когда Юджин после залихватских игрищ в бассейне растирал полотенцем своей мускулистый торс и одевался, то одевался он в военно-морской мундир, ибо был он помощником военно-морского атташе при посольстве СССР в Великобритании. Когда сэр Норман Брук делал отеческое внушение военному министру, то его меньше всего заботило, что тот спит с девятнадцатилетней девчонкой, гораздо важнее было то, что, по данным разведки, эта девчонка одновременно спала и с товарищем Юджином. Вот это была бомба! Вот это был скандалище!
Немедленно началось уголовное преследование доктора Ворда, которому вменяли в вину организацию на дому подпольного борделя и существование на заработки рекрутированных туда девиц, включая бедненькую Кристину, которую в свою очередь пытались привлечь по статье о занятии проституцией. Шумиха была грандиознейшая.
Доктор Ворд в последний день суда, ещё до оглашения приговора, неожиданно и скоропостижно скончался, якобы покончив жизнь самоубийством. Все облегчённо вздохнули. Кристину, занятий проституцией которой суду доказать не удалось, посадили на девять месяцев за то, что она когда-то не явилась по повестке в суд, куда была вызвана в качестве свидетельницы после того, как в доме, где она жила, кто-то стрелял. Вроде бы это был её поклонник. Доклад лорда Деннинга был оглашён и сказано там было, что никакого ущерба национальным интересам нанесено не было. Слова "шпионаж" тщательно избегали как на суде, так и в представленном докладе. Казалось бы всё... Но это был ещё не конец. Далеко не конец!