"Вообще совершенно неверно считать, что религия воздерживается от вмешательства в сферу науки, ограничиваясь моральными ценностями. Вселенная с наличием сверхестественного была бы существенно и качественно другим видом Вселенной. И это различие, неизбежно, — научное различие. Религии делают утверждения о существовании, и это означает, что они делают утверждения, относящиеся к науке.

То же самое верно относительно многих главных доктрин Римско-католической Церкви. Утверждение о «непорочном» зачатии у Девственницы, вознесение на Небеса Блаженной Девы Марии, воскрешение Иисуса, выживание наших собственных душ после смерти, всё это утверждения научного характера. Иисус или имел материального отца, или не имел. Это — не вопрос «ценностей» или «морали», это — вопрос трезвого факта. У нас может не быть свидетельств, чтобы ответить на этот вопрос, но это, однако, научный вопрос. Вы можете быть уверены, что, если бы какое-либо свидетельство в пользу этих утверждений было обнаружено, Ватикан немедленно протрубил бы об этом. Тело Марии или разложилось после её смерти, или оно было физически унесено с этой планеты в Небеса. Официальная Римско-католическая доктрина Вознесения, провозглашенная совсем недавно, в 1950 году, подразумевает, что Небеса имеют физическое месторасположение и существуют в области физической действительности — как еще могло бы физическое тело женщины быть перенесено туда? Я здесь не утверждаю, что доктрина Вознесения Девственницы обязательно ложна (хотя, конечно, я думаю, что это так). Я просто опровергаю утверждение, что эта доктрина вне области науки. Напротив, Вознесение Девственницы — определённо научная теория. Такова же теория, что наши души переживают физическую смерть, и таковы все истории посещений ангелов, явлений Марии, и всех типов чудес.

Есть что-то непорядочное и своекорыстное в тактике утверждений, что все религиозные верования находятся вне области науки. С одной стороны, истории чуда и обещание жизни после смерти используются, чтобы впечатлить простых людей и увеличить число новообращённых и численность конгрегаций. Как раз их научный характер придаёт этим сказкам привлекательность для публики. И в то же самое время считается ударом ниже пояса подвергать эти истории обычной суровой научной критике: это, дескать, религиозные вопросы и поэтому они вне области науки. Нельзя иметь и то, и другое. По крайней мере, нельзя разрешать религиозным теоретикам и апологетам пользоваться такой оговоркой. К сожалению слишком многие из нас, включая нерелигиозных людей, как это ни странно, готовы им это позволить".

Когда мне говорят „Я помолюсь за вас!“, я отвечаю „Хмм... Окей, а я за вас подумаю“.