pakt
28-09-2022 12:11 Про гомосексуализм: снова "Парадокс добродетели. Странная история взаимоотношений нравственности и насилия в эволюции человека", Р.Рэнгем
Существует еще одно уникальное для человека поведение, которое, возможно, возникло как следствие синдрома одомашнивания, – но которое, в отличие от кооперации, не приобрело впоследствии никакой адаптивной функции.

Гомосексуальность – это характерная особенность нашего вида, которая с точки зрения эволюции до сих пор остается неразрешенной загадкой. Рассмотрим же новую гипотезу: если гомосексуальное поведение неадаптивно, не могло ли оно возникнуть как педоморфный побочный продукт отбора против реактивной агрессии?

Альтернативная гипотеза, согласно которой человеческая гомосексуальность адаптивна, то есть эволюционно полезна, не так легко сдала свои позиции. Гомосексуальность часто наблюдается среди диких животных, а широко распространенные признаки обычно адаптивны. У многих животных гомосексуальность действительно адаптивна. Поэтому эволюционные биологи, изучавшие гомосексуальное поведение у человека, склонялись к адаптационному подходу, пытаясь понять, почему естественный отбор мог способствовать гомосексуальности. Опирались они на то, что известно о гомосексуальном поведении у животных.

Среди приматов гомосексуальные взаимодействия между взрослыми животными были отмечены как минимум у тридцати трех видов. У большинства видов такие взаимодействия характерны для обоих полов. У некоторых приматов они чаще случаются между самками, у других – между самцами. Гомосексуальные контакты обычно встроены в повседневную социальную жизнь и наблюдаются в любых социальных системах, от моногамных пар до крупных групп с большим количеством размножающихся самцов.

Особенно ярко гомосексуальное поведение выражено у видов с крупным мозгом, у которых сексуальное поведение контролируется не только гормонами. Среди приматов такое поведение встречается у высших приматов (обезьян и человекообразных обезьян), но не известно для полуобезьян (лемуров и лори), не обладающих крупным мозгом. Также гомосексуальное поведение встречается у многих китов и дельфинов. Самцы серых китов трутся друг о друга, демонстрируя явные признаки сексуального возбуждения. Самцы речных дельфинов используют для секса дыхательные отверстия. Эти и другие экзотичные примеры гомосексуального поведения у самых разных видов можно найти в книге Брюса Бейджмила “Биологическое изобилие”.

Детальное изучение такого поведения показывает, что оно может быть адаптивным. Темноспинным альбатросам, гнездящимся на Гавайских островах, для успешного выращивания птенцов необходимы оба родителя. Когда самцов не хватает, пару образуют две самки. Их сексуальное поведение включает ухаживание и псевдокопуляции. Самок из таких однополых пар оплодотворяют самцы, уже образовавшие пару с другими самками. Эти самцы не принимают участия ни в высиживании яиц, ни в заботе о птенцах: самки выращивают потомство самостоятельно. У однополых пар выживает меньше птенцов, чем у разнополых, но больше, чем у птиц, не имеющих пары вовсе. Так что образование однополых пар – это лучшая доступная им стратегия для распространения своих генов. Те самки из однополых пар, которым удается успешно вырастить птенцов, в последующие годы, как правило, образуют пары с самцами.

показать
Нехватка партнеров противоположного пола – не единственная причина образования однополых пар. Часто гомосексуальное поведение служит для поддержания полезных социальных контактов. В группах японских макак самки могут формировать временные гомосексуальные пары, даже когда вокруг достаточно самцов. У желтых павианов самцы образуют альянсы и прибегают к их поддержке во время конфликтов.

Гомосексуальные взаимодействия особенно распространены среди самок бонобо. Когда самка бонобо входит в пубертат и достигает возраста, когда уже можно заниматься сексом, она покидает мать, уходит из родного сообщества и переходит в другое, где у нее, скорее всего, пока нет знакомых. Самцы принимают ее радушно, но самки поначалу не так дружелюбны. Через несколько недель резидентная старшая самка предлагает ей заняться сексом. После этого новенькая регулярно занимается сексом со всеми взрослыми самками и таким образом становится частью общества. Сексуальные отношения между самками неэксклюзивные: они не образуют пар, а занимаются сексом с множеством партнерш. Эти сексуальные контакты, приносящие самкам, судя по всему, массу удовольствия, составляют важную часть социальной жизни бонобо. Если у самки случается конфликт с самцом, на ее крик тут же приходят подруги и отгоняют обидчика. На помощь может рассчитывать каждая: все самки без исключения поддерживают друг друга. Гомосексуальные взаимодействия также служат для снятия напряжения между самками. Таким образом, склонность к гомосексуальному поведению, скорее всего, возникла у бонобо как побочный продукт самоодомашнивания на раннем этапе эволюции – вскоре после отделения от шимпанзе. Позже это поведение прижилось и стало адаптивным.

Подобные репродуктивные или социальные преимущества гомосексуальных взаимодействий долго пытались найти и у человека. Теоретически люди могли бы вести себя как альбатросы и образовывать однополые пары при нехватке партнеров противоположного пола. Конечно, доступность партнеров и правда сильно влияет на наше поведение. И женщины, и мужчины, оказавшиеся в однополых учреждениях – тюрьмах, школах или монастырях, – часто временно перенаправляют сексуальную активность на представителей своего пола. Однако многие люди чувствуют влечение исключительно к своему полу независимо от доступности партнеров другого пола.

Есть несколько гипотез, объясняющих человеческую гомосексуальность с адаптивной точки зрения. Согласно одной из них, однополые отношения дают преимущество в социальной конкуренции. Например, гомосексуальные мужчины могут более активно поддерживать друг друга, как самки бонобо или спартанские воины. И хотя такие социальные связи предположительно и правда полезны, репродуктивная выгода, которую можно из них извлечь, представляется слишком ничтожной, чтобы объяснить существование эксклюзивной гомосексуальности. Например, из 600 тысяч живущих вместе однополых пар в США 2000 года только 34 % женских пар и 22 % мужских пар имели детей, в то время как из 16 миллионов разнополых пар детей имели 39 и 59.

Итак, гомосексуальные люди реже заводят собственных детей; но не может ли их ориентация быть адаптивной за счет помощи, которую они оказывают своим генетическим родственникам? В некоторых культурах, например на Самоа, гомосексуальные мужчины и правда больше обычного помогают своим братьям и сестрам. Но даже в этих случаях эффект родственного отбора оказывается слишком незначительным, чтобы объяснять эволюцию гомосексуальных предпочтений. Кроме того, для многих других культур, например для Японии, нет никаких доказательств, что гомосексуалы помогают родственникам больше, чем гетеросексуалы. Так что общая картина не складывается.

Небольшое количество детей в гомосексуальных семьях, а также отсутствие доказательств, что они приносят значительную пользу своим родственникам, заставляет предположить, что гомосексуальное поведение человека не является адаптивным. Но почему же тогда гомосексуальное влечение настолько широко распространено и устойчиво в человеческой популяции?

К сожалению, вывод о том, что однополое влечение неадаптивно, нередко воспринимается как отрицательное отношение к гомосексуальности – как будто к признаку можно относиться положительно, только если он возник как адаптация. Однако наши моральные суждения не должны зависеть от того, появилось ли какое-то поведение в результате отбора, стало побочным продуктом другого адаптивного признака или возникло вообще без участия эволюции. Многие склонности человека, которые мы считаем достойными порицания, возникли в ходе эволюции – например, различные виды сексуального принуждения, убийства или социальное доминирование. И наоборот, многие явления, вызывающие у нас восхищение, появились совсем не в результате эволюции, – например, благотворительность в пользу незнакомых людей или забота о животных. Наши знания об эволюционной истории и адаптивном значении каких-то видов поведения ни в коем случае не должны влиять на то, одобряем мы такое поведение или нет. Изучение адаптивности или неадаптивности каких-либо признаков не должно быть основой для моральных предубеждений или оценочных суждений.

Данные в пользу того, что эксклюзивное гомосексуальное влечение у человека широко распространено, но не адаптивно, позволяют предположить, что с большой вероятностью это побочный продукт эволюции. На его связь с отбором против реактивной агрессии указывает целый ряд признаков.

Во-первых, единственное (не считая человека) животное, для которого характерны устойчивые гомосексуальные предпочтения, – это одомашненное животное, а именно овца. Баранов, выращенных в компании других самцов, можно разделить на две группы на основе того, какую реакцию они демонстрируют, когда по достижении половозрелости им предлагают готовую к спариванию самку. Одна группа – это гетеросексуальные бараны. При встрече с самкой в течке у них повышается уровень тестостерона, и они немедленно проявляют к ней сексуальный интерес. Другая группа – это гомосексуальные самцы. У них при виде самки не возникает ни роста тестостерона, ни сексуального интереса. Самки им просто-напросто не нравятся, а нравятся только самцы. Около 8 % баранов, выращенных в однополых группах, становятся гомосексуальными.

Для гомосексуальной ориентации овец так и не найдено никакого адаптивного объяснения. У диких овец доминантные самцы могут делать садки на более низкоранговых самцов, демонстрируя свою доминантность, но происходит это довольно редко (4 % от всех социальных взаимодействий в группах самцов). Из этого следует логичный вывод: гомосексуальное влечение, скорее всего, возникает как случайное последствие одомашнивания.

Эту идею поддерживают данные, полученные специалистом по физиологии животных Чарльзом Розелли. Он показал, что домашние бараны, которые во время внутриутробного развития подвергаются пониженному воздействию тестостерона, с большей вероятностью становятся гомосексуальными. За этот эффект отвечает участок мозга, реагирующий на андрогены во время внутриутробного развития: так называемое половое диморфное ядро преоптической зоны овец. У гетеросексуальных самцов это ядро заметно крупнее, чем у самок, а у гомосексуальных самцов почти такое по размеру, как у самок. Судя по всему, все дело именно в этой разнице в размерах. Экспериментальное уменьшение размера диморфного ядра обычно приводит к тому, что самцы начинают предпочитать других самцов в качестве половых партнеров.

Таким образом, исследования овец указывают на то, что гомосексуальные предпочтения с большей вероятностью возникают у самцов, которые подвергались недостаточному воздействию тестостерона во время внутриутробного развития. А поскольку снижение уровня тестостерона – это обычный эффект одомашнивания, гомосексуальная ориентация у овец с высокой вероятностью возникла как случайное последствие отбора против реактивной агрессии.

Интересно, что у человека тоже есть участок мозга с половым диморфизмом, который (как и половое диморфное ядро овец) ассоциирован с половым поведением. Называется он “третье промежуточное ядро переднего гипоталамуса”. У гетеросексуальных мужчин это ядро крупнее, чем у женщин, а у гомосексуальных мужчин имеет промежуточный размер.

Имеющиеся данные показывают, что у людей, как и у овец, на гомосексуальные наклонности влияет уровень тестостерона во время эмбрионального развития. Внутриутробный уровень тестостерона обычно оценивают, сравнивая длину безымянного (четвертого) пальца с длиной указательного (второго) пальца: повышенный внутриутробный тестостерон ассоциирован с относительно длинным безымянным пальцем. Масштабные исследования гомосексуальных людей в США, Китае и Японии показали, что у гомосексуальных женщин безымянный палец, как правило, относительно длинный, а у гомосексуальных мужчин относительно короткий. Для гомосексуальных мужчин также характерны немного более женственные черты лица и более изящное сложение по сравнению с гетеросексуальными мужчинами – по-видимому, вследствие пониженного воздействия тестостерона во время внутриутробного развития. Эти выводы пока нельзя назвать окончательными, потому что результаты разных исследований не всегда согласуются друг с другом, особенно на небольших выборках. Однако в целом эти данные говорят в пользу того, что пренатальное действие андрогенов, особенно тестостерона, влияет на сексуальную ориентацию. Обобщая, можно сказать, что женщины, подвергавшиеся воздействию андрогенов на уровне выше среднего, и мужчины, подвергавшиеся воздействию андрогенов на уровне ниже среднего, с большей вероятностью становятся гомосексуальными. Этот вывод, в свою очередь, хорошо соотносится с идеей, что гомосексуальные предпочтения возникли в ходе самоодомашнивания в ответ на изменение уровня стероидных гормонов65.

К сожалению, мы пока не знаем, чаще ли гомосексуальное поведение встречается у одомашненных животных, чем у их диких предков. Брюс Бейджмил перечисляет девятнадцать видов одомашненных млекопитающих и птиц, для которых описано гомосексуальное поведение, однако такое же поведение иногда наблюдается и у родственных им диких видов.

Другая группа исследований, посвященных связи гомосексуального поведения с одомашниванием, сравнивает ближайших родственников человека – шимпанзе и бонобо. У шимпанзе гомосексуальное поведение встречается крайне редко, и никакой устойчивой социальной функции у него, как считается, нет. Напротив, сложное и разнообразное гомосексуальное поведение бонобо, встречающееся у обоих полов, явно поддерживает гипотезу об ассоциации отбора против реактивной агрессии и гомосексуального поведения. В основе этой ассоциации, возможно, тоже лежит низкий внутриутробный уровень тестостерона у бонобо. И у бонобо, и у шимпанзе относительная длина безымянного пальца по сравнению с указательным выше у самцов, чем у самок, – а значит, у них, как и у человека, соотношение длины указательного и безымянного пальцев может служить мерой внутриутробного тестостерона. Как и предполагает гипотеза одомашнивания, у бонобо относительная длина безымянного пальца меньше, чем у шимпанзе. Любопытно, что человек по соотношению длин указательного и безымянного пальцев находится ближе к бонобо, чем к шимпанзе.

Однако, как я уже отмечал, человекообразные обезьяны плохо подходят для изучения самоодомашнивания человека. Слишком многое произошло за два с лишним миллиона лет – то есть со времени жизни наших похожих на человекообразных обезьян предков, австралопитецин, – или за 6–9 миллионов лет, прошедших с эпохи, когда наши предки обитали в лесу и были похожи на шимпанзе. В идеале стоило бы сравнить современных Homo sapiens с Homo из среднего плейстоцена или хотя бы с неандертальцами или ранними Homo sapiens. К счастью, мы располагаем данными измерений скелетов пяти неандертальцев и одного Homo sapiens, жившего 100 тысяч лет назад (стоянка Кафзех в Израиле). Безымянные пальцы у этих неандертальцев были значительно длиннее (относительно указательного пальца), чем у современных людей, а Homo sapiens из Кафзеха находился по этому показателю посередине между современным человеком и неандертальцами. Конечно, выборка слишком мала, чтобы что-то утверждать с уверенностью. Тем не менее эти удивительные данные позволяют предположить, что уровень внутриутробного тестостерона у Homo sapiens и правда был ниже, чем у неандертальцев, – как и предсказывает гипотеза самоодомашнивания.

Итак, данные, полученные для овец, обезьян и человека, позволяют предположить, что одомашнивание может приводить к повышенной частоте гомосексуального поведения. Безусловно, на гомосексуальное поведение человека влияют и другие факторы. Трудность в случае человека заключается в том, что и женщины, и мужчины могут брать на себя преимущественно женскую или мужскую роль. Возможно, гомосексуальные мужчины, принимающие выраженно мужскую сексуальную роль, подвергались не такому низкому воздействию тестостерона во время внутриутробного развития, как мужчины, ведущие себя более женственно. Кроме того, было бы очень интересно понять, почему отбор не избавился от гомосексуальности, раз она представляет собой не более чем побочный продукт самоодомашнивания, не несущий никакой биологической выгоды. Причина, возможно, в том, что самоодомашнивание закончилось относительно недавно – уже в историческое время – и отбор просто не успел устранить его случайные последствия.

Одним словом, до полного понимания биологической и культурной эволюции гомосексуальной ориентации нам еще далеко. Но гипотеза самоодомашнивания позволяет по-новому взглянуть на это уникальное явление. Возможно, сохранение юношеской сексуальной психологии у взрослых особей привело к тому, что Homo sapiens стали чаще, чем их предки, предпочитать партнеров своего пола. Если причина действительно в этом, неандертальцы должны были реже проявлять гомосексуальное поведение, чем люди. К сожалению, это предположение мы вряд ли когда-нибудь сможем проверить.
Кланы: [ книги ] [ копипаста ]

Ваш комментарий:
Гость []
[смайлики сайта]
Автоматическое распознавание URL
Не преобразовывать смайлики
Cкрыть комментарий
Закрыть