С Франциской Тун, дочерью немецкого дипломата, Андрей Мартынов познакомился в 1972 году, приехав на немецкий кинофестиваль в Берлин. Накануне вышел фильм «А зори здесь тихие», и его, исполнителя главной роли, буквально носили на руках. Конечно, внимание на актера обращали и девушки. Андрея поразило, что немка отлично знает русский язык и говорит без малейшего акцента. Оказалось, Франциска школьные и студенческие годы провела в Москве, где работали ее родители. Она окончила филологический факультет МГУ и первая в Германии защитила диссертацию по творчеству Василия Шукшина. Воспоминания о России у девушки остались самые хорошие.

– К нам пришло яркое и захватывающее чувство, – с грустной улыбкой вспоминает Мартынов.

Андрей предложил девушке пожениться, и она согласилась без раздумий. Оба понимали, что жить будут в СССР, ведь Мартынов по профессии актер и мог быть востребован только на родине.

– Часто рассказывают о каких–то немыслимых препятствиях при браке с иностранцами, у меня такого почему–то не было, – вспоминает он. – Просто взяли и поженились, причем сделали это на территории Германии. Франциска на время осталась с родителями, поскольку ждала ребенка, а я вернулся домой.

В Москве Андрея ждали неприятности. Коллеги по Театру юного зрителя не смогли пережить его успеха в кино и устроили ему настоящую травлю. Мартынов не стал участвовать в интригах и просто написал заявление об уходе. А потом начал готовиться к приему супруги и новорожденного сына.

– Я купил кооперативную квартиру, чем очень гордился, – вспоминает он. – Помню, родители помогли сделать первый взнос, и я вез деньги из Иваново. Прятал… в трусах! 1800 рублей – колоссальная сумма по тем временам! У меня тогда зарплата в театре была 75 рублей.

Мой сын Саша родился в Германии и получил немецкое гражданство, я оформил ему и Франциске вид на жительство в Союзе. Конечно, жене было ужасно сложно. Когда она жила в СССР с родителями, то не знала ни в чем недостатка. А тут – маленькая квартирка на окраине Москвы. Мне она казалась роскошной, но для человека из Европы, привыкшего к другому уровню комфорта, это были более чем скромные условия.

Андрей Леонидович понял, что для сохранения семьи придется добиваться большего материального достатка. И тут же начал действовать. Пользуясь тем, что после выхода киноэпопеи «Вечный зов» стал лауреатом Государственной премии, он не постеснялся пойти по кабинетам высокопоставленных чиновников.

– И мне дали целых две квартиры! – рассказывает Мартынов. – Причем в центре. Сначала выписали двухкомнатную, а потом однокомнатную рядом – со словами: «Пусть это будет ваш кабинет!» Представляете, какая это роскошь по тем временам?! Коллеги мне мерзостно завидовали, некоторые даже старались сделать всё, чтоб я ничего не получил. А со стороны соседей ощущалась просто невероятная ненависть к нашей семье. Можете себе представить их чувства: «отхапал» две квартиры, жена – иностранка, за границу ездит да еще отлично одевается. Сколько поводов!

Однако чем дальше шло время, тем больше понимал Мартынов, что сыну и жене будет лучше в Германии. И когда пришло время отдавать Сашу в школу, он дал согласие на их отъезд. Эмигрировать с ними – это означало отказаться от театра, лишиться любимой работы. Казалось, нужное решение придет со временем.

В это время по Москве поползли слухи: мол, жена от Мартынова сбежала. И он даже не знает, где ее искать, чтобы оформить развод.

– Несколько лет Франциска жила под моей фамилией, как Мартынова она публиковала свои научные работы, – говорит актер. – Но что поделаешь, расстояния не укрепляют брачные узы… Мы созванивались, я навещал семью, но все же возвращался в Москву. А потом Франциска встретила и полюбила хорошего человека. И я не стал ей мешать, просто отпустил… Мы оформили развод, и она снова взяла прежнюю фамилию – Тун. Я ее избранника знаю, он из профессорской среды, очень умный, порядочный человек. Рад, что Франциска теперь не одна.

Моя семья – это сын и трое внуков! – говорит он.