Вчера беседовал со строгими дядьками из головного, немецко-фашыстского отделения нашей компании. Продавал себя, как это называется. Дядьки, ясное дело, по-русски не гутарят, только понимают слегка и чего-то там себе гыкают гортанными голосами. Пришлось общаться на незатейливом «языке Шекспира и Конан Дойля».

Поболтали нормально, правда результаты интервью пока неизвестны, дядьки ничего не сказали и, похоже, укатили к себе в Дойчланд перетирать. Понятно, что я не один собеседовался, нас тут целая бригада собралась для участия в двух IT проектах для одной очень большой, известной и очень толстой организации, территориально располагающейся в Маскве.

Перед окончанием собеседования спросили, есть ли у меня какое-нибудь хобби... Жаль, что в аглицком падежей нет. Сказал бы, что никаких хобей не держим.
В конце мило попрощались, хотя язык чесался выдать одному из интервьюеров сакраментальную фразу Данилы Багрова: «А русский язык – учи». Сдержался.

Собственно, последние четыре дня убил на подготовку к беседе и моральный настрой. Медитировал. Что характерно, словарного запаса хватило, оказалось, надо просто заставить себя мыслить кратко, прямолинейно и без затей, как рядовой американец, и тогда можно легко обойтись сотней-двумя слов.