AV Project представляет.
Впервые в Санкт-Петербурге с сольной программой группа SHABASH (Эстония)
Концерт состоится 9 июня в клубе Фронт (Черняховского 31).

Официальный сайт группы: http://www.shabash.tk

MP3:
http://www.hot.ee/artdevill/Shabash%20-%20Empty.mp3
http://www.hot.ee/artdevill/Shabash%20-%20Master.mp3
http://www.hot.ee/artdevill/shabash...hortversion.mp3

Подробности на Ashes Victim (http://www.fey.nm.ru/shabash.htm)

Какая странная кукла... брошена на скамейке под весенним проливным дождём. Но гроза уже заканчивалась, и я вышел из подъезда, чтобы поднять глаза к небу, подставить лицо под удары остывших слез. Я уходил. Уходил без права оглянуться назад. Впрочем, это был довольно знакомый мне путь, тем более что лучи вечернего солнца уже начали прочищать себе дорогу к моим ногам.
«В последнее время слишком много курю…» – подумал я и автоматически достал из пачки сигарету. Смахнув рукавом кожаного плаща воду с крашенных досок, я сел на скамейку рядом с тряпичным существом сотканным из чёрно белых лоскутков. Просидев ещё минуту, держа в одной руке зажигалку, в другой – сигарету, я всё же поборол лень и закурил. Взял в руки куклу и тупо уставился на неё. Вот она безмятежная пустота, когда уставшее сознание не посещают уже вообще никакие мысли, когда всё позади, когда незачем бежать, когда кажется, что вот так на мокрой скамейке можно просидеть как минимум год… до следующей весны.
Кукла действительно была необычной. На ней был мужской костюм, её лицо было смертельно-белым, тонкие волосы доставали едва не до пояса; и… огромный накрашенные глаза и длинные блестящие ресницы. Её взгляд казался несколько удивлённым и вместе с тем печальным и задумчивым.
Рассматривая куклу, я не заметил, как ко мне подошла маленькая девочка с двумя старыми облупившимися пластмассовыми заколками в немного растрёпанных светло-русых волосах чуть не достающих до плеч.
– Привет.
Я поднял глаза. На ней была фиолетовая кофточка, а чёрная потёртая курточка с белыми вставками была ей настолько велика, что едва не волочилась по мокрому асфальту.
– Ты тоже любишь играть в куклы?
Я смотрел в её широко-раскрытые глаза и думал, что она в чём-то права, что все мы немного куклы, что играем друг с другом, а потом…
– А она умеет говорить.
Я медленно протянул её ей, не отрывая взгляда от её лица. Зелёные озорные глаза девочки блестели, в знак благодарности, а может быть снисхождения, уголки губ на мгновение предали улыбке более выраженные черты, и она вырвала куклу из моих рук.
Немного повертев перед собой, она нажала ей на грудь: «Я для тебя…» – тихий и слабый голос. Девочка явно была недовольна результатом и с тревогой на лице прижала куклу к уху: «Я для тебя…» – также тихо прошептало её говорящее сердце. «Я для тебя…».
Ещё немного помяв тряпичное говорящее существо, она достала из кармана куртки перочинный ножик. Положив куклу на скамейку рядом со мной, аккуратно разрезала ей грудь. Я сидел, не поворачиваясь, докуривая сигарету, наблюдая за темными разводами в прозрачной до этого луже.
Вынув говорящее сердце, девочка опять поднесла его к уху, но уже ничего не услышала.
– Оно сломалось? – голос девочки наполнился дрожью.
Я вопросительно посмотрел на неё, не поворачивая головы; немного резко так, что она испугалась и сжала губы.
– Я положу его обратно – расстроено и немного обижено сказала она и повернулась к лежащей на скамейке кукле.
Спрятав сердце в разорванную плоть, она быстро развернулась и исчезла в подъезде. Тело куклы медленно сползло с мокрых досок и упало в мутную от крови лужу. Из её груди вырвалась ржавая круглая пластинка, оказавшись у моих ног. Сигарета зажатая двумя пальцами в моей правой руке давно погасла, и пепел упал на мокрый асфальт. Я посмотрел на сердце и невольно произнёс:
– Я для тебя…

Ещё один шаг против себя.
Я не знал, что будет трудно играть.
Роняя глаза на грязный асфальт,
Дрожащей рукой подбираю свой взгляд.

Вспомнить!
В этом пепле
Должно была остаться Она.

***

Механика чувств в ладони.
Беру иголку и нить,
Зашиваю в обитель боли.
Неужели Она будет жить?!

Сломанное заводное сердце
Уже за решётками рёбер.
Обтянуто белой кожей
Дрожит, подражая биенью.

Провожу ногтями по струнам.
Сталь раскаляется кровью.
Ухожу, оставляя на память
Ещё одну линию боли.

Ещё один шаг сделан!
Смотрю на разбитые стёкла
На грязном асфальте стёрты
Следы обращённые в пепел.

Пепел.. и опять эти птицы,
Распятые на траурном небе.
Сегодня я должен родиться…
Но оставив цветы на могиле,
Читаю.. своё имя.

Такое впечатление, что кто-то пустил слушок, якобы Боженька решил посетить Землю нашу грешную.. вот человекообразные существа и узнают его в ком не попадя. Ну ладно я привык, что в метро или на улице человек, нечаянно узрев мою перекошенную рожу, с криком: «О Господи!» хватается за голову и убегает, – куда не шло.
Как-то мы с T. решили зайти к F. Я звоню в дверь, она спрашивает: «Кто?». Меня переплющило, и я отвечаю: «Два чёрных пьяных ангела». Открывается дверь, и опять: «О Господи!». Ну, и это ещё можно понять, обознался человек.. с кем не бывает.
Но сегодня я.. не шалю, никого не трогаю, стою на Пыонерской, разглядывая ликёроводочные изделия «синего» ларька. Со спины подходит барышня без определённого места жительства лет пятидесяти и восклицает: «О! Как же ты на Боженьку похож! Одари копеечкой!» (типа так воще не отличить будет). Ну я жутко испугался, зашипел, зарычал на неё, скорчил презрительную рожу.. «и поскакал» (с).. в смысле в ужасе побежал в метро..

Сейчас, прогуливаюсь по окрестностям Ада, думаю, вот так явлюсь действительно, и никто же не признает..

Примечание: кто не знает я – немного бритое наголо, вечно укуренное/пьяное/…… существо

Ветер наполнил мои глаза снегом. Я шла по покинутому всеми городу, встречая на пустынных улицах лишь немые призраки фонарей. Куда? Я не знаю. И тогда уж точно не могла знать. Никого не искала, так как город был пуст. Не пыталась спрятаться от холода, так как ни в одном из домов не горели даже свечи, не говоря уж о камине. В этом мире не было тепла, но и из него я не хотела уходить, а шла просто по вымощенному льдом тротуару спрятанному под одеялом рыхлого снега. Дорога казалась белой рекой несущей кристаллики льда. Длинное пальто оставляло на ней широкую полосу, которая сразу начинала затягиваться снегом. Мои волосы, пронизанные ветром, то и дело завязывали мне глаза мокрым шёлком, и мне приходилось резким движением руки убирать их назад.
Наконец я вышла на старую площадь, в центре которой возвышался черная фигура бронзового великана. Я подошла почни в плотную, так что пришлось сильно запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Их не было видно, но я точно знала, что его невозмутимый гордый взгляд охватывал весь город. Это был его город, он был хозяином этой каменно-снежной пустыни.
Повернувшись к нему спиной, я увидела силуэт человека, стоящего под мерцающим светом фонаря одной из мрачных улочек выходящих к площади. Он стоял довольно далеко, но я разглядела и его совершено белое лицо и снег на его волосах. Несмотря на сильный ветер, его длинные тонкие волосы ели колыхались как при лёгком бризе, но не выглядели тяжёлыми. Чёрный старинный плащ контрастировал со снегом и казался материализацией ночи. Незнакомец стаял неподвижно, как будто в ожидании. Он смотрел на меня.
«Неужели я не одна в этом потерянном городе?!» - мне вовсе не хотелось чьего-либо общества, но что-то заставило меня сделать шаг навстречу. Казалось, он даже не заметил этого, сохраняя холод своего взгляда. Быстрыми шагами я принялась разбрасывать снежную пудру, вздымающуюся перед моими ногами и тотчас уносимую ветром.
Я, не отрываясь, смотрела в его глаза, но снег и ветер не давали мне их увидеть. Порывы морозного воздуха то и дело били в лицо, не давая дышать. Приходилось закрывать его руками, настолько замёрзшими, что не могли уже растопить кристаллики замёршего дыхания, остающиеся на бархате перчаток. Я старалась идти как можно быстрее, так как казалось, что к цели я вовсе не приближаюсь, а медленно отхожу назад. Очертания же незнакомца становились всё более размытыми, как будто он растворялся в чёрно-белом урагане ночи. В ушах странным образом уживались мёртвая тишина и гул ветра. В моё замёрзшее тело пробралась дрожь.
Когда я дошла до мерцания фонаря, его там уже не было. Я обернулась, но ни площади, ни бронзовой фигуры великана там не увидела. Только бескрайняя ночь и снег. Возвращаться смысла не было, ровно также не было смысла и в любом другом решении. Поэтому я продолжила прорываться сквозь ветер по тёмной улочке укутанной мраком.
Вскоре дома на левой стороне закончились. Вместо них выросли высокие деревья, за черной железной решёткой. В глубине виднелись кресты, и я перешла дорогу. Ещё пришлось пройти метров двести до того места, где решётка была сломана. Ветер стих, и крохотные снежинки уже медленно опускались на мои волосы. Успокоилась, дрожь прошла, и я медленно побрела в глубь кладбища.
Оно не казалось таким уж пустынным. Точнее это не было странным. По наличию жизни же ничем не отличалось от города. Вышла на заснеженную аллею, вдоль которой стояли белые статуи, в основном ангелы. На их крыльях лежал снег, а на лицах застыли слёзы льда.
Я подошла к одной из статуй. Лицо ангела показалось мне знакомым, хотя я не помнила не одного, принадлежавшего кому-либо из тех людей, что пытались проникнуть в камеру моего существования. Я осторожно дотронулась до его руки. Она даже показалась мне тёплой, может быть, потому что здесь уже не чувствовался холод. Я одёрнула руку и повернулась, чтобы отправиться дальше, но что-то заставило меня опять развернуться. Вместо статуи стоял незнакомец так близко, что его почти белые тонкие, но довольно красивые, губы едва не касались моего лба. Его холодное дыхание обволакивало моё лицо.
Испугавшись, я сделала шаг назад и уставилась ему в глаза. Это были глаза немного странного зеленовато-серого оттенка наполненные печалью. Он смотрел точно так же, как и тогда под фонарём, как будто что-то хотел сказать.
– Кто ты? – решила я нарушить тишину.
Он улыбнулся и протянул руку. Я медленно сделала тоже самое. Он взял её и повёл по заснеженному кладбищу.
– Куда ты меня тащишь? – я безуспешно попыталась остановиться – Не очень-то вежливо с твоей стороны.
В ответ по-прежнему тишина. Он только повернулся и растянул улыбку. Хм… она пугала, хотя отнюдь не была страшной. Угрозы я не чувствовала, но страх потихоньку начинал сжимать мою грудь. Его рука была просто ледяной, такой, что она обжигала уже привыкшую к холоду мою левую руку, спрятанную в бархатную перчатку.
Мы шли всё быстрей, то продираясь через кусты, то по колено утопая в снегу. Развиваясь, его расстёгнутый плащ цеплялся за ветки, о которые я постоянно спотыкалась. Кресты безразлично смотрели нам вслед то и дело, появляясь из тьмы.
Наконец пришли к старому небольшому склепу, зашли внутрь. По его углам горели четыре свечи. Это было первое тепло встреченное мною в этом мёртвом городе. И свет был живой, не тот, что проливали на снег фонари. Высвободив руку, я рванулась к одной из них, стянула перчатки, небрежно засунув их в карман, и взяла её в руки.
– Вот это мило! Спасиб… а то я б совсем замёрзла. Ты что здесь живёшь?
Он прислонился плечом к стене и уставился на меня, показывая, что отвечать не намерен.
– Не хочешь отвечать – не надо, а молчать всё-таки не стоит. Раз уж привёл, рассказывай что-нибудь – пытаясь одной рукой обнять пламя свечи, я вопросительно смотрела на незнакомца.
Он усмехнулся, отвёл взгляд к моим ногам, потом пристально посмотрел в глаза. Я состроила недовольную улыбку и покачала головой, потом подошла, провела рукой по его волосам, смахнув с них снег. Незнакомец немного наклонил голову, продолжая проникать в меня взглядом.
– От тебя так веет холодом… тебе надо согреться.
Я взяла его руку и поднесла к свече. Он презрительно посмотрел на пламя, но сопротивляться не стал. Через мгновенье его ладонь начала плавиться и капля проснувшейся крови упала на снег. Его рука тут же сжалась, потушив свечу. Я вскрикнула и в испуге прижалась к противоположной стене.
– Ты что изо льда?
– Разумеется! – глухо прорычал он – Как и те люди, что когда-то жили в этом городе, как и ты сама… разве ты этого не замечаешь?
– Нет! Это не правда!
– Они тоже говорили так, но ты же видела эти статуи… на самом деле в них никогда не было жизни.
Я схватила вторую свечку и угрожающе протянула перед собой, сжав обеими руками. Он улыбнулся, но сейчас в этой улыбке явно присутствовала опасность. Сделал рывок. Свеча как будто испугавшись тотчас погасла. Подошёл вплотную и попытался схватить за шею. Я незамедлительно ударила его по лицу, о чём пожалела, так как разбила костяшки о его лёд. Рванулась к выходу, но он всё же успел схватить меня сзади и швырнуть о стену. Его сила не то чтобы превосходила мою, её бы хватило, чтоб в момент разрушить этот склеп или повыдёргивать с корнем вековые деревья окружающие нас.
Но сдаваться я не собиралась. Швырнув в него еще одну свечку, метнулась к выходу, но была, разумеется, поймана ледяным монстром. Намертво приковав одной рукой к себе, он заглянул мне в глаза. Их серый цвет разбавляли уже только краски последней свечи.
Его рука нежно коснулась моей шеи. Я чувствовала, как начинала закипать в ней кровь, и только потом поняла, что она просто продолжала бороться замерзая и останавливаясь. Я уже не могла пошевелиться. Он расстегнул пальто, точнее одним движением оторвал все пуговицы, чтобы его холод проник в моё тело. Я ещё раз попыталась вырваться, но его левая рука крепко сжимала мои плечи. Он провёл по щеке. Любое его касание, как бы ни было оно осторожно, доставляла нестерпимую боль, словно он бритвой сдирал кожу, но я не могла даже кричать; его пальцы уже ласкали губы.
Затем, схватив за волосы, он запрокинул мне голову. Он творил. Он был похож на скульптора ваяющего свой новый шедевр, а я уже напоминала кусок мрамора, точнее льда. Он взял свечку и поднёс к своей руке над моим полуоткрытым ртом. Его кровь омыла мои посиневшие от холода губы.
– Теперь ты ангел! – на его лице появилась лёгкая улыбка.

Зимнее небо укутано в серые тучи, уже утро. При свете склеп выглядит совсем по-другому, да и все вокруг олицетворяет только одиночество. Ночью этого не было. Тепло совсем оставило моё тело, зато за спиной появились два ледяных покрытых белым инеем крыла. Теперь я ангел.

16.02.03 Tristful Priestess

-----------------------------
Как существо напрочь лишённое воображения скажу, что она просто обпилась абсента, чёрт понёс её на кладбище, затем она свалилась в сугроб и уснула став ледяным ангелом. Впрочем, когда привезут её в морг на ангела она уже похожа будет мало.

16.02.03 Jack Ketch OverOdium