- Партизанишь? - спросил я Тимофея, заглянув в прихожую.
Тимофей грузно восседал на сетевом шкафе, и, щурясь, пытался разглядеть маркировку на проводах. Он оторвался от патч-панели и хмуро глянул на меня:
- В смысле?
- В смысле - чего без света сидишь? Здесь же свет вроде как работал?
- А-а... А ты рукой помахай...
- Как помахать?
- Ну, вот так помахай, - и Тимофей изобразил отверткой, зажатой в рыхлой, траченой экземой руке, этакий ленивый кавлерийский взмах.
Я послушно покрутил рукой над головой. Свет в прихожей волшебным образом зажегся.
- Фига ссе, живут буржуи. У них тут датчик, что ли?
- Угу. Вон над входной дверью... А через две минуты гаснет.
- А кнопки никакой нет, чтоб он всегда горел?
- Нет, - ответил Тимофей печально.
Пашич ввалился из коридора волоча за собой ящик с крепежом. Попыхтел, утер пот со лба.
- Точно, вот и я Тимке говорю - квартира такая богатая, а свет в коридоре толком не включается, - пропыхтел Пашич.
- Бедные буржуи, - меланхолично резюмировал Тимофей.
- И не говори, - в тон ему ответил я, - Пашич, ты ему махай рукой изредка, что ли, а я пойду ноут настраивать.
- Угу, - согласился Пашич и подражая брутальному пингвину из буржуйского мультика "Мадагаскар", бодренько помахал ладонью, - "улыбаемся и машем, улыбаемся и машем".