Как ты думаешь, Карл, - что является доказательством нашего величия? Не знаешь? И я не знаю.
То есть я знаю, что я гений, но хотелось бы доказательств!
И вот что я подумал.
У всех великих было по какой-нибудь странности, по которой за ними и признавали величие... И я решил подобрать себе какую-нибудь странность.

Например, великий Сахаров не ел ничего холодного. Даже помидоры и сыр употреблял в пищу, только "подогрев": жена опускала ломтики в стакан с горячей водой прежде чем подать мужу.
(Спросил жену. Глупая женщина сказала, чтобы я не втягивал ее в свои причуды. Потом вспомнил про пиво, решил, что эта странность не для меня. Что я, буду пить подогретое пиво?!!)

Бенджамен Франклин, садясь за работу, запасался огромным количеством сыра.
(Ну, это просто. Боюсь только, быстро надоест...)

Автор третьего начала термодинамики, физик Вальтер Нернст, разводил карпов. Когда его спрашивали, почему именно карпов, а не кур или лошадей, он отвечал, что рыбы - существа холоднокровные, а теплокровных животных он разводить не будет, поскольку не хочет обогревать мировое пространство за свои деньги.
(И молодец, я считаю! Нечего разбрасываться деньгами! Но только зачем мне карпы... Уж лучше разводить блондинок, а?)

Бальзак не садился за работу, не выпив 5-7 чашек кофе. Подсчитано, что за всю жизнь он выпил около 50 тысяч чашек кофе.
Кроме того, в знак глубокого уважения к гениальному человеку он обязательно снимал шляпу. Спросите, что тут странного? Бальзак это делал, когда говорил о себе!
(Ты не помнишь, Карл, отчего он умер? Не от сердечного ли приступа?.. Столько кофе никакое чердце не выдержит!)

Пушкин очень любил пострелять в бане.
Говорят, что в селе Михайловское почти ничего подлинного со времен поэта толком сохранить не удалось, однако стена, в которую Пушкин стрелял, на удивление осталась в целости.
(Ну нет. Что же, голый в бане, с пистолетом...)

Немецкий историк Теодор Моммзен был очень консервативен, и не разрешал проводить в своем доме электричество. Он писал свои труды при свете керосиновой лампы. Однажды в его отсутствие в доме все-таки провели электричество, но Моммзен был страшно недоволен этим и утверждал, что будет продолжать писать при свете керосиновой лампы. Он так и делал, правда, чтобы найти спички для лампы, он все же зажигал электричество.
(А как я с керосином в интернет выйду?..)

Эдиссону было совершенно все равно, где и как работать. Он привык еще смолоду спать не более 4-5 часов, потребность в еде его была тоже минимальна. Работоспособность его была просто неимоверная. Беда же его была в том, что он считал свой необыкновенный организм нормой и судил всех по своей мерке, и требовал от окружающих сократить свои потребности во сне и еде.
(Садист!)

Пикассо был весьма суеверен. А потому в привычку у него входили всевозможные ритуалы: он мог сутками ходить со скрещенными пальцами, яростно желая чего-то, сидеть перед выходом на улицу должны были все, кто находился дома, даже если поход был не далее ближней лавки.
(Я вот тоже суеверен. У меня римета есть: если взять бутылочку пива, все будет гораздо лучше, чем было!)

Шуман тоже связывал свою работоспособность со странной своей привычкой: он мог жить только на 2 или 3 этаже. Ни выше ни ниже, по его мнению, мысли не могли находиться в сконцентрированном виде, что было ему необходимо для работы.
(Ладно. Я живу на первом этаже, или втором, и вообще на каком-нибудь этаже, и это моя слабость.)

Эммануил Кант мог жить в помещении только с плотно закрытыми ставнями.
(Щас! Уже пошел я ставни приколачивать!)

Гете привык скрупулезно записывать свои траты. Благодаря этому, мы можем точно знать, что когда ему было 20 лет, в его хозяйстве было: 34 скатерти, 267 салфеток, 108 полотенец, 194 рубашки с манжетами и 82 без манжет!
(Богатенький был Буратино! Карл! Это беспредел. Я великий ученый, но у меня нет 276 рубашек!)

Император Нерон принимал ванны в кадке с рыбами. Это связано с тем, что рыбы были не простыми - они испускали электрические разряды, а император таким образом лечился от ревматизма.
(Рыбы в ванной... фу... Извращенец это Нерон, я всегда это знал.)

Уинстон Черчилль, например, менял постельное белье каждую ночь. Причем в гостиницах, где он останавливался, часто даже ставили две кровати рядом. Проснувшись ночью, Черчилль ложился на другую кровать и спал на ней уже до утра.
(Делать мне нечего, будить себя, чтобы поменять лежанку!)

Альберт Эйнштейн, один из величайших умов ХХ века, не носил носков. Скрывал их отсутствие под высокими ботинками.
(Это ничего. Я знавал одного психиатра, который носил носки с отрезанными пальцами.)

Лев Давидович Ландау, Нобелевский лауреат в области физики, постоянно цитировал какие-то смешинки, стихи, рифмованные строчки, которые и стихами не назовешь. Например, стоило кому-то заикнуться, что он едет в Анапу, как математик ответствовал: "Надену я черную шляпу, поеду я в город Анапу, там буду лежать на песке, в своей непонятной тоске. В тебе, о морская пучина, погибнет роскошный мужчина, который лежал на песке в своей непонятной тоске..."
(Гениально. Это гениально. Но стихотворная форма плохо подходит для экзистенциальной философии...)

Чарльз Диккенс каждые 50 строк написанного обязательно запивал глотком горячей воды.
(Ну и что? А я считаю, лучше пиво!)

Иоганнес Брамс "для вдохновения" постоянно без надобности чистил обувь.
(Да, кстати. Кто бы почистил...)

Людвиг Ван Бетховен ходил постоянно небритым, считая, что бритье препятствует творческому вдохновению. А перед тем как садиться за написание музыки, композитор выливал себе на голову ведро холодной воды: это, по его мнению, должно было очень стимулировать работу мозга.
(Да, только этого мне недоставало: облиться водой, замерзнуть, простыть и умереть! Нет уж!)

Иоганн Гете работал только в герметически закрытом помещении, без малейшего доступа свежего воздуха. При этом Гете не выносил дыма. Он просто заболевал при виде курящего, а в накуренном помещении его начинали мучить кошмары, он чувствовал малейший запах табака.
(Кстати. Сейчас закурю и продолжим...)

Страстью многих великих людей была еда. К примеру, Отто фон Бисмарк к 30 годам был уже таким толстым, что родные опасались, что передвигаться он сможет только при помощи кресла на колесах или тележки. По настоянию своего врача Бисмарк, правда, сел на диету и похудел на несколько кг. Он так обрадовался этому, что немедленно выдул 4 литра простокваши, запил ее литром коньяка и заказал невероятный по масштабам ужин.
(Ну что это такое, простокваша с коньяком... Никакого вкуса!)

Фридрих Великий тоже не мог удержаться от обильной еды, но его слабостью была еда с неимоверным количеством пряностей. Он так перчил еду, что у присутствующих при его трапезе это вызывало приступы чихания и кашля.
(Может, мне просто посыпать перцем всех вокруг? А то я перченое не очень...)

Фридрих II ненавидел женщин. Во времена его правления во дворец женщины не допускались совсем. Фридриха окружали только мужчины, причем только неженатые или скрывающие свой брак. Зато он испытывал нежнейшую привязанность к своим собакам: на королевском заводе всегда было от 50 до 80 борзых. И никого не любил Фридрих так горячо, как собаку Алькину, с которой спал в одной постели. Когда она издохла, Фридрих велел похоронить ее в той гробнице, которую назначил прежде для себя.
(Это мне неподходит однозначно).

Однако большее число известнейших людей просто не могли обходиться без женщин. Генрих Гейне, например, влюбился в простую неграмотную продавщицу обуви, которая не умела ни писать, ни читать; Гейне ревновал ее ко всем. Он даже пошел из-за своей ревности на убийство! Попугая... К которому его дама питала нежные чувства...
(Представляю себе: Мартин Хайдеггер, охотник на попугаев!)


В общем, Карл, ты сам видишь: ситуация тяжелая. Как быть? Срочно придумай мне странность!
Жду с нетерпением, твой великий Мартин.